Бер торопливо схватил лук и несколько раз выстрелил в темноту. Лориэль лишь зябко ежилась, ее главная задача – защищать чарами соратников, а уж потом выступать в роли боевого мага.
Послышались тяжелые бухающие шаги. Все изготовились к отчаянной схватке, шаги становились громче, ближе, все более грозные, приближается нечто чудовищно огромное, затем топот стал словно бы мягче. Хотя не отдалился, напротив, где-то совсем рядом…
Все ждали в напряжении, Ютланд даже дышать перестал, ожидая, как все словно взорвутся: Лориэль выпустит огненные струи, Бер начнет стрелять, а Дрэмер с диким воплем ринется в бой.
Несколько мгновений все не двигались, затем шаги начали отдаляться. Ютланд еще не сообразил, что произошло, а Дрэмер сказал с великим облегчением:
– Мимо…
Кусим произнес с нервным смешком:
– Прошла в соседний туннель?.. Вот обрадуется Калабаха…
– Чему?
– Он мне должен двенадцать серебряных, – объяснил Кусим. – Если эта тварь вылезет наверх, Калабаха точно решит, что меня сожрали по дороге…
– Любишь делать друзьям сюрпризы, – сказала Лориэль. – Мог бы и в самом деле обрадовать старого друга…
– Размечталась, – сказал Кусим победно. – Все равно не ускользнешь из моих гнусных лап. Ты из сапожек успела выплеснуть всякое лишнее?.. А то снова нальется.
Дрэмер сказал резко:
– Боевой порядок!.. Не отставать!
Ютланд пошел рядом, стараясь держаться так же солидно и уверенно. За спиной слышны легкие, почти танцующие шаги Кусима, в душе медленно пробуждается гордость, что не просто наконец-то приняли, но и признали, даже отдали честь идти рядом с закованным в толстое железо от макушки до пят ратоборцем, словно и у него такая же толстая шкура.
Глава 13
Из стен выступили, как из мокрой глины, длинные худые руки с крючковатыми пальцами. Ютланд от неожиданности отскочил в испуге, когда прямо из камня когтистая лапа едва не ухватила за плечо, но, тут же озлившись, зло ударил дубиной.
Рука хрустнула, как сухая ветвь, переломилась и упала на пол, где пыталась ползти. Дрэмер попросту отпрыгнул к середине пещеры и пошел там, не обращая внимания на колдовские трюки, Кусим же сердился, тоже перепугавшись, и рубил мечами, а Бер скромно пошел следом за Дрэмером.
Следом прошли по неглубокой луже, однако подошвы после этого стали прилипать с каждым шагом, наконец все остановились, приклеенные, как мухи к свежей смоле.
Дрэмер сказал раздраженно:
– Лориэль! Нам только этого недостает!
– Руки ж не прилипли, – крикнула она. – Сейчас-сейчас… ищу…
Ютланда от ее колдовства бросало то в жар, то в холод, другие вообще изнемогали, наконец подошвы отклеились, но сама чародейка слабо сообщила, что истратила весь запас колдовской мощи, ей нужно отдыхать долго и в хороших условиях…
– И хорошо кормиться, – добавил Кусим и облизнулся.
Дрэмер остановился.
– Тогда возвращаемся?
Кусим спросил нерешительно:
– Но мы же хотели вернуться… хотя бы поцарапанными…
– Лориэль всю исцарапали, – ответил он. – Изнутри.
– Изнутри никто не видит… Я изнутри вообще самый замечательный на свете, а вы мне все еще не кланяетесь, свиньи… пусть она отдыхает на ходу, девка крепкая. А ты иди медленнее. Тебе пора учиться солидности, вдруг главой альянса выберут?
Дрэмер поморщился, но в самом деле сбавил шаг, а Кусим заходил к Лориэль то справа, то слева, выспрашивал, что нужно сделать, чтобы поскорее вошла в силу, он даже поцеловать ее решится, если это поможет, и возьмет недорого…
Лориэль молча злилась и, как показалось Ютланду, от этого в самом деле быстрее обретала колдовские силы. Не один я, мелькнула мысль, не только у меня в ярости сил прибавляется…
Туннель все опускался, стены терялись в темноте, магический шарик света стал совсем тусклым. Ютланд догадывался, что дело не в Лориэль, магия рарахов подавляет чужую магию, ослабляет, а защищенных ею в этих стенах делает уязвимыми.
Он потерял счет поворотам, спускам, еще несколько раз натыкались на ужасающих чудовищ, Лориэль называла их прозвища с дрожью в голосе, но все-таки их рубили, били, втаптывали в твердый пол и оказывалось, что все не так ужасно, можно идти дальше, а дух переводить по дороге.
Били огромных чудищ с дубинами в руках, били закованных в стальные доспехи или укрытых латами из толстой кожи, били простых и магических, били исполинских и великанских, наконец Дрэмер прохрипел измученно:
– Все… поворачиваем…
– Да, – проговорил, с трудом ворочая распухшим языком, Кусим, – что-то увлеклись…
– Хорошо шло, – сказала Лориэль устало.
– Слишком хорошо, – уточнил Бер.
Ютланд молчал, его миссия еще не закончена, но не знал, как сказать Дрэмеру, а в это время из бокового хода за спиной ратоборца бесшумно выдвинулась огромная человеческая фигура в синем плаще с ядовито-красными полосами и рогатом капюшоне. Кусим тоже не заметил, как и Бер, только Лораэль вздрогнула, начала открывать рот для вопля и замерла, покорившись властному жесту жителя, а может быть, и властелина этого жуткого лабиринта пещер.
Застыли и остальные трое, Кусим так и вовсе с поднятой ногой, вид нелепый, неестественный.
Незнакомец, не поднимая капюшона, медленно повернулся к Ютланду, вперил в него нещадный взор совершенно белых, как снег, глаз.
Внезапный и резкий холод опалил раскаленное жарким воздухом тело, болезненно заныли суставы. Ютланд едва удержал вскрик, с трудом вдохнул и кое-как разлепил запекшиеся, а теперь уже обожженные морозом губы:
– Ты… кто?
Он не ждал, что существо ответит, однако голос прозвучал хоть и нечеловеческий, словно говорила каменная стена, но достаточно четко:
– Я тот, кого видишь последним, смертный.
– Это ты меня видишь последним, – ответил Ютланд. Замершее в ужасе сердце теперь бешено колотилось, разогревая кровь и наполняя ею мускулы, а в голову тяжело и часто било горячими волнами. – Далеко еще до загробного мира?
Неизвестный чуть приподнял голову, обнажилась ужасающая нижняя половина лица, больше похожая на огромные жвалы жука. Ютланд в омерзении передернул плечами, а див прорычал гулко и раскатисто:
– Я Штархон… Великий страж ворот потустороннего мира…
– И что? – спросил Ютланд.
– Тебе, – прошипел Штархон, – ко входу даже не приблизиться…
Он вытянул вперед руку, Ютланд вздрогнул, из широкого рукава к нему потянулась костлявая и когтистая лапа. Он без размаха ударил по ней дубиной.
Див вздрогнул всем телом и невольно опустил руку, а Ютланд сцепил челюсти, ощущение такое, что с силой ударил по толстому дереву, ладони заныли от боли.
– Ты… почему, – прошипел Штархон, – не…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
