Все российские, украинские и белорусские города были заклеены плакатами с изображением “Марии Дэви Христос” — полногрудой “гарной дывчины” в белой простыне вокруг тела и белой же чалме на голове, с наперсным крестом и псевдоегипетским скипетром в левой руке. Пальцы правой сложены в благословляющий жест. Картинка в стиле журнала “Воинствующий безбожник” 20-х гг. Организация ББ строилась на системе “колец”. Высшее кольцо — “крестители”, за ними — “вербовщики”, затем — “крысы”. Последними называли сочувствующих. Однако снаружи было еще одно кольцо — колеблющихся. Провинившихся жестоко наказывали и понижали в статусе.
По мере приближения назначенной даты “белобратчики” стали хулиганить, нарываясь на мученичество: вламывались в православные храмы и пытались сорвать богослужения. Кривоногов объявил: “Вас будут мордовать и рубить вам головы. Но эта кровь нужна Земле. На эту жертву согласны только истинные христово-богородичные братья и сестры”. Но православные проявили достаточно выдержки и просто выводили разбушевавшихся сектантов под руки, так что мученичества не получилось. Листовки “белобратчиков” (в их терминологии “христовочки”) становились все более истеричными: “Прокляните того, кто не обращается к нам! Если вы его проклянете, он потеряет необходимую жизненную силу”. Эта жизненная сила называлась фохат — еще один рерихианский термин. И если человек потеряет эту силу, он сразу же заболеет всеми болезнями, которые есть на свете, и умрет в страшных мучениях. А если какой-нибудь доктор посмеет лечить того, кто потерял фохат, то и сам доктор заболеет и умрет. Словарный состав этих листовок — типичный ньюэйджевский словарь с блаватско-рерихианским акцентом.
Напряженность и истеричность постепенно нагнетались. В листовках прославлялась смерть, потому что те юсмалиане, которые претерпят все до конца и примут смерть, спасутся и сразу же вознесутся на небеса. Нет ничего лучше, чем претерпеть мучения от руки грешников. Выходило, что проклинать нужно всех, кто был вокруг: родителей, которые не понимали своих детей, правителей России и Украины, которые не поверили в “Живого Бога”, руководителей всех стран мира, которые поддержали своих русских коллег, телевидение и компьютеры, потому что это инструменты Эммануила Антихриста (в их системе антихриста зовут Эммануил), который роботизирует всю планету, программирует ее, “промывает мозги” планете и всем, кто на ней живет. И только Мария Дэви Христос и ее верный соратник Юоанн Свами могут спасти от роботизации: отдайтесь нам, и вы обретете настоящую свободу, а все вокруг — с промытыми мозгами, никакой свободы у них нет.
Самый ужасный инструмент сатаны, по словам юсмалиан, — Православная Церковь, которая не признала своего владыку и отверглась от него. Правда, “Богородичному центру” тоже влетело за то, что они не поддержали ББ. Вначале ББ высказывало осторожные похвалы в адрес “Богородичного центра”, но потом они разругались на почве взаимного непризнания, и начались некрасивые разборки, в которых Береславский фигурировал как “жид”.
К назначенной дате в Киеве собралось несколько тысяч молодых людей, ожидавших конца света. Однако его не произошло. “Белобратчики” похулиганили в киевской Св. Софии, на этом все и кончилось. Было задержано несколько сот сектантов, которые сходу впадали в ступор и объявляли сухую голодовку. Марину Цвигун, Кривоногова и Виталия Ковальчука (тогдашний патриарх-папа секты, а по совместительству и “апостол Иоанн-Петр II”) арестовали, и началось следствие. Правда, никаких ответов на вопросы оно не дало — все, что можно, замалчивалось. Подследственным предъявили обвинения в возбуждении беспорядков, нанесении ущерба здоровью и имуществу граждан и приговорили к тюремным срокам.
Но вопросов осталось гораздо больше, чем ответов — непонятно, почему и каким образом они действовали так долго, хотя были объявлены в розыск. Не таясь, они ездили по всей стране, выезжали за границу, и никто их не задерживал. Жили они в Киеве, выстроив себе роскошный дом. В статье в “Известиях” киевская журналистка с провинциальным восторгом писала о какой-то необыкновенной югославской плитке и венгерских унитазах. Особняк действительно был роскошный, и милиция появилась там только после того, как Кривоноговы оттяпали себе кусок соседской земли. Забор, кстати, был трехметровый, с колючей проволокой, а к приходу милиции, которую вызвали соседи, обитатели особняка удалились через подземный ход.[1142]
В конце концов их арестовали, но трех других руководителей (“Гебара” (Полищук), “Израиля” (Журавель) и “Иерофана” (Соловьев)) отпустили. Потом спохватились, объявили их в розыск, но это не мешает действовать им совершенно в открытую, как действовала в свое время, также находясь в розыске, и сама “сладкая парочка”.
Неясны их источники финансирования, хотя деньги у них, по всей вероятности, были большие. Они могли мгновенно перевезти из конца в конец страны несколько сотен людей, печатали свои листовки громадными тиражами, которые развозили на грузовиках по разным городам. Марина Цвигун страдает графоманией и пишет стихи, которые не выдерживают никакой критики. Они публиковались миллионными тиражами и распространялись по всей стране.
3. Впечатление такое, что это был некий эксперимент, авторы которого хотели посмотреть, насколько можно заставить людей впасть в массовый психоз
Здесь можно сделать одно предположение. Почему Кривоногов и Цвигун в последний момент “подставились”, зачем они позволили себя арестовать? Они пришли открыто и отдались в руки властей. Зачем это было им нужно? Судя по характеру Кривоногова, ему сдаваться было ни к чему, он мог продолжать находиться в розыске и при этом жить в свое удовольствие. Вот жена его могла и “подставиться” — судя по всему, она искренне верила, что ее сейчас распнут, а потом она воскреснет. Но Кривоногов вполне отдает себе отчет в своих действиях. Неужели он мог настолько утратить свойственные ему рассудочность и хладнокровие? Подставился ли он сам или его подставили? Впечатление такое, что это был некий эксперимент, авторам которого было просто интересно посмотреть, насколько можно заставить людей впасть в массовый психоз и что из этого выйдет. Похоже на то, что постановщики эксперимента, убедившись в том, что все идет “как надо”, просто отложили дальнейшее до лучших времен.
ББ действует; хотя большая часть адептов ушла, но костяк остался. Марина Цвигун писала из тюрьмы новые вирши и дала указание возвращаться в семьи и даже питаться нормально. Изначально система питания у них была очень строгой — агрессивное вегетарианство (да еще в сочетании с колоссальным недосыпом). Вместе с тем грозила она и возмездием: “Те города, которые стали — как Содом и Гоморра — причиной Моего и детей Божьих гонения, испытывают жуткие бедствия. Камня на камне не останется от Киева, Свердловска, Саранска, Рязани, Кургана, Тамбова, Смоленска, юга Украины и других попранных мест в день Моего гнева”.[1143]
После ареста лидеров многие из сектантов впали в своего рода летаргическое состояние и стали ждать, когда их призовут вновь. Время от времени они где-то выплывали. Еще во время следствия Марина Цвигун поссорилась с Кривоноговым и решила в тюрьме выйти замуж за молоденького “Иоанна-Петра”.
С Кривоноговым она развелась. Прокурор, которая вела этот процесс, рассказывала мне, что когда Цвигун выводили в коридор, “Иоанн-Петр” падал на колени и полз к ней таким манером из другого конца коридора. Вместе они сидели на скамье подсудимых, держась за руки. Кривоногова Цвигун прокляла и назвала Иудой. Уже тогда было очевидно, что история эта пока не закончена. Первое время казалось, что в конце концов, если Цвигун все же решит продолжить свое сектантское дело, ей рано или поздно нужно будет мириться с Кривоноговым: если он настолько встроен в этот самый “юсмалос” (две первые буквы), то куда же без него? Однако мы недооценили, до какой степени контролируется сознание членов ББ: им было велено объявить Кривоногова Иудой и возненавидеть его, и они послушно исполнили требуемое.
Цвигун дали четыре года, Виталию Ковальчуку — шесть лет, Кривоногову — семь. В августе 1997 г. “гражданка Цвигун” вышла на свободу. Ее новый суженый Ковальчук вышел вскоре после нее — по амнистии. Кривоногов отсидел полный срок и вышел на свободу лишь в начале 2000 г. Он заявил, что “Белое братство” было ошибкой, за которую он заплатил своей отсидкой, и более не хочет о нем вспоминать.
4. “Я — Твой Елей! На Церковь Меня Возлей!”
Поначалу “живой Бог” пряталась от большинства своих приверженцев и не возвращалась к активной деятельности, общаясь с избранными “белобратчиками” по глубоко законспирированным каналам. Она дожидалась выхода на свободу гражданина Ковальчука. Как только это знаменательное событие произошло, “молодые” сочетались законным браком во дворце бракосочетаний. Жених, еще не оправившийся после тюремных парикмахерских, был в черном костюме и при галстуке, невеста была в белом подвенечном платье и фате, символизировавших ее невинность. У выхода молодых ждал автомобиль с привязанной к бамперу куклой, на котором они умчались к вершинам безграничного райского счастья.
