от напрасных конфликтов, но моё любопытство взяло верх. Не будет же конфликта от того, что я просто посмотрю? Протиснувшись сквозь толпу, некоторые люди даже слишком быстро отскакивали от человека с оружием на поясе, я узрел неприятную картину. На вымощенной улице площади валялись люди, которых явно вооружённые паладины именно избивали. Самый главный из паладинов стоял чуть в сторонке, скрестив руки на груди и смотрел, как люди из его отряда явно бьют и издеваются над безоружными людьми в ярких одеждах.
— И так будет с каждыми, кто из вас решится на то, чтобы порочить имя служителей Богини! — громче всех себя вёл молодой мужчина, он же стоял над женщиной и бил ей ногой в живот. Это ещё хорошо, что он был не при доспехе, а в обычных сапогах. Будь на нём полный комплект и его избиения она-бы не пережила.
— Так в чём они провинились? — спросил я у одного из мужчин.
— Уличные артисты они, уважаемый, — посмотрел на меня мужчина. Зрачки его глаз удивлённо расширились, когда он увидел моё лицо. Меня это даже начало доставать. — Поют, танцуют на этой площади. Мы им за представления денег отсыпаем. Но эти… — посмотрел он в сторону паладинов, — решили, что артисты слишком уж Церковь порочат.
В последние десятки лет Церковь сдала… Да она сдала, когда Империя начала воевать с Небесниками не за «обращение неверующих», а именно по политическим причинам, то есть — завоевание земель аристократами. Всё дело в том, что новые земли, которые Имперцы то и дело могли отбивать у пустынников, с той же регулярностью — пустынники «южного фронтира» отбивали свои земли назад. Так вот — Имперцы не спешили делиться с церковью, всех обращать в одну веру, а пустынники, следует помнить — язычники… Хотя понять их просто. Ну откуда у новых баронов и графов, что постоянно сражаются с налётами новых бандитов южного народа время и ресурсы на обращение нового населения и финансы на открытие церквей в своих новых землях? Вдобавок… Когда-то, ещё на заре своего существования, вера была объединяющим фактором Империи Кхандр. А теперь у них лишь тень былого величия и амбиции попытаться его вернуть. Люди стали в разы циничнее и прагматичнее. Особенно это касается Империи, которая находится на острие развития науки и культуры.
— Однако, законно ли это? — спросил я у жителя.
— Согласно закону: «ежели усмотрят хулу на церковь не только паладины, но и прочие люди», — отметил мужчина.
— А усмотрели?
— А кто их знает? — ответил вопросом на вопрос мужчина. — В наши времена, уважаемый, людям с оружием нужен лишь повод, дабы его достать и по делу употребить.
— Порой, даже и повода не надо, — заметил я. Вмешиваться в текущую экзекуцию я не намеревался. Можно, конечно, задвинуть про честь, защиту слабых. Но, если подумать, лезть туда идея явно не лучшая. Среди паладинов, к слову, я наблюдал и старых знакомых, которых видел ещё в Ридермарке. Иохим Эратайн, давно виденный мной паладин, в избиении трупы не участвовал. Но явно получал удовольствие от процесса. Ладно, мне тут делать нечего. Пойду-ка я отсюда, а не то ещё до меня докопаются. Выйдя из толпы, пару раз отдавив кое-кому ноги, я вышел на улицу, заставленную лавочками и мастерскими. Желудок напомнил о себе, явно намекая, что хорошо бы где-нибудь поесть. Так что я зашёл в одну из таверн, стоящих на улице. Она была меньше, чем «Великая Пика», в которой мы отдыхали в Ридермарке, но богаче обставлена. И неудивительно, центр города недалеко. На меня, поначалу, несколько посетителей посмотрели внимательно, но быстро потеряли интерес.
Усевшись за стол, я подозвал себе работницу таверны.
— Чего изволит уважаемый господин? — спросила миловидная девушка.
— Поесть и попить, — потребовал я. — Что-нибудь из мясного. А попить… Не хотелось бы напиваться сейчас… Есть что-нибудь не алкогольное?
Девушка кивнула, её глаза расширились в удивлении, когда она осматривала меня.
— У нас есть утка, уважаемый. Сын хозяина недавно подстрелил немного на охоте. Мясо получилось вкусным. Из безалкогольных напитков могу предложить воду, сок, или компот.
— Подавайте мне вашу утку и яблочного сока, будьте добры.
Девушка отвесила поклон и отошла от занятого мной столика. Я же прикрыл глаза. В таверне звучала музыка, хотя музыку этого мира я за музыку то и не считал. Слишком уж потуги местных «маэстро» резали мне по ушам. На стол вдруг положили бумагу, исписанную вдоль и поперёк.
— Я садиться здесь не разрешал, — буркнул я.
— Глупо отказываться от возможности поговорить со мной, — донеслось от собеседника. Напротив меня, за столик, уселся мужчина с одной рукой. Кройф? — Люцион Гранд… Или мне обратиться к тебе так, как тогда назвала Принцесса? Люцион фи Гранд?
— Уважаемый Кройф? — с удивлением посмотрел я на мужчину. — Вы что-то от меня хотите? — Фехтмейстер посмотрел на подошедшую официантку.
— Мне то же самое, что и ему, — кивнул он на меня.
Девушка слегка поклонилась и удалилась на кухню.
— Что я хочу от тебя, — мужчина подвинул листок с бумагой мне поближе. — Ты ведь и так знаешь ответ на этот вопрос, мальчик.
— По крайней мере догадываюсь, — зло произнёс я. — Вы хотите доделать дело, которое поручил вам уважаемый фон Ларциг. Мой меч, в обмен на…
— На вознаграждение, — прервал меня мужчина. — Ты ведь сам прекрасно понимаешь сколько всего тебе может дать эта сделка.
— Вы уже предлагали мне сделку, уважаемый Кройф, — припомнил я случай на выезде из Ридермарка. — И я вам отказал.
— Но тогда вам ещё не простреливали арбалетным болтом спину, — отметил мужчина. — Признаться честно — я не думал, что вы выстоите. И не надо строить удивлённое лицо. Вы человек умный — почему на вас напали понять можете.
Тут не догадается только идиот… Насколько же сильно раздражает его начальника факт отсутствия у его дома этого меча. Впрочем, даже так, припомнив все его очевидные плюсы, а также — то скольких трудов мне стоило, чтобы его добыть и выжить в процессе — я искренне не желал его кому-то отдавать. Даже за всё то,
