все больше.
— Заткните ему рот, черт подери! — прошипел сероглазый. — Он не угомонится.
Парни переглянулись. Вокруг шумела толпа.
— Но как? — спросил один парень. Не будем же мы бить его.
Я улыбнулся.
— Ребята, давайте разойдемся по-хорошему. Вы забыли, и я забыл.
Сероглазый задумался. Я думал, что удастся его уговорить. Но тут сквозь людей пробился милиционер. В форме, как полагается. И строгий.
— Что тут стряслось? — спросил он. — Почему шум?
Я онемел от изумления. Вот дерьмище. Я узнал его. Это же мой вчерашний знакомый. Который меня с рюкзаком поймал. Вот попал, так попал.
Глава 8
Участковый
Мент тоже узнал меня. Чуть улыбнулся.
— А, старый знакомый. Вот мы и увиделись. Я же говорил.
Он помахал рукой.
— Граждане, я вас прошу разойтись. Это стандартная процедура. Сейчас мы отведем задержанного в участок. И там разберемся.
Зрители продолжали стоять. Наблюдать. Как в кинотеатре. Только кресел нет. И попкорна.
Тогда мент схватил меня. И повел прочь. А комсомольцы поплелись сзади. Мужик работяга остался позади. Прощай и спасибо. Ты очень мне помог. Вернее, пытался.
Мы пошли в сторону от «Интуриста». Ну и хорошо. Нечего, чтобы клиенты видели меня в компании ментов.
Сначала по Горького. Потом свернули. В проулок. Небольшая тихая улочка между домами.
По краям деревья. Клены, липы. На некоторых остались желтые листья.
— Значит так, — милиционер посмотрел на комсомольцев. — Антохин. Рассказывай. Что случилось? Где вы взяли этого жулика?
Сероглазый парень ткнул в меня пальцем.
— На выходе со двора поймали. Вон там, видите? Он и еще один. Хотели задержать, а он в драку полез. А второй убежал. Вот так вот.
Я тут же завел старую шарманку:
— Ничего подобного. Мы шли с приятелем. Никого не трогали. И тут они на нас налетели. Сразу начали руки выламывать. Я отбился, а мой приятель…
Милиционер приложил палец к губам.
— Тихо, мой друг. Помолчи чуть-чуть, хорошо? До тебя очередь дойдет. В отделении.
Два парня с обеих сторон толкнули меня.
— Молчи, гнида. Не раскрывай поганый рот.
Мда. Дела плохи. И это они еще мои карманы не проверили. Но в милиции точно посмотрят. Как объяснить большие суммы? Неподъемные для студента.
— Повели его оформлять, — продолжил Антохин. — А он скандал устроил. На Горького. Чуть не убежал, мерзавец. Хорошо вы подошли, товарищ Яков Васильевич. А то там люди уже волновались.
Милиционер кивнул. Поднял фуражку, почесал лоб.
— Все понятно. Я за этим субчиком со вчерашнего дня наблюдаю. Он и вчера тут воду мутил. С одним иностранцем общался. Бомбит, значит. По полной программе.
Он дернул на меня подбородком.
— Ну, что скажете, гражданин? В участок пройдем? Или по-другому решать будем? По-хорошему?
Я не поверил ушам? Что это было? Неужели он предлагает мне решить вопрос? Как и делали полвека спустя.
Нет, не может быть. Это же советская милиция. Они взяток не берут.
Комсомольцы пристально наблюдали за мной. Ждали ответа.
Э, нет. Это или проверка. Или я неправильно понял. Не мог милиционер такое предложить. Тем более, при свидетелях.
— Смотри, лучше сразу скажи, кто ты да как, — продолжил Яков Васильевич. По возрасту, ему лет тридцать. Максимум. А то и меньше. Вчера в гражданской форме он старше казался. Почему так? — И расскажи, что ты здесь делал. Сколько наспекулировал. Может, ты еще и долларами торговал? Или покупал?
Это он загнул, конечно. Какие доллары? Я что, похож на валютчика?
— Э, товарищ старший лейтенант, — я покачал головой. — Нехорошо так. Обычного гражданина под статью ведете. Я просто мимо проходил. Никого не трогал. Ни с кем не общался. Только с приятелем своим. Мне родители деньги прислали. Мы это обсуждали. А эти олухи на меня напали. Только из-за моего внешнего вида, что ли? Что же получается, обычный человек, советский гражданин, студент, не может спокойно по улице пройти? Чтобы на него не набросились? Как это называется? Произвол. Я на вас жаловаться буду. У вас доказательств никаких нет.
И так далее. И тому подобное. Я знал, что говорить. Самое главное, у них и вправду нет доказательств. Так что, вся эта история выеденного яйца не стоит. Погрозят и все. Отпустят. Никуда не денутся.
— Ишь ты какой, — изумился мент. — Грамотный. И по ушам ездит ловко. Ладно, Антохин. Благодарю за бдительность. И за отлично выполненное задание. По задержанию несознательного элемента. Продолжайте патрулирование. А я пойду. Оформлю нашего гения. На этот раз он так просто не отделается. Это я вам гарантирую.
Комсомольцы рады стараться. Вытянулись в струнку. Яков Васильевич крепко схватил меня за локоть. И повел прочь. Дальше по проулку.
— Может, вам помочь? — спросил вслед Антохин. — Подержать его? А то больно шустрый.
Милиционер беззаботно махнул.
— Ничего, как-нибудь справлюсь. Продолжайте обход. Глядите в оба.
И повел меня дальше. С клена передо мной упал желтый лист. Тротуар усеян ими. Я пнул золотую дорожку.
Мы дошли до поворота. Снова свернули. В другую улочку.
Народу тут совсем мало. Глухо. Слева каменный забор. Какое-то учреждение. Справа гаражи.
— Ну? — мы остановились. И мой конвоир резко повернул меня к себе. — Колись. Чего у иностранца хапнул? Быстро говори!
Я внимательно поглядел на него. Странный вопрос для милиционера.
— Я тебе так скажу, — Яков Васильевич продолжал сверлить меня глазами. — Это мой участок. Я тут всем рулю. Понял? Хочешь фарцевать, таксу знаешь. Не хочешь, тебе же хуже. Я тебя и вправду под статью подведу. Как ты и сказал. Под валютную. И свидетелей приведу. Вагон и целая тележка. А это уже не просто так. Как за вашу фарцовку. Валютчикам настоящие сроки светят. Всю жизнь небо в клеточку. Оно тебе надо?
Оба на. Вот это поворот. Я сначала потерял дар речи. Потом подумал и спросил. Хриплым от удивления голосом:
— Сколько?
Мент отпустил меня. Внимательно осмотрел.
— Пять червонцев. В месяц. Это пока. Потому что ты недавно. Если увижу, что много срубил, такса увеличится. Все понял? Устраивает?
Я почесал затылок. Состряпал унылую рожу.
— А давайте червонец, а? Я же только начал. Откуда у меня? Вчера вон рюкзак потерял. Сегодня иностранца эти придурки, дружинники, спугнули. Вообще нечем платить. Гол, как сокол.
Яков Васильевич тоже подумал. Поднял фуражку. Почесал лоб.
— Ладно. Три червонца. Но это только в первый раз. Потом по обычной таксе.
Я обрадовался. Сунул руку в карман.
Мы отошли подальше. От нескромных взоров. Зашли в подъезд. Там же, на площадке перед первым этажом, я быстро передал старшему лейтенанту. Три скомканные десятки. Деньги мгновенно исчезли.
— Все, теперь жди, — сказал мент. — Я выйду
