— Его светлость вряд ли принял бы меня.
— Это точно, — кивнул барон. — Мне, знаете ли, тоже немного чести беседовать с купчиной.
Экий, право слово! Большинство поместных баронов, как правило, очень даже радуются приезду купцов: они изнемогают от скуки в своих замках, а странствующие торговцы всегда приносят новости. Что же не так с этим Деррилом?
Хармон поклонился, отдав должное лордскому превосходству. Барон продолжил:
— Однако я дал себе труд выслушать вас. Надеюсь, что вы предложите нечто, полезное для моего сюзерена. Если же нет…
— Несомненно, полезное, милорд, — заверил его Хармон. — Мой товар весьма ценен и дорог.
— Конечно, дорог! Дешевки мне не требуются.
— Весьма дорог, — подчеркнул Хармон, раздумывая, как выстроить беседу дальше.
Барон нетерпеливо кивнул. Тут раскрылась дверь, и молоденькая служанка внесла поднос. Расставила чашки перед хозяевами и гостем, принялась наполнять их из серебряного сосуда. От изящного носика чайника, изогнутого в виде лебединой шеи, поднимался пар. Девушка двигалась быстро, спеша обслужить господ, ее лицо выдавало напряжение. Когда она наклонила сосуд над чашкой баронессы, женщина зачем-то пошевелила чашку, и чай пролился на стол.
— Простите, миледи! — воскликнула служанка, мигом отставила чайник, выхватила тряпку из кармана фартука и принялась убирать лужицу.
— Безрукая корова, — фыркнула баронесса. — Дура.
Барон Деррил ленивым движением поймал служанку за руку, прижал ее ладонь к столешнице и придавил металлическим чайником. Девушка ахнула от боли, но не рискнула закричать, выдавила:
— М…милорд, п-простите…
Спустя несколько вдохов, барон убрал с ее ладони орудие пытки. Ожог багровел на коже, девушка выбежала, прижав руку к груди.
Хьюго Деррил обратился к Хармону:
— Итак, что за товар?
Торговец глотнул проклятого чаю. Чашка у лица — хороший способ скрыть любые чувства.
— Как я уже говорил, милорд, мой товар очень и очень дорог…
— Да, вы это говорили. Полагаете, я глух или страдаю потерей памяти?
— Ни в коем случае, милорд. Я… мой товар…
— Вы торговец или монастырский послушник? Не мямлите, говорите, наконец, о деле.
Хармон глубоко вдохнул, собрался с духом — и нырнул:
— Мой товар стоит сорок одну тысячу золотых эфесов.
— Безумец! — пискляво выкрикнула баронесса. — Городской дурачок! Хьюго, прогони его!
Барон не спешил. Склонил голову, глаза заблестели в тени гротов-глазниц.
— Вы понимаете, о чем ведете речь?
Говори твердо. Твердо — или никак.
— Я веду речь, милорд, о товаре ценою в сорок одну тысячу золотых монет. Полагаю, его светлость заинтересует подобный товар.
— Ведь вы не имеете в виду ленное владение, — словно обращаясь к самому себе, произнес барон, — купцы не торгуют феодами.
— Вы правы, милорд. Мой товар — совсем иного свойства.
— Хьюго, не позволяй ему темнить! — заявила баронесса. — Проклятый мошенник хочет тебя надуть! Отправь торгаша на крест, плетка его научит…
— Помолчи, будь добра, — оборвал ее барон. — Если речь не о земле, то может быть лишь один товар подобной стоимости. Вы говорите о нем?
— Милостью богов, именно такой товар я и хочу предложить.
— Откуда взяли столь несуразную цену?
Хармон сглотнул. Насколько правдивы сведения графа Шейланда, и можно ли без риска огласить их?..
— Мой господин дал мне указание относительно цены. Моему господину известно, за какую сумму вы приобрели подобный товар.
Губы барона недобро искривились.
— Ваш господин слишком хорошо осведомлен. Назовите мне его имя.
— Милорд…
Барон стукнул по столу.
— Спорить будете со своими дружками по базарному делу! Не со мной.
— Милорд, мой господин — один из тринадцати великих лордов-землеправителей. Он позволил мне раскрыть его имя лишь при случае, если сделка состоится.
— Землеправитель… — процедил Хьюго Деррил. — Пожалуй, я без труда смогу выжать из вас его имя, как и местоположение товара. Не так ли?
— Ваша правда, милорд. Я в вашей власти, и вы в силах отнять товар. Мой господин велел сообщить вам, как он поступит в случае такого происшествия.
— И как же, любопытно узнать?
— Придет вернуть имущество со всею своей мощью.
На языке вертелось продолжение: "…а также с войсками своей молодой жены". Это звучало более чем весомо, но и стало бы слишком явной указкой. Такие слова мигом разрушили бы инкогнито графа Виттора. К счастью, они не понадобились.
— Вы держитесь нагло, — сказал барон Деррил. — Готов поверить, что за вашей спиной действительно стоит Великий Дом. Вопрос: отчего сорок одна тысяча? Если ваш господин ведает так много, как хочет показать, то знает, что цена прежнего товара была ниже.
— На пять тысяч золотых ниже, милорд, — признал Хармон. — Но мой господин считает, что новый товар намного лучше прежнего. Он проявляет некоторые свойства… Не посмею назвать его говорящим, но он способен на некоторое чудесное взаимодействие с обладателем.
Барон потер подбородок, дал себе время поразмыслить.
— Товар, разумеется, не при вас?
— Не при мне, милорд. Я могу доставить его в течение дня.
На сей раз это было правдой: Хармон, скрепя сердце, припрятал Предмет в Лабелинской гостинице, побоялся оказаться в цитадели феодала, неся святыню на груди. И, судя по всему, правильно сделал.
— Ждите моего письма. Я велю вам принести товар в назначенное место, где его сможет осмотреть герцог.
— Слушаюсь, милорд.
— Можете идти.
— Благодарю вас, милорд.
Хармон встал с табурета, чувствуя, как задубела от напряжения спина. Направился к двери, вслед ему прозвучал голос баронессы:
— Видели голого конюшонка на столбе? Он подал моему лорду-мужу немытого жеребца.
Смысл был кристально ясен.
— Благодарю за предупреждение, миледи, — поклонился Хармон и, наконец-то, покинул комнату.
Искра
15 июня 1774 г.
Фаунтерра
Квадратный мраморный постамент, опоясанный восемью ступенями, напоминал алтарь. Большой императорский престол, вознесенный на вершину постамента, приковывал внимание, и стоило немалых усилий отвести от него взгляд. Ножки в виде тигриных лап и подлокотники, похожие на огромные птичьи перья, сияли красным золотом. Спинка напоминала цветок азалии, каждый лепесток имел прозрачные вставки из лазурита и горного хрусталя. Расположенные позади трона фонари подсвечивали его так, что спинка сияла всеми оттенками синего — от нежно-голубого до глубоко лазурного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
