‑ Милорд, неужели эти прекрасные девушки произвели на тебя такое огромное впечатление, что ты, наконец, заговорил по‑французски?
‑ Но любовь моя, ведь я говорю только по‑русски и с нетерпением жду, когда ты переведешь мои слова нашему благородному другу, барону Роже де‑Турневилю. ‑ Ответил я с понимающей улыбкой, считая, что она меня разыгрывает.
Однако Роже, вновь взглянув на меня, с некоторым изумлением, тут же сказал, отвечая на мой поклон и комплимент:
‑ Мессир, вы говорите со мной на самом прекрасном французском, который мне только доводилось слышать.
Мне на помощь пришла Сидония. Она ловко сняла мою левую руку со своей талии и подняла её, показывая всем мой безымянный палец, которой был украшен массивным перстнем с большим, темно‑вишневым рубином. Почему‑то просяще заглядывая мне в глаза, Сидония со страстным придыханием в голосе, сказала мне:
‑ Милорд, видно о вас не зря идет слава, как о самом пылком и страстном любовнике в Парадиз Ланде, раз вы сумели добиться невероятного, соблазнили саму Афину. Вероятно, вы совсем вскружили своими ласками ей голову, раз она подарила вам свою самую большую драгоценность, это Кольцо Мудрости. Теперь, милорд, вы обладаете всеми теми знаниями высшей магии, которые имеет каждый Верховный маг. ‑ И уже с некоторой долей язвительной иронии девушка насмешливо добавила ‑ Поздравляю вас, милорд, это была славная победа.
При этих словах Сидонии все четыре девушки вновь многозначительно переглянулись между собой. Лаура же послала в мня гневный взгляд своих карих глаз, но тотчас смягчилась и улыбнулась мне такой нежной, любящей улыбкой, что я был вынужден объяснить свое долгое отсутствие:
‑ Милые дамы, прошу прощения у вас за то, что я вообще говорю вам об этом, но увы, это вовсе не я был сегодня охотником. Меня самого подстрелили, как оленя, и я ничего не мог с этим поделать, ну, а, на счет перстня я думаю так, ‑ как у оленя, у меня, видимо, было неплохое мясо для того жаркого, по которому так истосковалась эта львица.
Так или иначе, но обстановку мне удалось разрядить. Все рассмеялись и громче других Лаура. Тотчас я нежно обнял и поцеловал свою отважную, маленькую охотницу, давая девушке понять, что буду вовсе не против того, чтобы на меня была устроена еще одна охота. На мне все еще лежал отпечаток благодатной любовной магии Афины, которая наполнила меня такой сексуальной силой, что я смог бы сделать так, что огромное ложе в нашей новой спальне показалось бы Лауре совсем крохотным. Во мне все буквально бурлило и я был наполнен энергией ничуть не хуже какого‑либо вконец оголодавшего кентавра.
Однако, все повернулось совсем по‑другому. После того, как я предложил всем подняться в столовую и пообещал устроить там прекрасную вечеринку, Айрис, которая лидировала среди сестер, попросила меня показать всем библиотеку башни и мы пошли наверх. По пути в библиотеку, Айрис попросила вудменов не присутствовать при том разговоре, который у нас должен был сейчас состояться и они, почему‑то, согласно закивали своими косматыми головами.
Вообще‑то мне было странно видеть в этот прекрасный вечер своих мохнатых друзей такими молчаливыми и сосредоточенными. Правда, когда они сказали, что собираются сегодня лечь спать пораньше, то я строго цыкнул на них и запретил им даже входить в комнаты для слуг, а подняться в свои спальни, если они не хотят со мной поссориться навсегда. После моих слов ангел Уриэль‑младший показал вудменам кулак и скорчил такую зверскую рожу, что я не выдержал и рассмеялся. Ослябя в ответ на мои слова оскалился, но как‑то без особого энтузиазма. Смурнее всех выглядел Бирич, который охал и вздыхал так, словно был болен, хотя сразу по приезду в Синий замок он был как всегда жизнерадостным и веселым.
Поднявшись в библиотеку прежде, чем предлагать своим друзьям что‑либо из напитков, я спросил не обращаясь ни к кому персонально:
‑ Ребята, меня очень интересуют только две вещи: почему это наши косматые парни сегодня такие подавленные и почему они не присутствуют с нами?
Ответила мне Айрис:
‑ Милорд, вудмены не могут радоваться в Синем замке и это все, что я могу сказать вам, не причиняя им еще больших страданий. Давайте поговорим о других вещах, милорд, не менее серьезных и важных для вашей милости.
Кивнув головой, я быстро организовал в библиотеке весьма приличный бар со стойкой и попросил Лауру и Олесю смешать всем коктейли по их вкусу, а мне налить чистого коньяку и отрезать дольку лимона. Сам же я занялся тем, что принялся варить кофе на всю компанию, чтобы долгий и серьезный разговор с прелестными сестричками оказался нам всем под силу. Когда у каждого из нас в руках было по бокалу, а рядом стояла чашечка крепкого, ароматного кофе я улыбнулся Айрис как можно обаятельнее и спросил её:
‑ Милая Айрис, разве может быть что‑то важнее, чем просто провести вечер с такими божественными красавицами, как вы и ваши сестры?
‑ Да, милорд, есть вещи и поважнее. ‑ Строгим голосом ответила мне Айрис и, пригубив коктейль, смешанный Лаурой, восхищенно вскинула брови и продолжила ‑ Милорд, мы четверо сестер дочери Великого Маниту, самого великого из магов Парадиз Ланда и мы не случайно прожили в этом замке ровно две тысячи лет. Все эти годы мы считались здесь магессами четвертого или пятого разряда, хотя мы даже будучи рожденными от женщин из рода людей, как маги, значительно превосходим многих Верховных магов, ведь все мы дочери Великого Маниту.
Обычно галантного с дамами Уриэля сегодня, словно подменили. Он поставил бокал с виски, резко встал, нервно повел плечами и сказал:
‑ Назваться дочерью Великого Маниту в Парадиз Ланде может каждая смазливая девчонка. Твои слова Айрис, ни о чем мне не говорят. Ты можешь доказать на деле, что ты и твои сестры, действительно являетесь дочерьми Великого Маниту?
Айрис выпила еще пару глотков напитка, который ей очень понравился и тоже встала из своего кресла. Я подумал, что она сейчас скажет Ури пару ласковых словечек или выкинет еще какой‑нибудь фортель, но к моему облегчению Айрис не только осталась спокойна, но даже, как будто обрадовалась вопросу Уриэля и с готовность ответила ему:
‑ Конечно, милорд, я могу привести тебе нужные доказательства, если ты, конечно, знаешь, где их нужно искать.
То, что сделал Уриэль в следующую минуту, мягко говоря, смутило меня своей откровенной бестактностью. Ухмыляясь во всю рожу, этот нахал подошел к очаровательной Айрис, которая, встав из кресла, вдруг, шагнула не к нему, а почему‑то ко мне и он, забежав сбоку, стал развязывать шнур на лифе её платья. Сама же Айрис, нисколько этому не противилась и даже наоборот, скинула с плеч широкие бретельки платья и стала опускать лиф на пояс и затем принялась поднимать свою блузу, нескромно обнажая передо мной свои очаровательные, живот и грудь. Остальные её сестры тоже встали из кресел, подошли ко мне и принялись устраивать передо мной стриптиз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
