— мы именно этим и занимались… И еще не поздно продолжить…
Он сделал шаг назад, упираясь спиной в столешницу:
— Мне не нужна любовница. Мне нужна жена. И не смотри так — я знаю, как это звучит.
— И как же?
— Лиз, я, может, и чудовище, что пытало Брока, но я же не только это делал. Я занимался расследованием, я собрал все доступные мне сведения о Мюрае и его невесте. Я, конечно, не сразу узнал в Малыше Элизабет де Бернье, но… Лиз, я знаю о доставшихся тебе капиталах. Я знаю, что тебя с детства защищали от брачных аферистов и учили им противостоять…
— Ошибаешься, для этого у меня был Джеймс.
— …тогда Брок должен научить тебя держаться настороже — ты, как де Бернье, будешь лакомым кусочком для брачных аферистов, особенно с твоим чувством вины за случившееся с Джеймсом. Я не хочу быть…
— Я поняла тебя. Ты имеешь в виду, что…
— Меня сегодня-завтра исключат из рода — у отца рука не дрогнет. И признаюсь честно — он прав: я не заслужил быть в роду. Это правильное решение. Только это означает еще одно — я лишусь денег и любых доходов, как лер. Для меня женитьба на тебе — благословение, лучше твоего билета в Аквилиту. Я…
Улыбка на лице Лиз мелькнула, как проглядывает солнышко в ненастный день между туч — была и тут же нет, только печальные, всматривающиеся вглубь его искалеченной души глаза.
— А мне показалось, что это звучит как: никакого конфетно-букетного периода, потому что у меня долг, расследование и временные трудности.
— Лиз…
— Знаешь, я не сумасшедшая, я отдаю себе отчет в том, что отвратительно мало знаю тебя. Я видела все фиксограммы в газете. Я знаю, как опасны люди со вспышками ярости. Я знаю, что ты разведчик, что тебя учили лгать в глаза, но я надеюсь на лучшее. Я… Мне хочется доверять себе и своему сердцу. Но предупреждаю сразу: хоть раз на меня повысишь голос — я соберу все вещи и уйду. У меня есть еще третий паспорт — лежит в далекой-далекой стране и ждет меня. Вот как-то так, не лер, не Блек, но еще майор Грег Эш. А теперь поцелуй меня, пожалуйста, снова… Можешь не верить, но мне, действительно, страшно — я три года не была де Бернье. Я боюсь — мне снова придется смотреть в глаза той же нере Аргайл, нере Ренар и другим…
Грег поцеловал ей куда-то в висок, спешно стаскивая с мизинца тонкий перстень и надевая его на безымянный палец Элизабет:
— Дела с твоей помолвкой с Броком я решу сам. Хорошо?
Она лишь кивнула и обняла его.
Он еле слышно сказал:
— Ты говорила про не обломится…
— Я передумала, — спешно возразила она.
— Лиз, я лишь хотел сказать, что до нашей свадьбы никаких планов стать моей любовницей.
Она приподняла голову вверх, в изумлении заглядывая в глаза:
— Совсем?
— Совсем. Не обломится, Лиззи. Совсем-совсем-совсем. Может, я и не лер теперь, может, как офицер я оказался тоже так себе, но одно я знаю точно: ты будешь моей только после свадьбы — я не рискну тобой, давая тебе шанс уйти от меня в любую минуту. И, прошу, не забывай: я могу стать чудовищем в любую минуту, к сожалению. Уходи, не задумываясь.
— А ты не забывай напоминать, что это ошибка, хорошо?
Он лишь прижал её к себе:
— Обещаю, Лиз, я буду стараться, я буду очень стараться измениться, потому что жить с чудовищем — так себе выбор. Я буду стараться… — Грег нахмурился и вспомнил: — надо телефонировать отцу…
— Телефонируй, но готовься к новому броску трубки от известия об обручении со мной — я так себе выбор.
— Ты лучший выбор на свете, Лиз, никогда не смей в этом сомневаться!
Грег поднял трубку:
— Телефонная нерисса, соедините, пожалуйста, с Олфинбургом!
— Прошу прощения, уже несколько минут Олфинбург не отвечает ни на один вызов — неполадки на линии. Наверное, опять буря в Серой долине задела кабель. Телефонная компания приносит свои извинения.
— Ничего страшного… — Грег положил трубку на рычаг.
К этому времени уже было разбомблено здание Парламента в Олфинбурге, а зенитные орудия ловили в перекрестье прицелов длинные хищные сигары тяжелых дирижаблей, заходящих на цель — королевскую резиденцию. Защищенные потенцитом оболочки дирижаблей пока выдерживали залп за залпом — Мюрай не зря добывал металл в штольнях Аквилиты. Дирижабли выдержали даже проход через бури Серой долины, с рассветом выйдя на столицу Тальмы. Только вряд ли известия об этом порадовали бы Брока.
Глава 62 Арест
Брок разъяренной рыжей кометой летел по коридору полицейского управления. Его уже в дверях общей залы, откуда доносился гулкий, серьезный голос сержанта Арбогаста, заловил Одли — просто вытянул руку, закрывая дверной проем:
— Тих-тих-тих! — Он отлип от стены, которую до этого подпирал. — Рыжий, держи себя в руках — за тобой воздух кипит…
Брок резко остановился — ломать руку другу он не собирался. Он старательно продышал ярость, которая кипела в нем с самого утра, с той грешной газеты со статьей про некомпетентность Эвана. Противно было то, что в конце статьи Дживс словно подлизывался к Броку, сообщая читателям, что здравый смысл в новом комиссаре все же возобладал, и он вернул на прежнее место умного-неподкупного-компетентного-чьи методы работы мы хорошо знаем Мюрая. Репортер как специально сравнивал их с Эваном и пытался стравить. До этого Дживс никогда такого себе не позволял… Век живи — век учись, как говорится.
— Ты читал газету?
— Тут все читали, — меланхолично отозвался Одли.
— Сдал кто-то из наших — там факты со вчерашнего совещания! — Брок положил руку на дверную ручку.
Одли принялся его увещевать:
— Дай Алистеру шанс — это его первый кризис как сержа. Не порть ему репутацию. Дай самому справиться. Рыжий, не надо… Все же начинали — пришла очередь Алистера. Сегодня всего второй день его новых нашивок!
— Третий, — поправил его Брок. — Я лишь хочу помочь.
— Так помоги не вмешиваясь.
— А так бывает?
Одли вздохнул:
— Бывает. И, Брок, я все понимаю — хреново. Крайне хреново, но бывало и хуже.
Брок прислонился к стене и сгорбился:
— Когда, например?
— Когда тебя арестовали, и мы не знали за что. Или когда тебя из Особого вытащил Эван, и мы решали: отбивать тебя или стоит чуть-чуть подождать и не устраивать революцию? Или когда нас заловила банда контрабандистов, а патроны уже закончились. Лео тогда первый раз испугался — мы потом
