— А что будет, если я не смогу пробить вам бензоколонку? — спросил я ребят из «джипа».
— Будет контрольный выстрел, — чистосердечно ответили мне.
Желание идти в политику мигом испарилось. Я отказался баллотироваться.
Вскоре последовало еще одно предложение — стать пресс-атташе одного крупного столичного магната. Он предложил мне написать книгу «Мемуары честного вора». В мое распоряжение поступил «мерс» с мигалкой. Я приезжал к нему с диктофоном на дачу в Серебряном бору, и там он надиктовывал мне свои воспоминания.
Работал я в охотку. Еще бы. За три тысячи баксов можно было и ассенизатором повкалывать. Мой Хозяин (грузин) страшно гордился, что пресс-атташе у него — бывший пресс-секретарь министра обороны Российской Федерации. Однажды он явился на дачу с большой компанией нетрезвых богачей. Я в это время закладывал дрова в камин — было холодно. Хозяин постучал меня по заду своим лакированным ботинком и с гордостью сказал гостям:
— Это целый полковник — мой личный пресс-атташе! Он был у генерала армии Родионова!
Я обиделся и хотел вызвать его по трезвянке на дуэль. Но он вовремя попросил у меня прощения и щедро оплатил моральный ущерб… Перед этим он оторвал старинную бронзовую статуэтку, украшавшую камин и подарил ее мне. Исчезновение статуэтки из скульптурного ансамбля еще больше обезобразило камин, с которого уже и так содрали с дюжину скульптур и бюстов: ими Хозяин в очередном припадке щедрости одаривал гостей.
Иногда мне приходилось выполнять вместе с водителем Хозяина (бывшим офицером разведки) экстравагантные задания «за отдельную плату». Например, доставить свежих девочек на дачу.
Приехав однажды вечером на Тверскую, мы были поражены — ни одной путаны. Старлей-милиционер, угадавший цель наших поисков, сказал, что «ночные бабочки» сидят скопом в автобусе за углом. Обворожительные красавицы с ногами, начинавшимися чуть пониже шеи, несказанно обрадовались нашему приезду. Трех мы отобрали и увезли с собой..
К моменту нашего возвращения на дачу компания уже не подавала никаких признаков желания пообщаться со жрицами любви. Все спали там, где их скосила «огненная вода», принятая в лошадиных дозах. В форме оставался лишь Хозяин, который обладал уникальной способностью трезветь тем сильнее, чем больше он выпивал…
Судя по тому что мебель и посуда на даче были добросовестно перебиты, можно было сделать вывод, что очередная встреча с «супругой фрау Палой» состоялась.
Приемный сын Хозяина Вова старательно собирал веником осколки в совок и размазывал сопли по своему девичьему личику. Я прогнал его спать и сам принялся за уборку на поле семейной брани.
Огромный, как медведь, Хозяин взял на руки блондинку и понес в одну из комнат. Белокурую путану водитель подобрал явно для шефа (вкус нам был известен: «чтобы талия как у комара, а попка как у слона»).
Две другие проститутки поначалу было скисли, увидев, что ходка может оказаться холостой. Мы с водителем упоили их хорошенько немереным количеством бочкового грузинского вина и, как истинные джентльмены, произвели предоплату.
Завывшие от восторга девицы дружно бросились по ванным комнатам…
Войдя в спальню, я не стал включать свет. Луна светила, как прожектор катера береговой охраны.
Сквозь потолок было слышно, как наверху подвывает Вовка.
— Если не перестанешь распускать сопли, я с тобой больше стрелять не пойду! — громко проорал я, хорошо зная, что бью в самую десятку.
Пацан обалдевал от удовольствия, когда мы брали малокалиберные пистолеты и шли в лес стрелять по консервным банкам. Когда же я приволок ему еще и свою старую военную рубашку с погонами, пилотку, кобуру и портупею, он обнял меня так, что у меня неожиданно дрогнуло сердце…
Мне жаль было этого пацана, который уже не помнил своих родителей. Четвертая или пятая по счету жена Хозяина оказалась бесплодной и выбрала Вовку в детдоме ввиду его совсем немальчишеской красоты. Вовка из-за долгого пребывания в неволе усвоил все положенные его статусу привычки — втихаря покуривал и, забываясь в восторге, когда пуля прошивала банку, восклицал иногда такие словечки, что у меня сворачивались уши…
Когда ночная бабочка сдернула с меня простыню, она на минуту остолбенела, и я долго соображал, чем вызван ее шок: вроде бы никаким ассортиментом мужских достоинств такой тип девочек удивить уже невозможно. И лишь когда она склонилась над моей цепочкой, на которой вместе с крестиком болтался личный номер офицера, все стало ясно…
Она отшатнулась от меня, как от чумного. Она оказалась женой капитана Ракетных войск стратегического назначения, который служил во Власихе.
«Спокойно, полковник, — героически приказываю я себе, — не забывай о высшей доблести офицера!..»
Рядом вопила нежданно устыдившаяся своего положения шлюха. Наверху опять заходился Вовка. Ну и денек!
Надька сидит голяком в лунном свете, рыдает и натягивает на задранную ногу черный чулок. Я чувствую себя зверем, сидящим рядом с лакомым куском, заправленным в капкан. Я соскребаю все остатки совести, чтобы удержать себя от соблазна. И снова применяю испытанный прием, рассчитанный на отвлечение от грешных мыслей.
— Надь, — говорю я всхлипывающей красотке, — а ты не врешь, что служишь во Власихе?
— Пошел ты к черту, — ласково ответствовала девушка, покачивая не по годам грозно стоящей грудью с крупными сосками.
— Нет, ты скажи, — наседал я, — что стоит у Главного штаба РВСН?
— Там много чего и у кого стоит, — озверела Надька.
— А если серьезно?
— Ракета.
— А что напротив центрального магазина?
— Дом офицеров.
— А как фамилия бывшего начальника вашего Главного штаба?
— Есин…
Все совпадало.
После того как мы оделись, я решил отвезти Надьку домой. Вовка-старший научил меня неплохо водить свой «джип».
Но прежде нам надо было пройти через каминную, где лежали в кармане коллеги ключи от машины. В каминной взору моему открылось нечто такое, что могло поразить и самого про-женного полового разбойника. Мой коллега был явно в ударе и пытался сказать принципиально новое слово в искусстве при-каминного секса.
Это была гремучая смесь из двух удушающих друг друга голых тел, рояля, подсвечников, черных чулок, магнитофона и бутылок…
Надежда с глубоким любопытством человека, усваивающего новые технологии, рассматривала сие живое сооружение с широко разинутым ртом…
— Ключи на камине! — сладострастно и воинственно кричал мне бывший ас-разведчик, — на камине ключи!!! На ка-ми-не!!!
