— Опять! — простонала Василиса. — Заняться больше нечем?
— Да подожди ты, матушка! Всего три слова осталось. Сплетник, подскажи по-быстрому…
— Э нет, так не пойдет! — начал отнекиваться Виталик. — Своей головой думать надо.
— Да как ты смеешь, холоп! Я тебя на кол!
— Ни в коем случае! — заволновался боярин Жеребцов. — Мне всего два слова осталось отгадать. Пусть сначала приз выдаст, а потом можно и на кол. А еще лучше отрубить руки по самую шею, чтоб не писал всякую фигню! Хотя тот анекдот про тебя…
— Что, — взревел Гордон, — про меня?! А ну, где тут анекдоты? — начал листать он газету. — Я же вроде их все прочитал…
— Там имелся в виду не конкретно ты, а некий абстрактный царь, — успокоил его Виталик, — так что не парься.
— А-а-а… ну да, читал. Забавно. Хотя могу и на кол посадить.
— Учту на будущее, — пообещал Виталик.
Вопросы в первом напечатанном кроссворде были очень легкие, а потому скоро его почти все решили, но не до конца. Один, самый сложный, так и остался без ответа.
— Любимое холодное оружие ближнего боя японских самураев и асассинов… любимое оружие… Ну, сплетник, ты загнул! — расстроился боярин Калита. — Кто ж такое отгадает?
— Да, вопрос с подвохом, — почесал бороду Гордон.
— Катана, — сердито буркнула Василиса. Чувствовалось, что царице-матушке этот цирк уже надоел. — Вписывай, получай свой приз и берись за дело.
— Не подходит, — огорченно вздохнул царь, — тут всего три буквы.
— Сай! — радостно крикнул боярин Надышкин, вписал последнее слово и воззрился на Виталия. — Это такой кинжал, у которого гарда с двух сторон загибается вперед параллельно клинку. Только это любимое оружие не честных самураев, а ниндзя. Неправильно вопросы ставишь. Ну, где твой приз, сплетник?
— Сейчас будет, — успокоил его Виталик, мысленно потирая руки, извлек из кармана массивный золотой перстень и только тут заметил стремительно наливающееся кровью лицо Гордона.
— Убью, сволочь!!! — Царь вырвал из рук сплетника приз, сорвался с трона и, потрясая скипетром, ринулся на боярина.
— Да что ж ты делаешь-то, царь-батюшка?! — взвыл Виталик.
Юноша одним прыжком настиг державного и повис у него на плечах.
— Его асассины меня на перо посадить хотели, а я с ним либеральничать буду? На кол мерзавца! — продолжал бушевать царь, пытаясь зарядить скипетром по лбу боярину, но Виталик не давал.
Воевода с двумя дюжими стрельцами подскочили к Надышкину и скрутили его в бараний рог. Федот растерянно посмотрел на царского сплетника. Тот отрицательно замотал головой.
— В тюрьму, — показал он глазами на дверь.
— Я не понял, кто тут царь: ты или я? — окончательно рассвирепел Гордон.
— Ты, царь-батюшка, ты!!! — радостно завопила боярская дума. — На кол его, супостата! Пущай вместе с Надышкиным на ем повертится! Ишь, моду взял, царю-батюшке перечить!
— А вас не спрашивают! — рявкнул на них царь. — Все вон отсюда!
Боярскую думу вместе с китайским послом как ветром сдуло.
— Так что с ним делать-то? — покосился на Надышкина Федот.
Боярин извивался всем телом в руках стрельцов и мычал, пытаясь что-то сказать, но ему мешал торчащий изо рта кляп.
— В пыточную, — сердито буркнул Гордон, стрельнув виноватыми глазами на Виталика, и поспешил покинуть тронный зал.
— Ну, ты даешь, сплетник! — До Василисы дошел смысл происходящего. Царица поджала губы и решительным шагом пошла вслед за мужем.
— Господи, наконец-то! — расцвел Малюта, маслеными глазами глядя на боярина Надышкина.
— Только попробуй хоть пальцем его тронуть до моего прихода, — сунул палачу под нос кулак царский сплетник.
— Ну, хоть испанский сапожок-то…
— Я тебе дам сапожок! Федот, проследи, чтобы этот маньяк без нас с царем-батюшкой наедине с ним не оказался.
— Сделаем, — кивнул воевода стрелецкого приказа.
Виталик тяжко вздохнул и пошел выручать своего венценосного друга. Он, конечно, и сам бы с удовольствием сделал Гордону втык за сорванную операцию, но раз за это дело взялась Василиса, то державного надо конкретно спасать.
Царский сплетник не ошибся. На дверь кабинета Гордона была наложена магическая печать, а ручка двери довольно ощутимо стрелялась током.
— Нет, ну что за дела! — расстроился Виталик. — Хоть бы табличку вывесили: «Не входить — убьет», череп с костями нарисовали. Учу их, учу. Тут же люди ходят!
Царский сплетник напряг слух. Из-за двери не доносилось ни одного звука. Похоже, Василиса заодно поставила и защиту от прослушки.
— Эх, не тому приз достался, — грустно вздохнул Виталий, извлек из кармана капсулу радионаушника и затолкал ее себе в ухо. Встроенный в призовой перстень радиомикрофон начал честно транслировать семейный скандал из кабинета державного.
— Ты что делаешь, урод? Такую хитроумную комбинацию царскому сплетнику загубил. Он тебе вражину на блюдечке выложил, с помощью газеты своей хитроумной вычислил, даже я не сразу поняла, что наши тугомудрые бояре на такой вопрос ответа знать не могут. Только тот, кто с асассинами дела имел, такие тонкости об их оружии знает. А ты сразу на него с кулаками! Что, сдержаться не мог?
— Да как тут сдержаться, Василисушка? Этот изверг не только на меня, он и на тебя, и на детишек наших злоумышлял. Да я ему его посох боярский через задний проход по самые гланды воткну!
— А умнее ничего придумать не смог? Не с посохом его забавляться надо было, а слежку устанавливать, связи его прощупывать и только потом всю шайку разом накрыть!
— Да мы так и хотели…
Судя по звуку, Гордон схлопотал от своей благоверной хорошую затрещину.
— Это сплетник хотел, а ты уже дохотелся. — Из капсулы послышался еще один смачный шлепок.
— Да хватит тебе!
— Мы зачем царского сплетника начальником ЦРУ поставили?
— Чтоб на измене сидел.
— Вот именно, дубина!
— Ну, ты полегче, я все-таки царь.
— Болван ты, а не царь. Чтоб без сплетника на допрос к боярину не ходил.
— Это еще почему?
— Опять все испортишь. Ну, сплетник! Жаль, что его здесь нет. Так хочется ему чем-нибудь тяжелым заехать!
— Ему-то за что?
— Мог бы свою царицу-матушку предупредить! Я бы тебя тогда удержать сумела.
— Оу-у-у… — Виталик отскочил от двери и начал шустро перебирать ножками по коридору в сторону выхода из царского дворца. — Нет уж, меня в свои разборки впутывать не надо. Мне и Янкиного ухвата хватает. Что за садистские наклонности у этой семейки? И вообще, чего пристали? Я белый и пушистый, никого не трогаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
