чай, сухой кисель. Бутылки с минеральной водой. Подсолнечное масло. Сгущенка. Квасное сусло. Зеленый горошек «Globus». Поллитровые банки с тертой свеклой.
Дальше пирамидки из рыбных консервов. Шпроты и калька.
Передо мной стояла женщина. Кстати, с корзинкой для покупок. В корзинке пакеты молока, тоже пирамидки. Красного цвета, молоко пожирнее. И еще яйца.
— Что же, он, собака, мясо уже распродал? — бормотала женщина, оглядываясь.
За одним из стеллажей я увидел столик с колбами. Для продажи сока. Томатный, сливовый, яблочный, виноградный. И даже мандариновый. Чертовски дорогой, пятьдесят копеек.
Тут же на столе стояло блюдце с солью. И стаканы. Если купил томатный сок, можно кинуть соль в стакан и размешать.
Недалеко от входа кассиры. В основном, полные тетки в белых халатах. С фартуками и чепчиками. У каждой еще и деревянные счеты. А чеки нанизываются на шила.
Мы прошли весь магазин. А он огромный. Но я еще так и не видел алкоголя.
— А где водка? — спросил я. — Мы сюда не за консервами пришли.
И обернулся к спутнику. Он все время шел рядом. Чуть отстав.
— Вон он, — Пашка ткнул вперед пальцем. — Ликеро-водочный отдел.
Да, точно. Тоже вывеска. «Вино-водка». И видны галереи бутылок. Стоящие на прилавках.
Мы двинулись туда. Я быстро просмотрел, что есть. Негусто. Совсем негусто.
Дешевые портвейны. «Агдам», «777», «Солнцедар». Вермуты «Букет Молдавии», «Кечкемет». Несколько бутылок шампанского. Затесались сиротливо.
Из водки только «Коленвал» по три рубля шестьдесят две копейки. А это вообще не подходит. От слова никак.
— Что это? Ты издеваешься? — спросил я. — Здесь же ничего нет. А где «Пшеничная», «Московская», «Столичная»?
Пашка усмехнулся.
— А что ты хотел? Чтобы она тут громоздилась на прилавках? Целыми горами? Такого не бывает, дружище.
Эх, Паша. Еще как бывает.
Правда, тут я заметил, что приятель ухмыляется. Тогда я толкнул его в плечо. Несильно.
— И как же мы скидывали фирмачам? Ну-ка, колись. И быстрее. У нас мало времени.
Пашка ткнул большим пальцем за спину.
— Ты опять забыл? Ну ты и дуб. Мы со сторожем сфрендились. Дядя Вася. Вот он нам и подкидывает. Со склада. По одному, двум батла. А я все смотрю на тебя. И смотрю. Чего ты внутрь ломанулся?
Вот оно что. Вот идиот. Чего сразу не сказал?
Мы вышли из универмага. Обошли по улице. Магазин растянулся на весь квартал. Далеко не маленький.
Свернули в проулок. Тут тянулся забор. Неподалеку ворота. Мы сунулись туда.
Из задних дверей универмага выскочил мужик в потертом синем халате. И с кепкой на голове.
— Куда, шпана? Брысь отсюда!
Я вопросительно глянул на Пашу. Тот покачал головой. Это что, не тот?
— Здрасте, — сказал я громко. Направился ему навстречу. — Тут такое дело. Нам дядя Вася нужен.
Мужик встал перед нами. Задумался. Почесал нос.
— Нет его. Другая смена. Дня через три будет.
Паша уныло опустил нос. Но я не отступил. Наоборот, пошел в атаку.
— А вас как зовут? — опустил руку в карман. Нащупал деньги. Разложил их перед этим по купюрам. Мелочь отдельно. Крупные в другую стопку. И сейчас вытащил несколько. Их там должно быть двадцать. — Я поговорить хотел. Всего пару секунд.
Мужик посмотрел на деньги. Потом на меня. Снова почесал нос. Как я заметил, нос крупный и красноватый. Видимо, любит выпить.
— Меня Гена зовут, — ответил он. — Вернее, Геннадий Петрович.
Ага, крокодил Гена. Надеюсь, такой же добрый. И понятливый.
— Вот что я скажу, Геннадий Петрович, — я подошел ближе. В руке похрустывали купюры. — Мы к дяде Васе по делу пришли. Понимаешь? Водку он нам таскал. Столичную. А нам сейчас срочно надо. Для дела. Десять бутылок. Сможешь найти? Я тебе заплачу. Как ему.
Сторож огляделся по сторонам. Снова посмотрел на деньги. Потом на меня.
Момент истины. Возьмет или нет?
— Ты чего, подкупить меня вздумал, что ли? — спросил он. — Ты меня за кого считаешь?
Я достал еще десятку. И еще. Получилось сорок рублей. Помахал перед физиономией сторожа.
— Значит так, дядя Гена. Я последний раз предлагаю. Вот тут четыре червонца. Водка стоит три рубля шестьдесят две копейки. А я тебе за десяток сорок рублей предлагаю. Считать умеешь?
И впился в лицо сторожа. Тот боролся с бурными желаниями. И проиграл. Вздохнул.
— А как же я отчитаюсь? — спросил он. Тоскливо. — Выявит же. Ревизия.
Я пожал плечами.
— Это еще когда будет. До того времени много воды утечет. А я тебе сейчас предлагаю. Ты каждый день списывай по одной. Мол, разбил. Или стекло треснуло. И все. Мне тебя учить, что ли?
Сторож кивнул. Протянул руку. Но я спрятал деньги подальше.
— Нет уж. Сначала товар, потом деньги. А то всякое бывает.
Дядя Гена снова почесал нос. Указал на выход.
— Ладно. Ждите за воротами. Когда свистну, сразу подходите.
И скрылся в черном ходе магазина. Я оглядел двор.
Всюду асфальт. Железные и каменные стены забора и универмага. Пятачок для курения.
Урна заполнена окурками. У входа железные и пластиковые коробки. Деревянные ящики.
В дальнем углу грузовик. С пустым кузовом. Ни души. Хотя, за нами могут наблюдать из окон.
Мы вместе с Пашкой вышли за ворота.
— Думаешь, выгорит? — беспокойно спросил друг. — А вдруг он сейчас милицию вызовет? Из-за попытки подкупа?
Я усмехнулся.
— Ну и пусть. Ничего не докажут. Мы ему деньги не передавали.
Но Пашка все не успокаивался.
— А что, если…
Со двора раздался тихий свист. Мы заглянули внутрь. Возле двери в здание Дядя Гена собственной персоной. В руках бумажные пакеты. Довольно тяжелые.
— Ну, долго ждать еще? — раздраженно спросил он.
Мы подскочили. Схватили пакеты. Внутри звякнуло стекло. Я заглянул. Убедился, что это и впрямь водка. Причем не абы какая. А «Столичная».
Отлично. Десять бутылок. Как и договаривались. Пашка унес пакеты. Мы с дядей Герой отошли вглубь прохода в универмаг.
— Не могу понять, что ты на потолок смотришь? — спросил сторож. Цапнул деньги. Торопливо спрятал в карман. Прям как хамелеон муху. — Все время. Забыл там чего?
Я вздохнул. Как тут объяснить? Эти люди не знают насчет видеокамер. И телефонов с камерами. Для них это фантастика.
— Да это у меня шея болит, — объяснил я. — Ладно, дядя Гена. С тобой приятно иметь дело.
Сторож кивнул. Мы пожали руки. И разошлись. Отошли подальше. Разложили бутылки по сумкам.
— Кстати, ты когда мою долю отдашь? — напомнил Паша. Сумка за плечом сильно разбухла. — Не забыл? А то у меня денег мало осталось.
Ишь ты, помнит. Я задумчиво ответил.
— Давай тащи сумку. Не урони. Вечером отдам. Когда всю прибыль подобьем. И давай, веди дальше. Где нам
