её.
Естественно, когда они попросили у меня разрешения пригласить и принца, я не смогла отказать.
Сильвестр кивнул, положив руку на живот.
— Да, это было правильное решение.
Я стала объяснять, как Анастасий приказал мне сочинить песню, а потом отверг её с очень высокомерным видом. Затем он выбежал из комнаты, заставив Эглантину броситься за ним.
— Да, и профессора рассказывали мне о ваших студенческих годах в Королевской академии, Сильвестр. Похоже, принц Анастасий ведет себя так же, как и вы, когда тосковали по Флоренции.
— Забудь все, что они тебе рассказали! — воскликнул Сильвестр, теперь уже по другой причине баюкая свою голову.
Я покачала головой из стороны в сторону. Мои вассалы присутствовали на том чаепитии, а значит, даже Рихарда слышала эту историю.
— О забвении не может быть и речи, но я могу, по крайней мере, сохранить это в тайне от Вильфрида и Шарлотты.
— Все в Эренфесте старше определенного возраста знают историю Сильвестра, но это ценная информация о принце. Его сердце отдано девушке из Классенберга, а? — спросил меня Фердинанд с блеском в его светло-золотистых глазах.
Похоже, что мои опекуны ничего не знали об этом, несмотря на то, что это было общеизвестно в Королевской академии, поэтому я могла понять, почему сбор сведений оказался таким важным делом. Я рассказала им все, что знала, в том числе и то, что слышала от преподавателей музыки.
— Значит, это ценная информация? — переспросила я. — Леди Эглантина — дочь покойного третьего принца, погибшего в гражданской войне, и она стала тем, кем стала сейчас, после того как её удочерил дед, прежний Ауб Классенберг.
Сильвестр, Фердинанд и Карстедт глубоко вздохнули, широко раскрыв глаза.
— Её дед сказал принцам, что леди Эглантина хочет вернуться в королевскую семью, — продолжила я, — и поэтому и первый, и второй принц добиваются её руки. Похоже, что тот, кого она выберет, получит огромное преимущество, когда дело дойдет до престолонаследия.
— Розмайн, ты слишком глубоко увязла во всем этом… Я полагаю, что это сведения, которые знают только дворяне, очень близкие к королевской семье. Сильвестр, выбирай теперь, на чьей ты стороне. Нынешнее участие Розмайн во всем этом означает, что мы будем вовлечены в дела королевской семьи, нравится нам это или нет, — сказал Фердинанд.
Сильвестр мгновенно принял суровое выражение, заставив мои плечи поникнуть. Эренфесту удалось избежать потрясений и разрухи во время предыдущей гражданской войны именно потому, что он оставался нейтральным. Но теперь, из-за того, что я оказалась слишком близко к Анастасию, было очень вероятно, что мы окажемся вовлечены в подобные инциденты в будущем.
Что, если наше герцогство пострадает или даже будет уничтожено из-за меня…
— Розмайн, мы еще не слышали о твоем вызове на аудиенцию от принца. Ты снова встретилась с ним после этого чаепития, верно? — спросил Сильвестр.
— Чтобы объяснить случившееся, я должна начать со Шварца и Вайса…
— Ты имеешь в виду, когда ты стала их хозяйкой, регистрируясь в библиотеке? Мы получили отчеты об этом, но мы не смогли из них ничего понять, — сказал Сильвестр.
Я кивнула и пустилась в очередное объяснение.
— Вильфрид сказал мне, что я не смогу записаться в библиотеку, пока все первокурсники не сдадут свои письменные экзамены, поэтому я заставила их учиться изо всех сил. Я была так рада, когда они все сдали экзамены, что полностью потеряла контроль над своими эмоциями, и так как я все еще не привыкла контролировать свою ману после юрэ́вэ, мои благодарственные молитвы в конечном итоге стали благословением, которое пробудило Шварца и Вайса.
— Именно этого я и ожидал… Хотя у них наверняка уже был назначенный хозяин. Ты обрела над ними власть только из — за объема использованной маны? — спросил Фердинанд.
Именно тогда я поняла, что очень немногие люди знали о произошедшем в библиотеке. Те, кто окончил академию в прошлом и был знаком со старой Королевской академией, воспринимали то, что Шварц и Вайс могли передвигаться, как данность, в то время как большинство нынешних студентов даже не знали об их существовании.
Я объяснила Фердинанду, что гражданская война в Суверении сильно уменьшила количество высших аристократов, и теперь в библиотеке работал только один библиотекарь — дворянка из средней знати, которая была не способна должным образом снабжать их маной.
— Это были опытные, знающие свое дело люди, которые часто оказывали мне поддержку, но… Я понимаю. Они уже ушли, — просто сказал Фердинанд.
Сильвестр положил голову на стол и тяжело вздохнул.
— Я знал, что чистка вызывает проблемы повсюду, но если они даже не могут найти библиотекарей для Королевской академии, Суверения сейчас должно быть испытывает большие трудности.
Власть в Суверении принадлежала победителям в гражданской войне, и поскольку Эренфест оставался нейтральным, наши связи с ними были практически несуществующими. Вдобавок ко всему, немногие студенты из Эренфеста имели достаточно впечатляющие оценки, чтобы заслужить приглашение на чаепития высокоранговых герцогств, так что была огромная нехватка сведений такого рода.
— Профессор Соланж действительно работала в библиотеке без помощи Шварца и Вайса, и ей приходилось очень непросто. Я предложила оказать ей некоторую помощь, но без разрешения Суверении это оказалось невозможно. В конце концов мы договорились, что я буду предоставлять ей ману во время своего пребывания в Академии. Принц сказал, что я могу делать все, что захочу, пока я нахожусь там.
— Сильвестр, похоже, удочерение Розмайн было правильным решением. Если бы она была просто главой храма и моей дочерью, Суверения уже забрала бы её, — прокомментировал Карстедт, когда его осенило.
— Да, это и вправду так, — ответил Сильвестр, гордо выпячивая грудь от того, что усыновление было его идеей.
Лично я с удовольствием переехала бы в Суверению и работала бы в библиотеке Королевской академии.
— И все же подумать только, что ты стала их хозяйкой, даже не прикоснувшись к ним. Ты действительно что-то с чем-то… — вслух размышлял Фердинанд.
— Но в любом случае, в отчете
