— Немедленно прекратить! Это что еще за антисоветчина!
Мы знали, как довести Николая Алексеевича Романцева, заместителя директора краеведческого музея до каления. Ни в науке, ни в археологии этот деятель ничегошеньки не соображал, зато мог изобразить на ровном месте бурную имитацию деятельности. Ну, вы в курсе что такое номенклатура. Нас ею еще во время горбачевской перестройки постоянно стращали. Эдакий монстр, будто бы пожирающий бедную советскую страну. Схарчили её позже совсем иные деятели, как раз из этих крикунов.
— Николай Алексеевич, при чем здесь антисоветчина? Это песня еще дореволюционная, каторжане при царском режиме пели. А ребята молодцы, раз вернули её к жизни пусть и в такой своеобразной форме. Настоящие историки!
Нас в пику начальнику поддержал Геннадий Гладышев, молодой специалист из того же музея. Он-то как раз работал за троих и вызывал у студиозов сдержанное уважение.
— Да? — Романцев тут же стух. Он, наверное, больше всего на свете боится отклониться от «курса партии». Тогда вылетишь из обоймы без содержания. Пока он отошел в сторону, мы с Сашкой занялись самым верхом среза. Чую, что до могильника осталось чуть-чуть.
Работников на раскопках сей раз катастрофически не хватало, потому привлекали всех, кого можно. И так Липневский в этом году остался без отпуска, сейчас же вовсе на больничном. Овсянников застрял в Москве, сдает в Академию Наук отчеты об июньских раскопах. Обычная бумажная волокита. Никак Марго крепко пошерудила в их клоповнике. Вон как подорванные забегали! И финансирование на высшем уровне и внимание руководства обеспечено. Обкомовские «Волги» чуть ли не через день на раскопках появляются.
«Ничего не требуется, товарищи?» «Какие будут пожелания у археологов?» «Скоро вас посетят журналисты, товарищи, надо бы аккуратней выглядеть».
Это ж с какого верха пришло указание приглядывать за нами, если обкомовские на ушах стоят? Даже технику в первые дни пригнать не забыли. Овсянникова чуть до инфаркта не довели. Экскаватор на археологических раскопках! Типа счас, как накопаем! Но что не отнимешь — харчовка у нас стала зачетная! Из города привозили в термосах каждый день. Завтрак мы сами готовили, а обед и ужин как в лучших ресторанах столицы. Да и на сухпай — колбаска копченая, рыбные и овощные консервы импортные. Соки, минералка. Некоторые из руководителей даже домой прихватывать не забывали. Ну вы поняли, о ком я конкретно.
Все для сэбэ любимого!
— Сереж, — вот кто остался неизменным, так это Маринка Соколова. Пока относительно тепло, щеголяет своим бронзовым загаром на максимально открытом ветрам теле. Мини-шорты по самое не могу, и подобие топика на выдающихся грудках здорово нервирует товарища Романцева. Но ничего поделать он с этим нарушением морального облика строителя коммунизма не может. Приличия как бы соблюдены. Появился бы этот индюк у нас в июне, точно бы извелся. С его унылой мордой даже на паперти не дадут.
Жаль купаться уже нельзя, вода в Двине холодная. Все-таки южный берег Белого моря, это вам не северный Черного. И так лето вышло обалденное. Уже середина августа, а тепло все еще стоит. Разве что по ночам холодно, но зато в лагере на эту смену поставили большие палатки, раскладушки и армейские одеяла. Грех, короче, жаловаться. Родина о нас думает!
«Вот зачем она мне свои сисяндры вплотную присунула?»
Я на раскопках уже почти две недели. Две недели чертова воздержания! И это при полном падении всех моральных устоев нового гражданина советского общества. Решение принято, ничего меня больше не сдерживает. Я еще раз оценивающе оглядел размер бюста девушки, вздохнул и только потом поднял глаза на лицо. Ну в принципе Маринка вполне ничего. Сделать нормальную прическу, нанести мэйк и будет не хуже гламурных кисок из будущего. Разве что костяк широковат, хотя для этого времени норма. Откровенно худющих девчонок я почти не наблюдаю. Порода еще не вывелась. Но скажу честно — в постели лучше такие, как Маринка. Сдобные и покладистые.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сереж?
— Чего тебе, Мариш?
С недавних пор у нас сложились довольно странные отношения. Как будто два потенциальных и полностью свободных партнера принюхиваются друг к другу. И хочется, и колется! Это и понятно. После секса отношения между людьми всегда становятся иными. Даже если мы ничего другому не обещали и ни на что не рассчитывали. Смотришь на человека все равно уже другими глазами. Потому зачастую оставляешь потенциала во френдзоне, чтобы не рушить доверительные отношения.
— Как, по-твоему, когда будем сам могильник вскрывать? Слои сверху сняты до бровок.
— Это ты у меня спрашиваешь?
— А у кого еще? Андрей Викторович в больнице. Я звонила, воспаление легких у него. Зачем, спрашивается, было в воду лезть? А я ведь ему говорила, что после Петрова дня не купаются!
Я с интересом поглядываю на Марину. Это же сколько в ней кроится потаенного доминирования? Любителям игр некоторого рода она бы точно понравилась! Эх, советские вы люди, не знаете вы толка в извращениях! Мой взгляд, видимо, привел девушку в некоторое замешательство. Но Соколова не была бы Соколовой, если бы не спросила в лоб:
— Ты чего так в последнее время на меня странно посматривать стал?
Я глумливо улыбнулся, не зря тренировал эту улыбку у зеркала:
— А что, за поглядки нынче деньги берут? А я и не знал!
Марина замешкалась с ответом, облизнула губы и уже серьезным на пределе тоном продолжила:
— Я вроде как по делу пришла.
Пришлось уже мне хорошенько задуматься. Вскрытие самого могильного сруба, вернее его остатков, занятие ответственное. Обычно там и находится самое основное. Пожалуй, с этим стоит повременить. Мы успели лишь очистить все окружающее могильник пространство, соорудить бровки, убрать слои сверху. Рабочих рук на все не хватало. Из ответственных и канцелярских сотрудников музея копатели были так себе!
— Слышал, дождь вечером обещают. А вдруг и завтра зальет, вон какие тучи заходили! Так что отложим, пожалуй, на пару дней. Как бы нам не напортачить. А я завтра до Липневского смотаюсь, посоветуюсь. Со мной поедешь?
Неожиданно Соколова в ответ пошла краской, даже сквозь загар было заметно. Странно, она рыжеватая, а неплохо загорает. Вон какая вся бронзовая, как статуэтка! Неожиданно подумалось, что в некоторых местах её тело будет здорово контрастировать, и я снова глумливо усмехнулся. Эх и куда только не уносят нас фантазия!
Видимо, Марина приняла усмешку на свой счет, потому что с некоторой обидой в голосе спросила:
— Это обязательно? Ехать с тобой?
— Смотри сама. Сходим куда-нибудь, развеемся. Я же после стройотряда как бы при деньгах.
Мой взгляд нескромно пробежал по её ногам. Ляжечки вполне себе аппетитные, как и зад. Черт! Что-то во мне сегодня гормоны поистине бурлят. Точно надо в город смотаться! В каком ресторане нынче хороший съем?
Марина же все мои внутренние метания увидела и насупилась:
— Я подумаю!
Задержал взгляд на удаляющейся фигуре, особенно на аппетитном заде девушки и горестно вздохнул. Вот ведь дамочка какая душная. Сейчас придумывай, кого в койку затащить! Из июньских девчонок почти никого не осталось. А возрастные дамочки мне были неинтересны. Испортило меня молодое тело, окончательно испортило. Подавай ему свеженького! Может, ну его на фиг? Надо жить, как Марго, лишь завтрашним днем? Вчера уже было, не вернуть, сегодня кончается. Хотя тогда совсем испорчусь. Соблюдать золотую середину сложно, не ты, так другие возьмут инициативу в свои руки.
Как все запутано…
— Саня, поднимай задницу!
— Чего еще?
— Пойдем в лог колья рубить. Надо тент над могильником натянуть перед дождем. Пока шабаш раскопам!
Силантьев непонимающе уставился на меня:
— А чё, копать дальше не будем?
