Он заморозил мои ноги как раз в тот момент, когда я собиралась сделать шаг вперед, позволяя льду продвигаться все дальше и дальше вверх по моему телу, в попытке удержать меня на месте.
— Бегите! — настаивала я, но они обменялись взглядами, которые говорили, что не собираются бросать меня здесь, когда Клара снова пробежала мимо с Калебом по пятам. Тени вспыхивали за ее спиной, когда он с пугающей силой бросал ей в спину деревянные копья, но она рассеивала их снова и снова.
Лед прижал мои руки к бокам, и нож выскользнул из моей хватки, вонзившись лезвием в мягкую почву у моих ног.
Облегчение выровняло мое дыхание, но это длилось всего мгновение, пока дребезжащий, сосущий звук не донесся до меня из-за деревьев.
Каждая частичка меня содрогнулась от ужаса, когда тяжелые шаги раздались в нашей стороне, и из темноты выступила звериная фигура, Нимфа возвышалась над нами с вытянутыми пальцами, и звук ее скрежета глубоко врезался в мою душу. Ее шишковатое, похожее на дерево тело нависло надо мной, красные глаза смотрели на меня, приближаясь.
Сет и Макс подбежали вперед, плечом к плечу передо мной, а я презирала то, что не могла помочь, что была связана тенями волей Клары. Они пожирали мою сущность, пытаясь заставить меня поддаться их голодному зову.
— Сдавайся, Дарси, — прошептал голос Клары в моей голове. — Войди в темноту. Здесь ты можешь быть свободна.
Сет бросился вперед, превратившись в белого оборотня, и с диким рычанием вцепился в горло Нимфы. Темно-синяя чешуя поползла по голым рукам Макса и вверх по задней части шеи, когда его форма Сирены взяла верх, а грохот в воздухе попытался погасить его магию.
Лед вокруг меня начал уступать, и мои легкие напряглись, когда я попыталась сдержаться против силы, которая держала меня в своей хватке. Но все было бесполезно, лед вокруг меня раскололся, и тени снова обрели свободу.
Они хлынули от меня, обвиваясь вокруг Макса, как раз в тот момент, когда Нимфа ударила Сета в дерево с неприятным треском, и мое сердце сжалось от ужаса.
Нимфа приблизилась к Максу, когда я была вынуждена удерживать его неподвижно для монстра, ненавидя то, что я не могла освободиться от приказов Клары, что не могу остановить это порождение тьмы. Я призвала своего Феникса, и он поднял голову, но тени продолжали толкать его вниз, все глубже и глубже.
— Остановись! — закричала я, когда Нимфа потянулась к сердцу Макса заостренными щупами, Наследник бесполезно боролся с тенями.
Он взревел от ярости и боли, когда щупы зверя вонзились ему в грудь, а я закричала и взмолилась о помощи, обратив свой взор к звездам, которые неумолимо сверкали сверху.
Еще одна Нимфа выскочила из-за деревьев, врезалась в ту, что собиралась убить Макса, и повалила ее на землю. Они начали драться, раскидывая грязь и опрокидывая дерево, отчего земля подо мной задрожала.
Сет набросился на меня из ниоткуда, и тени, связывающие Макса, отпустили его, когда тяжелые лапы придавили меня к земле. Секунду спустя он отскочил в сторону, пикируя на Нимф и разрывая их конечности, пока те сражались. Я никогда не видела, чтобы Нимфы вели себя подобным образом, но догадывалась, что магия Наследника стоит больше, чем у обычных фейри.
Макс поспешно встал, отступая от них, пока восстанавливал контроль над магией. Меня тоже заставили подняться на ноги, я снова подняла руки, но на этот раз Макс не пытался удержать меня, он побежал.
Тори
Я металась по столу, когда тошнотворная теплая струйка крови стекла по моей коже из бесчисленных ран, и проклинала Лайонела так красочно, как только могла, в то время как мое тело дрожало от боли.
Дариус сражался с жестокостью, от которой мое сердце колотилось и болело в равной степени. Он был абсолютно бесстрашен, полностью сосредоточен на том, чтобы покончить с человеком перед ним, в то время как его отец боролся, удерживая его. Он бросил в атаку все, что у него было, почти не уделяя времени защите, только блокируя самые сильные удары отца.
Лайонел был в ярости, Дракон в нем был виден, и с каждым ударом, который он наносил своему сыну, я все больше и больше боялся, что он убьет его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дариус взревел со всей силой своего Дракона, обрушив поток пламени, который пронесся через всю комнату на Лайонела, который защищался воздухом, прежде чем он успел испепелить его.
Дариус снова бросился на него, но когда дым рассеялся, Лайонел шагнул ему навстречу с тенями, обвивающимися вокруг его тела, и с маниакальным блеском в глазах.
Его взгляд скользнул ко мне, где я оставалась прикованной к столу его магическими цепями, и я закричала, когда он метнул взрыв темной магии прямо в меня.
Дариус встал у них на пути, приняв удар в грудь без малейшего шанса защититься, так что его отбросило назад к столу.
— Дариус! — Я ахнула, дергая за свои путы, так как мне хотелось помочь ему, и он застонал, пытаясь исцелиться от повреждений, нанесенных тенями.
Он отвернулся от своего отца, бросая осколки льда в его сторону, занимая того, пока сам смотрел на меня сверху вниз с болью в глазах.
Он потянулся к магическим путам, которые удерживали мою лодыжку, но я яростно покачала головой.
— Сначала прикончи его, — рявкнула я, не желая, чтобы он тратил время на попытку освободить меня, если это будет стоить ему боя.
Лайонел метнул в нашу сторону еще больше теней, и Дариус зарычал, когда они вонзились в него, его руки на мгновение окутала тьма, прежде чем он снова изгнал тени в пользу пламени.
Я стиснула зубы от боли в ранах, пытаясь разорвать магию воздуха, обездвижившую мои руки. Чем дольше Лайонел сражался со своим сыном, тем сильнее я ощущала, как ослабевает его власть над сдерживающей меня магией, и в тот момент, когда она треснет, я буду готова.
Лайонел отбросил тени от своего тела, и я ахнула, когда весь свет в комнате внезапно погас. Глубокий, пульсирующий ритм зародился в моей груди, когда тени внутри меня непрошено поднялись на поверхность моей кожи, страстно желая соединиться с ним и посеять хаос в мире.
Я застонала, находясь на грани экстаза, когда они взывали ко мне, обещая мне свободу от боли моего тела и предлагая всю силу, которую я когда-либо могла пожелать, и даже больше.
Но я не хотела власти. И никогда не хотела. Не в этом смысле. Я жаждала любви. Семьи. То, что нельзя просто взять, что нужно заслужить.
С криком усилия я собрала всю свою силу и использовала ее, отгоняя тени назад. Темная магия во мне уцепилась за тени, которыми командовал Лайонел, и, изгнав свои, я отобрала у него и его, снова заперев их и осветив комнату.
Дариус не пропустил ни одного удара, бросившись вперед с яростным ревом и кулаками, покрытые льдом, он повалил Лайонела на землю и начал колотить его с ужасающей свирепостью, рыча ему в лицо.
Мое сердце бешено колотилось, когда я наблюдала за этим диким существом, которое предложило мне свою любовь после всего дерьма, через которое мы заставили друг друга пройти, расправляется с человеком, который его погубил.
Дариус бил его с жестокостью, которая не могла быть удовлетворена ничем, кроме смерти. Кровь заливала его руки, предплечья и даже лицо, но он не отступал, пока Лайонел боролся под ним. Его черты лица застыли в решительной маске ярости, и все в нем говорило о насилии и опасности, от чего по мне пробежала дрожь.
Я не сомневалась, что ярость, которая подтолкнула его к этому, была вызвана его чувствами ко мне. И осознание того, что он готов рискнуть всем ради меня, заставило боль в моем теле утихнуть, пока я наблюдала за ним.
Дариус был диким, жестоким, порочным, сломленным и моим. И в тот момент у меня не было никакого желания, чтобы тьма в нем когда-нибудь рассеялась. Я хотела его. Каждая поврежденная, порочная, грязная частичка его души была создана так, чтобы соответствовать всем извращенным, разрушенным частям моей собственной. И если звездам это не нравиться, то я с радостью заберусь на небо и снесу их все ради него.
