Двадцать вагонов, стальные великаны и самодвижущиеся стальные крепости чередуются друг с другом.
– Дух захватывает, не правда ли?! – закричал старший л’Файенфас, пытаясь прорваться сквозь рев работающих моторов и шипение пара. – Шападо от ШПД! Шагающие паровые доспехи! И армодромы! Их название было навеяно вдохновением! Сверхтяжелый паромет последнего поколения «Цайгенхорн»! Это лучшее, что может предложить мировая военная наука! Лучшее в ближайшие тридцать лет! Пользуйтесь к вящей славе Мескии! Полуполковник, можете начинать!
Ближайший железный великан, имеющий знаки различия пехотного полуполковника на правой плечевой броните, развернул корпус в сторону волны бунтовщиков и поднял свое оружие.
– Выдвигаемся! – прогудел он искаженным и усиленным магией голосом. – Посторонись, кузен!
– Ганцарос?!
– Мы позаимствовали вашего родственника на время. Я решил, что его таланты придутся как нельзя кстати в нашем деле!
– Решил?! Вы что, знали, что все это произойдет?
– Я нет, – вновь улыбнулся старший л’Файенфас. – Но мне сверху примерно описали возможные обстоятельства!
– Император…
– Прозорлив и непостижим, как всегда!
– Огонь!
Двадцать боевых машин исторгли шквал огня. Тысячи погибли в следующие секунды. Великаны поливали врага быстрым огнем, трассерами огромного калибра, а гусеничные крепости били шрапнелью. Они оказались неуязвимы для ответных атак, нет оружия, которое могло бы нанести им повреждения. Развернулась настоящая бойня, каких мне еще не приходилось видеть, а уж я повидал на своем веку! Бунтовщики бросились в бегство, роняя оружие и погибая сотнями, как только очередной великан делал шаг.
– Никакой пощады! Уничтожить врагов империи! Слава Императору! Огонь! Огонь! Огонь!
Ганцарос остался самим собой, безжалостным и целеустремленным, тем, кто вышагивает по трупам, перемалывая их в фарш, и открывает огонь по любой движущейся цели. Я вижу его удаляющуюся спину и шлейф раскаленного пара, белого как молоко в этой холодной и горькой ночи. И у меня нет сомнений в том, что роялисты поставили точку. Еще какое-то время новое оружие будет показывать свою мощь, и количество жертв перевалит за десятки тысяч, тотальное истребление. Потом лимит времени выйдет, и появятся выжившие пленные. Новое оружие Мескии докажет всем странам мира, что их армии устарели. Мы вновь напомним, насколько мы могущественны. А еще мы заставим их вспомнить, насколько безжалостными мы можем быть к своему собственному народу. Что же мы сделаем с ними, посмей они разозлить нас?
– Воистину… Император расчетлив и безжалостен как всегда… Теперь я понимаю, почему угроза бунта его не пугала. Луна, помилуй нас.
Я посмотрел на создателя этих новых боевых машин и почувствовал его восторг, его гордость. Он следит за работой своих творений и восхищается их силой, их мощью! Нет, он не наслаждается криками умирающих, его не радуют их страдания, его оставляют равнодушным их боль и смерть. Он следит за своими машинами, и его сердце поет божественные арии!
– Надо подготовить солдат для зачистки территорий. Мы не будем расстреливать сдающихся, мы будем собирать пленных, всех, кто пожелает одуматься и сложить оружие. Надо рассчитать…
– Твои машины превращают живых существ в компост, братец. Тебе не зазорно создавать такое страшное оружие?
– Зазорно ли мне? Нет, я горд как никогда! Я мечтал о том дне, когда мои машины покажут свою силу и эффективность! А уж против кого они пойдут, мне наплевать. Я отец им, а не хозяин.
– В грядущих войнах потери будут такими, что все предыдущие покажутся возней в песочнице. Благодаря тебе.
– Как всегда ошибаешься, брат. Ты никак не можешь уяснить, что ученый не может быть солдатом, а солдат не может быть ученым. Если кузнец выкует саблю, он может положить ее на землю, и она пролежит на земле годы, пока не превратится в ржавую пыль. Никому эта сабля не причинит вреда. Но если саблю возьмет в руки воин, она начнет впиваться в плоть живых людей. Оружие не имеет воли, оно проводник воли хозяина. Так что это не я убиваю этих людей.
– Мы никогда не придем к общему мнению.
– А мы к этому стремимся?
Я еще раз перебрал в голове все сказанные только что слова, затем еще и еще раз. Что-то в них дернуло меня словно за оголенный нерв.
– Инчиваль, найди нашего шофера, пусть готовит стимер! Полный бак!
– Ты чего?
– Компост!
– Что?!
– Я знаю, где он! Я знаю, где прячется кукловод! Нужен транспорт! Нужен взвод солдат и скорость! Л’Калипса, вы с нами?
– Глупый вопрос. Будто я могу упустить такой шанс!
Я ворвался в штаб и затребовал у дежурного мага-связиста прямую связь с дворцом. На мой вопрос ответили быстро: его высочество прибыл во дворец и уже находится рядом с Императором. Никаких задержек или недоразумений. Тогда я спросил, действительно ли монарх присылал за сыном гвардейцев или же его возвращение стало причиной какого-либо казуса. С ответом замешкались. Тогда я настойчиво порекомендовал усилить охрану дворца всеми возможными способами и начать вывоз гражданских в Императорские Сады. Тамошние особняки стояли сплошь пустыми и едва ли сильно пострадали от действий мародеров. Я предполагал, что на дворец может быть совершено нападение. Меня прямо спросили, не идиот ли я, но я лишь повторил свое указание, тем самым сделав все, что было в моих силах.
Через четверть часа «Медведка» и два бронированных грузовых стимера с взводом солдат в алых мундирах уже мчались по улицам Старкрара. Брудж, Бескли, затем часть Простора. Мы огибали Остров хинопсов с запада, потому что прорываться с востока было полным безумием.
– Вы точно знаете, куда мы едем, мой тан? – в который уже раз спросил шофер.
– Просто правь!
– Слушаюсь.
– И все же… – На очередном повороте Инчиваля бросило в стену. – Твою же ж… И все же почему в Край?
– Навоз!
– Это мы уже слышали, – сказал безупречный тан.
– На сапогах снайпера в институте искусств был навоз. На колесах бронестимера, приехавшего за принцем, тоже был навоз. В первом случае я не придал этому значения, во втором случае я не находился достаточно близко, чтобы это заметить. Один из гвардейцев обратил внимание, но это засело в моей голове. Навоза на столичных улицах нет, ни сейчас, ни зимой, когда все замерзает и почти перестает пахнуть! Следовательно, это не навоз, это компост, удобрение! Зеленая глина. Я знаю только одно место в столице, где посреди зимы можно вляпаться в такое.
– О… ты имеешь в виду…
– Да. Особняк нашего старого друга.
– Что б мне…
– Прибавь газу!
– Мы проезжаем мимо моего дома! – радостно заорал Инчиваль, когда мы пересекали окраину Блакхолла. – Надо будет купить новый дом!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
