— Ну, наверное, главный их алгоритм — это то, что каждый раз они к делу подходят по-разному, — улыбнулась она.
— То есть, творчески, с выдумкой?
— Можно даже сказать, что с огоньком! Например, «Симплон-Восток» они обчистили, притворившись скрипичным квартетом, путешествующим из Лютеции в Константинополис с гастролями.
— Но их же могли попросить выступить? — удивилась я.
— Они и выступили. Сыграли три вальса, потом один из них остался солировать, а трое других обошли намеченные купе, нейтрализовали проводников, и взяли, что хотели. Я ж говорю, они очень тщательно готовятся. Поездом в тот раз ехала графиня Рутенборг, а она из дома не выходит без полной сапфировой парюры.
— Так это они?
Вот же тьма, я об этой истории слышала, хотя для Службы магической безопасности там работы не было, ни капли магии воры не применили. Трудно было бы не услышать, когда кражу знаменитых сапфиров Рутенборгов не обсуждали только бегемоты в зоопарке.
— Они… — уныло кивнула Хелен.
Рейс «Гордости Бритвальда» оказался просто битком набит странностями и несообразностями. Сперва я посмеивалась, слыша разговоры пассажиров о поменявшейся картине на стене каюты, подложенных зашифрованных записках, как было с генералом МакАртуром, или нарисованных алой губной помадой сердечках на зеркале, как у Леонарда. Вся эта ерунда никак не могла быть связана с бандой, о которой рассказал мне Хелен Эвергрин, да и опасности никому не несла.
К сожалению, в моей каюте никаких странных происшествий не происходило. А жаль: мой дорогой Жиль проводил время преимущественно именно там, за чтением романов и просмотром голофильмов, и мог бы разглядеть незваного гостя.
Громкий звоночек раздался у меня в голове в тот момент, когда я услышала, как чернобородый гном отчитывает стюарда за исчезновение каких-то важных документов. Гнома этого я хорошо знала, хотя он и предпочел оставаться инкогнито, и уверена была: по пустякам он не заведется.
Вечером, традиционно сидя с Хелен на балконе, я поинтересовалась, не могут ли быть вариантом подготовки к ограблению все мелкие уколы, наносимые таинственным невидимкой пассажирам первого класса.
— Не знаю, госпожа Редфилд, — вздохнула девушка. — Все может быть. Так они никогда не делали, но ребята Хоукинса вообще не повторяются.
— Слушайте, Хелен, а как вы собирались вообще их опознавать? Как я понимаю, портретов их у вас нет?
— Нет, только словесное описание, а оно мало что дает, — она поморщилась. — Тем более, что у нас есть описания всего шести участников этой группы, а мы точно знаем, что у Хоукинса восемь активных… как бы это назвать?
— Игроков, например.
— Ну, да, игроков. Плюс сам Хоукинс. Плюс его охранник, бухгалтер и некий консультант, о котором даже неизвестно, мужчина он или женщина, эльф или вообще гном…
— Так и как же планировался сбор доказательств?
— Дело в том, что при расследовании последних двух ограблений удалось снять запись магического поля. Быстро приехали, оно еще держалось. И мой напарник, ну, который ногу сломал, он маг и умеет читать и сравнивать ауру с записью.
Я покивала… Да, если тот одноногий коллега Хелен смог бы сравнить запись с аурой членов экипажа и пассажиров, а это дело вполне возможное для мага-воздушника с дополнением в виде ментальной магии, то одного-двух членов банды они могли вычислить. Дальше дело техники.
— И вы отправились сюда, рассчитывая на…
— В основном на везение!
— А записи эти где?
— У меня, только… я не уверена в их сохранности. Я дважды обнаруживала, что в моей каюте проводили обыск. И во второй раз сдвинули секретку с… ну, с того тайника, где я их держала.
— Понятно. Ладно, покажите мне эти записи и описания внешности, вдруг удастся что-то сделать. Хотя, если верить словесным портретам, то запросто можно спутать, например, вас и Алекс ван Хоорн. Типаж тот же — рост, фигура, русые волосы, отчасти и манера двигаться похожа… А рядом поставить, так совсем разные.
Да, словесные портреты практически ничего не давали. Ну, то есть, можно было понять, что искомые участники намеченного ограбления — хомо, мужчины, белые и ростом чуть выше среднего. В эту линейку попадали на «Гордости Бритвальда» человек сто пятьдесят, наверное, так что о возможности легкого опознания мы с Хелен могли забыть.
Ну, да, я ввязалась в это расследование, чем в очередной раз рассмешила Жиля. Просто такое чувство юмора проснулось у древнего артефакта, что иной раз хотелось выкинуть его в море. Правда, Хелен уверенно сказала, что агентство Пинкертона оплатит мне повышенный гонорар как привлеченному стороннему специалисту, так что, надеюсь, у меня будет еще возможность вернуть насмешки.
Амулеты с записью магического фона с предыдущих мест преступления оказались полностью разряжены, у одного из аметистов даже кристаллическая структура нарушилась. И это все значило, что пинкертоны, и теперь уже я с ними вместе, могут опять сесть в лужу.
Наутро меня разбудил шторм. Как бы ни был защищен наш корабль, порой его все же подкидывало, потряхивало и наклоняло волной. Дождь заливал окна, норовя смыть с балкона привинченные к полу кресла и столик. Да, курение на свежем воздухе сегодня явно не будет приятным.
Еще до завтрака ко мне в каюту зашла Александра. Разумная девочка, сложив два и два, поняла, что непонятности приобретают систематический характер. И для начала решила удостовериться, что может доверять окружающим. Пришлось мне рассекретиться и дать девушке свои визитки, как Службы безопасности, так и профессорскую.
Что касается остальных в нашей неожиданно собравшейся группе, то только с генералом МакАртуром все ясно. Он — фигура общественно известная, и даже малые дети слышали не только о его воинских подвигах и выигранных сражениях, но и о его абсолютной честности. А вот Джон Уотербери и Леонард Пембрук, светские молодые люди, внешность которых изменена постоянно действующим сильнейшим амулетом… Есть у меня подозрения, кто такой Джон, надо будет их проверить.
А вообще, я думаю, нужно знакомить Александру и остальных с Хелен и проблемами бюро Пинкертона. Всем пойдет на пользу. Завтра у нас день на берегу, в Понта-Делгада, вот после прогулки и познакомлю.
Глава 39
Крохотный городок Понта-Делгада, гордо именующийся столицей Азурских островов, был мною нежно любим. Когда-то я даже прожила в этом городе почти полгода в связи с одним расследованием: обзавелась друзьями и знакомыми, побывала на черных пляжах горячих вулканических озер, нашла пару замечательных ресторанчиков. Чуть было не купила дом: очень уж полюбился мне особняк — мой ровесник, построенный из розового туфа и украшенный яркой керамикой, с внутренним двориком, где цвели азалии и гибискусы, а по кругу на втором этаже шел балкон. Вовремя одумалась, и правильно: за пятьдесят последних лет я оказалась здесь во второй раз. Маловато для владельца недвижимости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
