– Твой кашель все больше и больше напоминает мне воспаление легких, – сказала Сюзанна вскоре после того, как начался дождь. Они как раз занимались тем, что Роланд называл авен-кар: перетаскивали убитых и готовились превратить их во что-то еще.
– Пусть это тебя не тревожит, – успокоил ее Роланд. – У меня есть все необходимое для лечения.
– Ты говоришь правильно? – в голосе Сюзанны слышалось сомнение.
– Ага. Вот они, я их никогда не теряю, – он сунул руку в карман и показал ей пузырек с таблетками аспирина. Она подумала, на лице его отразилось благоговение, и почему нет? Возможно, эти таблетки, которые он называл астин, сберегли ему жизнь. Астин и чифлет note 147.
Они погрузили свою добычу на роскошное такси Толстяка Хо и повезли к речушке. Чтобы перевезти все туши,потребовались три ездки. После того, они свалили их в большую кучу, Роланд осторожно положил сверху голову оленя-одногодка, откуда она и уставилась на них своими затуманенными глазами.
– Зачем она тебе понадобилась? – спросила Сюзанна, с намеком на интонации Детты в голосе.
– Нам потребуются все мозги, которые у нас есть, – Роланд сухо кашлянул в кулак. – Это грязный способ сделать то, что нам нужно, но быстрый и дает результат.
5
После того, как они складировали туши убитых животных на берегу затянутой льдом речушки («По крайней мере, нам не нужно волноваться из-за мух», – сказал Роланд), стрелок начал собирать сушняк. Сюзанне, конечно, хотелось погреться у костра, но то ужасное состояние, которое охватило ее прошлой ночью, исчезло, и, пусть на время, она не испытывала такого уж жуткого холода. Попыталась вспомнить глубину своего отчаяния, когда холод, казалось, проникал ей в кости, превращая их в стекло, и не могла. Потому что тело умеет забывать самое худшее, предположила она, а без содействия тела в мозгу остаются только воспоминания, напоминающие выцветшие фотографии.
Но, прежде чем начать собор сушняка, Роланд обследовал берег реки и вытащил камень. Протянул его Сюзанне, и она провела пальцем по его молочной, сглаженной водой поверхности.
– Кварц? – спросила она, но уже поняла, что это не кварц. Не совсем кварц.
– Я не знаю этого слова, Сюзанна. Мы называет его керт. Из него изготавливают инструменты, примитивные, но полезные: топоры, ножи, кинжалы, скребки. Нам нужны именно скребки. И, как минимум, один молоток.
– Я понимаю, что мы будем скрести, но зачем нам понадобится молоток?
– Я тебе покажу, но сначала составь мне компанию, – Роланд опустился на колени, взял одну из холодных рук Сюзанны в свою. Вместе они смотрели на голову оленя-одногодка.
– Мы благодарим тебя за то, что мы теперь сможем получить, – обратился Роланд к голове, и по телу Сюзанны пробежала дрожь. Именно с этих слов ее отец начинал молитву перед едой, когда за столом собиралась вся семья.
«Наша семья распалась», – подумала она, но ничего не сказала; прошлого не вернуть. Произнесла слова, которым ее научили еще маленькой девочкой: «Отец, мы благодарим тебя».
– Направляй наши руки и направляй наши сердца, когда мы отделяем жизнь от смерти, – сказал Роланд. Потом выразительно посмотрел на Сюзанну, вскинув брови, молча попросил продолжить, если у нее было, что сказать.
И Сюзанна продолжила.
– Отче наш сущий на небесах! Да святится имя твое; Да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избавь нас от дурного; Твое есть Царство и сила и слава во веки.
– Это прекрасная молитва, – вырвалось у Роланда.
– Да, – согласилась она. – Я не уверена, что произнесла ее правильно… прошло много времени… но все равно, лучшей молитвы нет. А теперь давай займемся нашими делами, пока я еще чувствую свои руки.
– Аминь, – сказал Роланд.
6
Роланд взял отрубленную голову оленя-одногодка (маленькие оленьи рога послужили ручками и облегчили задачу) и поставил перед собой. Потом взмахнул зажатым в кулак куском кварца и ударил по черепу. Раздался приглушенный хруст, и у Сюзанны дернулся желудок. Роланд ухватился за рога и потянул в разные стороны, левый – влево, правый – вправо. Когда Сюзанна увидела, как разбитый череп «ездит» под шкурой, желудок не просто дернулся, а сделал попытку подняться к горлу.
Роланд нанес еще два удара, с хирургической точностью. Потом воспользовался ножом, чтобы по кругу отрезать шкуру на верхней части головы, которая снялась, как шапочка, обнажив разбитый череп. Роланд сунул лезвие ножа в самую широкую трещину и, надавив на рукоятку, превратил нож в рычаг. Когда череп развалился, обнажив мозг оленя, Роланд осторожно достал его, отложил в сторону, посмотрел на Сюзанну.
– Нам потребуются мозги всех убитых нами оленей, вот почему нам нужен молоток.
– Ой, – у нее перехватило дыхание. – Мозги.
– Из них мы сделаем дубильную жижу. Но керт можно использовать и для другого. Смотри, – он показал ей, бить два камня друг о друга, пока один или оба не разрушатся на большие, ровные, а не бесформенные куски. Сюзана знала, что так разрушается метаморфическая порода, но сланцы и подобные ему минералы из-за низкой прочности не годились для изготовления хороших инструментов. А вот этот минерал был очень прочным.
– Когда у тебя будут откалываться куски достаточно широкие с одной стороны, чтобы можно было ухватить их рукой, и с острой кромкой – с другой, откладывай их в сторону, – наставлял Сюзанну Роланд. – Это и будут наши скребки. Будь у нас время, мы бы снабдили их рукоятками, но времени нет. Так что к ночи руки у нас будут болеть.
– Как ты думаешь, сколько времени уйдет на изготовление скребков?
– Немного, – ответил Роланд. Керт раскалывается, как нужно, так я, во всяком случае, слышал.
И пока Роланд притаскивал сушняк в рощу, где вперемешку росли ива и ольха, Сюзанна внимательно осматривала берег, отыскивая керт. К тому времени, когда она собрала с десяток больших камней, ей на глаза попался и торчащий из земли гранитный валун, выглаженная дождем, солнцем и ветром поверхность которого могла послужить идеальной наковальней.
Керт действительно раскалывался, как надо, и она успела заготовить уже тридцать потенциальных скребков, когда Роланд в третий раз привез целую повозку сушняка. Приготовил растопку, которую Сюзанна прикрывала руками от начавшегося мелкого дождя. И хотя расположились они под достаточно густой листвой, Сюзанна подумала, что очень скоро они промокнут до нитки.
Когда огонь разгорелся, Роланд отошел на несколько шагов, вновь опустился на колени и сложил руки перед грудью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
