…В мае умер отец моей жены. В последнее время он был молчалив. Много переживал, но держался молодцом, настоящий казак. Не раз он говорил нам, чтобы мы бросали их и уезжали, но мы не могли этого сделать. Я бы мог, но моя жена была им слишком хорошая дочь. В конце марта пришло письмо от их сына — профессора. В нем он подробно нарисовал план своей квартиры, где стоит какая мебель, и объяснял, что не сможет никого принять, даже "если вас будут выгонять под автоматами"... Несколько дней отец вообще ходил, не произнося ни одного слова, и — инсульт. Несмотря на все наши старания, через 9 дней его не стало. Наша знакомая, прекрасный, опытный врач, сказала, что шансов у него не было никаких, и все эти дни он тянул только благодаря нам.
Похоронные хлопоты, наверное, самые трудные из всех, а тем более в такое трудное время. Благодаря машине я сумел сделать в одиночку все, чем в нормальное время занимаются двое-трое. Досок не было, материи тоже. С помощью магарычей удалось заинтересовать мужиков из похоронной конторы, и они нашли где-то сырую древесину. На материю пустили простыни. Могила, справки, не помню, что еще, но все удалось успеть. Похороны были немногочисленными, но все удалось обставить по-людски и отдать последний долг хорошему человеку.
Нам пришлось переехать к теще, а свою однокомнатную квартиру продали маклеру за 40 тысяч вместе с мебелью. Это были настолько смешные деньги, что их с трудом хватило рассчитаться за похороны. Ведь, несмотря на проданные кольца, серьги, пришлось еще и занимать.
Как-то днем среди табличек разных учреждений на стенках возле подъездов в нашем большом, кольцевом дворе заметил "Республиканское Казачье общество". Мне стало интересно. Поднялся я на какой-то этаж. Большое пустынное помещение типа зала, ряды стульев. В углу стол, за которым какой-то мужчина бумаги не спеша перебирает. Поздоровался я, представился. Мужчина обрадовался, руку мне пожал, спросил: чем помочь может. Решил я не тянуть кота за хвост, а спросил прямо: не пора ли братьям-казакам за оружие браться, или ждать будем, пока уже некому станет? Поскучнел мужчина и начал мне, как ребенку, объяснять, что не наше это дело, что для этого государство есть. А сейчас, мол, самое главное к выборам атамана готовиться, вот это насущное, сегодняшнего дня дело! Понял я, зря пришел. Не стал до конца дослушивать... Вышел на улицу, а там солнышко светит, погода — просто загляденье, живи да радуйся! Ну что ж, будем радоваться...
1993. ОТЪЕЗД Осенью прошлого года понял, что надо искать выход, оставаться в Грозном бессмысленно. Убьют все равно, рано или поздно. Подвернулся знакомый парень, порекомендовал попытаться устроиться на одну из баз отдыха, под Загорском. Поехал на разведку. Директор понял свою выгоду и, несмотря, что я иногородний, взял электриком. Ну, правда, работал еще и водителем и кочегаром, сторожем и потом еще энергетиком, все за одну зарплату, но с директором договорился о привилегии. Каждый месяц, после получки, покупал билет туда и обратно, оставлял капельку на питание и на всю оставшуюся сумму закупал продукты у нас же в столовой. Конечно, выходило не ахти как много, но сумку набивал, для моих это было огромное подспорье. Я же потом питался консервами минтая в томате и хлебом, иногда подкармливали в столовой, да и в гости часто приглашали. Практически неделю из месяца я отсутствовал, но директор закрывал на это глаза, он был тоже человек и понимал мою ситуацию... Мне страшно трудно было решиться уехать на работу и бросить жену. Я долго не мог этого сделать, но другого выхода не было. Надо было хоть как-то зацепиться за Россию. Но главная проблема — теща. Она словно приросла к своей квартире и под страхом смерти не хотела уезжать.
Пришлось рисковать. Конечно, перед тем как уехать я предпринял все, что можно было. Тщательно обучил жену пользоваться обрезом, заставил понять, что нельзя сомневаться, если кто-то пытается взломать дверь, и стрелять надо не колеблясь. Когда я испытывал обрез на бой, пуля легко пробивала сороковку и наполовину заходила в следующую, заряд был усиленный. Поэтому я знал, что из квартиры можно легко пробить и дверь и того, кто за нею. Также учитывал и психологию "джигитов": если из квартиры стреляют, то полезть они вряд ли решатся. Кроме этого, обучил ее, как вести бой в квартире и куда встать в простенок, если в окно кинут гранату. Если все же в квартиру ворвутся, то как последний вариант использовать свою гранату. По нашей просьбе один из наших знакомых чеченцев купил мне на базаре лимонку, хотя отлично знал, для кого она предназначается. Я попросил купить именно такую гранату, так как прекрасно знал ее действие и собирался использовать ее только в последний момент, чтобы не попасть к ним живым и не уйти в одиночку. Смешно получается, всю жизнь дарил женщинам только цветы, а собственной жене пришлось дарить оружие и учить ее убивать врагов и себя...
В общем за то, что она в квартире будет защищена, я был почти спокоен, да и чечены-соседи тоже знали, что там может быть сюрприз, разве что какие-то залетные могли попробовать. Но основная опасность была на улице. Ведь жена продолжала ходить на работу, несмотря на мои запреты. Есть две профессии чокнутых, для которых служебный долг превыше здравого рассудка, — это врачи и учителя. Вот из-за этого я себе места не находил на работе, все время был злым и стремился как можно скорее попасть домой.
В марте поставил теще ультиматум: или мы продаем квартиру и уезжаем, или просто силком увожу жену, а ты, как хочешь. Поняла, что я уже не отступлюсь, несмотря на все ее нытье. Предупредил особо, чтобы не пыталась действовать на нервы жене, она и так еле держится. Позвонил на работу шефу, объяснил ситуацию, он дал "добро" на необходимую задержку.
Покупателя искать трудно, все упирается в безопасность, но за месяц поисков вроде нашли из числа полузнакомых... Договорились, что деньги он отдаст в день нашего выезда в обмен на квартирные документы, т.к. квартиру мы уже приватизировали на жену и все бумаги приготовили. Взял у покупателя часть денег и начал готовиться. Основная трудность была с контейнером, т.к. это было уже невозможно, а теща намертво уперлась — и без родных вещей уезжать не хотела. Используя все остатки знакомств и деньги, удалось раздобыть половинный, хотя он обошелся, как золотой. Знакомых ребят уже практически не осталось, и кое-как мобилизовал (естественно, за приличную сумму) ребят с нашего большого двора. И с билетами на поезд пришлось потрудиться изрядно. В день выезда с утра пришел наш покупатель и принес деньги. С учетом того, что я у него уже взял, сумма составила только половину того, о чем договаривались. Договорились, что отдадим документы уже в Москве, когда он вернет остаток... К вечеру приехала машина, которую организовал наш покупатель, и мы отбыли на вокзал. Наше купе оказалось занято, и нам с покупателем пришлось изрядно посуетиться, чтобы все-таки уладить вопрос. Спасибо, что он был сам заинтересован, чтобы мы все же уехали. В итоге погрузились в купе, затащили тещу, закрылись изнутри и отбыли. Мы знали, что навсегда оставляем эту землю, на которой прошла большая часть нашей жизни, в которой остались могилы наших родных и друзей.
ПОСЛЕСЛОВИЕ... Что было дальше?.. Судьба беженцев в родной стране — одна из миллионов. Скитание по Подмосковью, вынужденная эмиграция и прощальный "привет" ельцинского аппарата в виде лишения российского гражданства. Затем — канадский паспорт, оплаченный дорогой ценой западной "демократии", и работа в Корее, откуда сейчас и пишу эти строки...
Уважаемые читатели.
По моей вине произошла досадная ошибка. В полосе Юрия Кондратьева оказались смешенными два материала разных авторов. "Грозный. Несколько дней..." самого Юрия Кондратьева и "Воспоминания о Грозном" автора, подписавшегося Steeler. Я не понял, что это подпись другого человека. Приношу личные извинения Юрию Кондратьеву. Сожалею, что не смог разобраться в том, что это не Ваш псевдоним, а имя совсем другого человека. В ближайшем номере будет напечатана поправка.
С неизменным уважением, Влад ШУРЫГИН
ЖИВАЯ И МЕРТВАЯ ВОДА
18 февраля 2003 0
8(483)
Date: 18-02-2003
Author: Александр Брежнев
ЖИВАЯ И МЕРТВАЯ ВОДА
Газета "Завтра" продолжает репортажи о самых разных сторонах устройства и жизнедеятельности современного большого города. Наш корреспондент побывал на очистных сооружениях. Репортаж оттуда перед вами.
Сюда ведет узкая, в полторы полосы, дорога, очищенная от снега. Дорога упирается в самые обычные ворота. За ними — большое заснеженное пространство со множеством небольших бетонных и железных, маленьких и крупных построек. Многие причудливо соединены трубами разного диаметра. Откуда-то прет клубами пар, где-то шумит водопад. Это очистные сооружения. Город ночью накрыл снегопад, и мы с провожатым идем между сугробами по дорожке, шириной с деревянную лопату, к единственному здесь деревянному зданию. В одноэтажном длинном доме управление всем процессом. Единственный, от двери до противоположного торца, коридор. У двери на батарее балдеет кот, под батареей улеглась большая, но не злая собака. В конце коридора кабинет главного технолога.
