– И как ты это любишь? – спрашивает она: – Пожестче? Сделаем это прямо на этом столе…
– Ебушки‑воробушки… – раздается от двери. Майко смотрит на нас круглыми, как у совы глазами: – Девчонки! Все сюда, Син тут Линду … на столе!
– Неожиданно. – говорит Акира и поправляет очки.
– Кьяяя!!! – пищит Читосе откуда‑то из‑за спины.
– Здравствуйте. – говорит Линда, нимало не смущаясь: – я так понимаю, надо сказать – пожалуйста, позаботьтесь обо мне?
Глава 40
Все‑таки я стал японцем окончательно. Как это понять? Очень просто – несмотря на уровень творящегося вокруг хаоса и звездеца – утром следующего дня я все‑таки пошел в школу. Да, мог бы и не ходить. Но это бы окончательно подорвало моральный дух сестрички Нанасэ, которая третий день на работу не ходит, живет то в отеле, то у нас в убежище, вся ее жизнь в очередной раз перевернулась и ей было важно, чтобы хотя бы я в школу ходил. Обманывать ее, выйдя якобы в школу и пойти заниматься другими делами – не хотелось, все‑таки не школьник. Хотя… школьник и есть, да. Японский.
Большое совещание по итогам событий и необходимостью принятия решений на вечную тему «кто же все‑таки виноват и что делать?» – назначено на сегодня, только вечером, после школы. Потому что вчера вечером – не получилось. Майко сказала, что у нее голова и так пухнет, что от одного только зрелища полуголой Линды у нее сетчатка глаз выжжена, что тот факт, что дядька Минору оставил нам на полу и стене здоровенную кляксу, что теперь нам надо что‑то решать, иначе нас всех тут поубивают клановые супера – это все меркнет перед осознанием этого самого зрелища. Ей надо время, чтобы уложить это в голове.
Честно говоря, время было нужно и мне самому. Потому как Линда, не смутившись от количества смотрящих на нее глаз – сказала, что у нее не так много времени, а еще надо на вопросы по Кодексу и ситуации отвечать, а у нее потребности. Что она человек с открытыми взглядами и чужие фетиши уважает и ни в коем случае не осуждает и если вы хотите наблюдать, если у вас тут так принято – то она, Линда не возражает. Говоря это, она продолжала разоблачаться, подчеркивая серьезность намерений. Майко сказала, что она в общем не против понаблюдать, такова традиция, сказала она, когда Син новенькую пялит – остальные смотрят, комментируют и помогают – кто советом, кто добрым словом, а кто и действием. Традиция, что поделать. Акира вытащила ее и Читосе из комнаты за шкирку, извинилась перед Линдой за «неподобающее поведение» и дала‑таки Линде закончить то, что та и планировала. Когда примерно через полчаса клон белокурой бестии растворился в воздухе вместе с одеждой, лежащей на полу и сигаретой, дымящейся в пепельнице – я был атакован ворвавшейся Майко, которая закидала меня градом вопросов. И нет, она спрашивала не о загадочном Кодексе, не о супере Митсуи, который оставил нам кровавую кляксу, не о перспективах нашего выживания в опасных водах клановых войн. Нет.
– Скажи, как было? Как ты ее? Она какая? Ты сверху? Снизу? Она эм или эс? Не спрашивал – она би или только по мальчиками? Слабые места? Что любит, чего не переносит? Давай, рассказывай! – тормошила меня Майко, как будто партизана на допросе.
– Ты главное у него спроси – такая вот история каждый раз будет или нет? – подзуживала ее Читосе: – потому как они так нам всю мебель изгваздают.
– На самом деле интересно, как работает твоя способность. – бормотала себе под нос Акира, разглядывая следы, что мы оставили на столе: – удивительно. Надо бы изучить ее поглубже… честно говоря даже немного жаль, что у нас нет такой исследовательской базы, как у СКПУ.
– Линда – классная. Все замечательно. – твердо говорю я, чтобы пресечь разброд и шатание. Начнешь сравнивать в женском коллективе – и жизнь твоя не будет стоить ломаного цента. В нашем случае – ломанной иены.
– Не, не, не, мне подробности нужны. – говорит Майко: – мне Акира обещала, что если я за вами подглядывать не буду, то она мне разрешит тебя пытать. А то ты ж ни черта не понимаешь, верно, Читосе? Ну, вот, ей тоже интересно, она тут полчаса «кьяяяя!» из себя давила, пока вы тут… наш стол для брифингов уделывали. Рассказывай давай!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– И лимон ему надо дать. – говорит Читосе: – потому что лыбится опять. Самец.
Хвала небу, Аматэрасу и Акире – последняя разогнала этот балаган, сказав что утро вечера мудренее и все эти вопросы давайте решим потом, а сегодня у нее, у Акиры, уже болит голова из‑за нас всех и не в последнюю очередь из‑за того, что способность Сина соблазнять то ли развивается, то ли изначально нами неправильно понята и может быть имеет смысл идти и «воздействовать» напрямую на главу клана Митсуи, она же женщина, верно? Да, Син, я знаю, что она «старая клюшка», но ради команды можно и потерпеть, а ты как думал, только цветочки нюхать, да с молодыми девушками кувыркаться? Если надо – значит надо.
Вот тут‑то мне и стало страшно. Ну, то есть, если надо – значит надо, но мы не можем как‑то другим способом, не так радикально? Взвесили. Прикинули. С одной стороны, вроде ничего страшного в предложении Минору не было – ну войдем в их клан на правах бедных родственников, ну и что. Сам добрый дядька – вроде человек адекватный, да и клановая поддержка что‑то да значит. А с другой стороны, не нам это решать, потому как нужна Минору в первую очередь Юки, а мы – так, довесок, призванный ее убедить. Вот только что‑что, а убеждать Юки примкнуть к клану, от которого она все это время отстраниться пыталась – как‑то не очень. С моральной и этической стороны. Кроме того, есть у меня подозрения, что не все гладко внутри самого клана, например никто не спросил мнения Атсуши и Акеми перед тем, как вырвать их из привычного круга общения и бросить в захолустье с непонятными инструкциями. А уж то, на что была готова Акеми ради своего задания – само за себя говорит. Не должна девушка в столь юном возрасте ложиться под кого попало только потому, что так старшие в клане сказали. Так что не все там радужно и есть вариант, что попав в клан мы там взвоем… а обратного пути не предусмотрено. Выйти из клана можно двумя путями – так мне объяснила Линда, в промежутке между затяжками своей тонкой ментоловой сигаретой. Изгнание и смерть. Изгнание еще заслужить нужно, раньше тебя грохнут, потому как изгнание – это когда ты клан позоришь, либо преступление против Императора и его власти над благословленной страной Ямато совершил.
Так что решили, что этот вариант – на самый крайний случай. Как сказала Майко, только если кровью харкать будем. Отдаваться вивисекторам из СКПУ на опыты – тоже как‑то не хотелось. Говорят, там электроды вживляют – исключительно с научной целью разумеется. Деньги там платят хорошие, изоляция от общества на время исследования, но тоже как‑то не очень привлекательно. Потому пока решили в Играх участвовать. Согласиться с предложением Питера (вот он обрадуется), объединить команды и подать заявку. Как можно раньше, а то маячок у Зигфрида был. Дядька Минору конечно, сказал, что позаботится об этом, но все равно медлить не будем. Завтра Питера известим и завтра же заявку подадим. На этом высокое собрание было закончено, и мы пошли спать – тут же на базе, потому что осадное положение. Я спал в комнате с Нанасэ‑онээсан, так как комнату для нее еще не очистили, не убрали и мебели не было. Я уступил сестренке кровать, сам лег на футон и среди ночи был разбужен непонятной возней. Оказывается, Майко пыталась пробраться в комнату и была схвачена бдительной Нанасэ, как раз, когда она пыталась проскользнуть под одеяло. Погрустневшей Майко была прочитана лекция о моральном облике и недопустимости разврата и прочего в отношении ребенка. Это, то есть меня. На мое робкое замечание, что я и не против – не обратили внимание. На шум подошла Акира, очаровательно выглядящая в своей шелковой ночнушке и очках. Разобравшись с ситуацией, она выволокла Майко за ухо в коридор. Там же была обнаружена крадущаяся Читосе. Как она уверяла – водички попить. Водички попить Читосе кралась в эротичном белье с вырезами, где надо и чулочках сеточкой. Лекция о высоком моральном облике и недопустимости – была прочитана снова и мы все наконец пошли спать. Нанасэ решительно расстелила футон на полу так, чтобы открывающаяся дверь разбудила ее в случае новых поползновений. Поползновений не случилось, к моему большому расстройству. Вот как объяснить сестренке что я уже взрослый и вообще тут у них возраст согласия с тринадцати лет начинается.
