контрабандистов по зубам опознать пытались. Еще вспоминать?
Брок бросил на друга косой взгляд:
— Вин…
Тот его покровительственно похлопал по плечу:
— Эй, эй, рыжий, вот только не надо расчувствоваться и пускать слезу. Это служба. Сейчас они нас сделали, потом мы их. — Он дернул галстук, расслабляя его петлю, и признался, хлопая ладонями по своему серому в элегантную белую полоску костюму: — знаешь, в мундире было удобнее. Может, зря я согласился на повышение. Вот точно зря…
Брок отрицательно качнул головой:
— Ты заслужил, Вин.
— Угу… Кстати, я направил запрос в пограничную службу — надеюсь ответят. Судя по времени, поезд Арис-Аквилита уже прошел границу. В обед будем точно знать — сбежал Аранда или нет. Если сбежал — объявим в розыск. У нас теперь вся полиция Тальмы на подхвате, рыжий. Прорвемся же.
— Прорвемся… — уныло согласился Брок, прислушиваясь к словам Алистера. Мало что было понятно, кроме последней команды «разойдись!».
Дверь открылась, и из залы, зло бурча, повалили констебли. В своих Брок был уверен, а вот в приданных ему из центрального участка констеблях — не очень. Надо будет снова сесть и тщательно проверить каждого… Или довериться своим новым сержам — Себу и Алистеру. В конце концов это их обязанность.
Брок, дождавшись, когда людской поток схлынет, зашел в залу, где у окна о чем-то мрачно шептались новые сержанты. Одли шел за ним, снова уговаривая:
— Тих, рыжий, хорошо?
— Хорошо… — он внимательно посмотрел на непривычного в костюме-тройке Одли. — А вы всерьез обсуждали мятеж? Из-за меня?
Одли криво улыбнулся:
— Рыжий, а ты чем-то кардинально отличаешь от Русселя?
— Да, отличаюсь. Я был виновен.
Одли пожал плечами:
— А еще ты был живой, в отличие от Русселя. Ты не видел, но в городе в тот момент творилось хрен знает что. Пришла Тальма. На каждом перекрестке стояли военные. Некоторые реформисты всерьез предлагали грабить и жечь храмы дореформаторов. Говорили о необходимости люстрации, о чистках в полиции. Тут гул стоял от слухов и призывов бежать, вскрывать склады с оружием или спасаться, учитывая опыт Вернии.
— А что в Вернии?
Одли скривился:
— Рыжий, не кажись глупее, чем есть. Когда Тальму выкинули из Вернии, в первые же сутки всех полицейских, кто посмел остаться на служебном посту, вырезали под корень — только за то, что те служили Тальме. И никто не пискнул, что эти люди на самом деле служили закону и всего лишь защищали порядок. Нас могло ждать тоже самое. Не приди тогда в Управление Хейг… Не обещай он лично, что отстоит каждого… Не скажи он, что полиция, она же таможня, она же разведка и войска, только его вотчина и никто не тронет ни одного полицейского… Не поклянись он своей жизнью в этом, то уже ночью мы бы пошли на штурм бывшего Особого. — Одли почесал затылок: — Знаешь, я тут подумал… А ведь власти только этого и ждали от нас. Ведь эмпат уже был в городе.
Алистер что-то веско сказал возмущенному Себу и повернулся к Одли и Броку, сбивая того с мысли:
— Доброе утро, инспектора. Мюрай, я читал газету, и я найду ту сволочь, что продалась. Готов к выговору.
Брок был вынужден признать:
— Это и моя вина, Алистер. Прорвемся. Может, и к лучшему, что этот Аранда не вернется в Аквилиту — припереть его к стенке особо нечем. В полдень обещал прийти Блек — я поговорю с ним и попрошу разрешение на обыск дома Аранда. Надо было вчера не играть в закон, а воспользоваться случаем.
Одли присвистнул:
— Комиссар вернется и по головке тебя не погладит.
Брок твердо, убеждая прежде всего себя, сказал:
— Иного выхода нет. По крайней мере я не вижу.
Скрипнула дверь залы — дежурный констебль замер на пороге:
— Нер старший инспектор… Нер Аранда хочет вас видеть. Он…
Алая вспышка за спиной дежурного констебля подвинула его в сторону давая проход… Невозмутимому неру Аранда собственной персоной.
Одли вновь присвистнул от удивления, а Алистер и Себастьян двинулись вперед, собой прикрывая Одли и Брока.
Нер Аранда, в дорогом, чуть помятом дорожном костюме, сером пальто, наброшенном на плечи и серой же шляпе, спокойно сказал:
— Недоброе утро, лер и неры. Я нер Васко Рауль Гарсия Аранда пришел чистосердечно признаться в убийствах. — он чуть нахмурился и уточнил: — в тридцати убийствах.
Брок от неожиданности вздрогнул, пытаясь понять, чье убийство не включил Аранда в свой счет? Фишера или Тома? Скорее последнего — тогда Аранды в Аквилите не было, хотя кто знает, когда он вернулся в город на самом деле. Может даже вчера.
Одли, забыв о своей новой должности, пробурчал:
— Охренеть…
Аранда проигнорировал его слова и вытянул руки вперед:
— Арестуйте меня, я чернокнижник. И блокиратор не забудьте одеть — я опасен.
Себ прищурился и глянул на Брока:
— Вот это пердюмонокль…
Его шепот не укрылся от Аранды:
— Я абсолютно серьезен. Не верите — я могу опознать каждую убитую мной девушку.
Брок прищурился и принялся командовать:
— Кейдж — наручники и блокиратор на нера Аранду. Зачитай права и сопроводи… Какая у нас допросная свободна? — он посмотрел на Одли:
— Первая, — подсказал тот.
Брок поблагодарил кивком:
— В первую допросную!
Дождавшись, когда Себ и дежурный констебль уйдут, он продолжил:
— Арбогаст — поднимай своих ос: найди леру Авазоллу Аранда и привези её сюда — нам нужны её показания. И захвати с собой экспертов — обыщите дом Аранды заодно. Я к судье за ордером на обыск. Одли — найди Стилла. Допрос на вас обоих. И Виктории телефонируй — пусть мчится сюда. Небеса и пекло, у кого-то есть хоть одно, желательно, логическое объяснение тому, что Аранда пришел сдаваться?!
Одли пожал плечами:
— Выясним?
Алистер задумчиво посмотрел в потолок, потом в пол и предложил:
— Зола Аранда?
Брок, спешно перебирая все возможные варианты от проснувшейся совести до давления рода, согласился с ним:
— Очень может быть. Ищи! Кровь из носа, притащи неру сюда. И еще… — он взлохматил свой волосы: — Одли, чуть не забыл — Блека тоже надо предупредить об Аранде.
— Будет сделано, — привычно отозвался Одли и тут же сам фыркнул: — ну надо же как въелось! Короче, сделаю, Брок…
* * *
Телефон не зазвонил ни в семь, не в восемь, ни в девять.
Вик успела позавтракать, прогуляться по саду, разбудить Полин и почитать ей книгу, а телефон все не звонил.
Когда в начале одиннадцатого раздалась его громкая трель, Вик оказалась первой, кто поднял трубку, опередив Джона и Поттера:
— Нера Ренар, слушаю.
