– Завтра про это думать будем, сегодня Илстрем уже увез всех в свой дом. У меня просто камень с души… хоть пару дней поживем спокойно. А про иглы – ещё успеешь потренироваться, твой муж не из тех, кто подолгу дома сидит. Но очень надеюсь, что тебе не придется ещё когда-нибудь брать в руки оружие не для тренировки.
– Она сейчас очнется, готовь питье.
– Боюсь, сразу оно ей не пойдет… родичи молока в нее влили немеряно… хотя откуда им знать, что алхимики яд коровниц в спиртовой вытяжке растворяют… его никакое молоко не возьмет. Если бы не ты, я вообще не взялась бы ее спасать… странно, как они довезли? – сокрушенно вздохнула Кася.
– Потому и приехали так рано… ещё засветло. Тсс… вот и глазки открыла… Ну, как себя чувствуешь?
– Зачем… – Девчонка горестно хлопнула ресницами и снова распахнула неожиданно зеленые глаза. – Они меня замуж хотят отдать.
– А жених тебе не люб? – Травница понимающе нахмурилась. – Ну теперь можешь порадоваться, у нас тебя никто неволить не будет. У чародеев и целителей есть закон… правда, они очень редко о нем вспоминают. Взять спасенного от смерти в ученики…
– А разве это так называется? – с сомнением покосилась на наставницу Веся, ей-то казалось, будто это звалось – в должники. Почти как рабство, только добровольное.
– Название неважно, важна суть. Ведь у тебя есть дар, милая? И как тебя зовут?
– У меня дар слабый, – еле слышно вздохнула девушка и резко перегнулась через край лохани: как Кастина и предполагала, зелье ей сразу не пошло.
– Ничего, – многозначительно глянув на воспитанницу, твердо объявила травница. – Эвеста берет тебя в ученики.
– Беру, – безропотно повторила Веся, понимая, как права наставница. Если девчонке не показать сейчас законный выход из ловушки, в какую загнали ее родичи, то все их сегодняшние усилия по ее спасению вскоре пойдут насмарку.
Она всё равно найдет выход, как избежать нежеланной свадьбы, если уже нашла один раз. И если яду не достанет, то выпрыгнет в окно или сделает удавку.
– Спасибо, – неуверенно пробормотала спасенная, покорно подставляя лицо и руки поливающей ее Весе, пока Кастина поддерживала ее, не давая упасть, – а я Мелания.
– Мила, значит, как я угадала! – усмехнулась Кастина и одной рукой набросила на девушку полотно.
Затем они вдвоём с Весей отвели Меланию на диван, уложили, напоили целебными и сонными зельями и загородили ширмой. И пока сноровистые прислужники убирали комнату, решили поселить в той спальне, которую вначале выбрал для себя Ольсен. Там все они рядом, и Мелания постоянно будет под присмотром.
– Весенка… счастье мое, ну куда ты собралась? Ещё так рано?!
– Прости, любимый… – Это слово всё легче срывалось с губ княжны, словно смелое признание постепенно теряло сковывающие его запреты, – но душа волнуется за Меланию. Я же взяла ее в ученицы… Кася настояла.
– Вот пусть бы сама и брала… – ещё ворчал Берест, а сам уже собирал разбросанную одежду, хотя ещё недавно намеревался не вылезать из постели ещё пару часов.
– Не могла она сама, берет только тот, кто спас жизнь… Кася бы зельями не вытянула, девчонка уже была на грани. Говорит, хотели насильно замуж отдать, хочу расспросить поточнее…
Объяснять подробнее, о чем намерена поговорить с незнакомой ястребицей, Веся не стала, и не от вредности или скрытности. Просто сама ещё не знала, о чем поведает ей ученица и как она сама отнесется к ее рассказу. Не секрет, что ястребицы более куниц привередливы в выборе женихов, и хотя у них будущего супруга тоже зачастую выбирают родители, но они намного больше считаются при этом с мнением дочерей. И с одной стороны, это замечательно, девушки не бегут топиться или травиться, но есть и другая сторона. Когда девице закружит голову проезжий комедьянт или случайно встреченный наемник, а то и просто портрет какого-нибудь повесы, и она ради этой страсти отказывает серьёзному и надежному сородичу.
Девиц из клана Ястреба крайне редко отдают в чужие кланы.
– Хорошо, иди поговори, – нехотя согласился княжич, не выпуская жену из объятий, – но поторопись… я прикажу накрыть к завтраку в наших комнатах, и если ты не придешь, съем всё сам… от горя.
– Ешь, мне не жалко для тебя еды. – Лукаво усмехнувшись, Веся рыбкой ускользнула из его рук и поторопилась выскочить в коридор, пока ястреб не придумал нового предлога для того, чтоб задержать ее ещё на несколько минут.
Можно подумать, ей самой хочется от него уходить… ничуть не бывало. Так и грелась бы в нежных руках, так и смотрела в любимые глаза…
Ничего, вот скоро отпразднуют свадьбу, выедут в Антаиль, тогда она несколько дней будет сидеть на тэрхе рядом с ним, наглядится. Воспоминание о тэрхе вызвало цепочку других забот: нужно сходить в конюшню, подкормить своей силой Ныра, здесь магия не витает в воздухе, как в цитадели, сам он ничего не соберет. А потом подлечить парочку свах, оставленных княгиней для присмотра за молодыми. Как выяснилось после отъезда княжеского отряда, матушка восприняла доклад Аннисии очень хладнокровно и спокойно объявила своим домочадцам, что у чародеев собственные правила и лезть к ним со своим уставом просто неприлично.
Нужно лишь окружить юную княжну добротой и вниманием, да проследить, чтоб она не скучала и отдыхала от забот, для того Доренея и отправляла сюда самых сообразительных родственниц.
Самые сообразительные при этом вжимались в кресла с таким видом, словно перед ними сидела не добродушная Дора, а прогуливался недовольный Чарыш.
Не успела Веся дойти до спальни пациентки, как на лестнице зазвенели подковки бесцеремонных сапог, и девушка замерла, гадая, что бы могло случиться в такую рань.
Воин в форме клана Ястреба почти бегом направился к двери комнаты, где жила Кастина, и Веся невольно насторожилась. Наставница была самой слабой из них, хотя и далеко не беззащитной.
– Письмо родичу князя Ольсену, – постучав, объявил посыльный, и Веся окончательно раздумала немедленно идти к пациентке.
Похоже, у свекра что-то произошло, и значит, девушку можно пока оставить в покое, пусть поспит ещё часок… или как получится.
Но не успела куница пройти несколько шагов в сторону воина, как из своей комнаты выглянул Берест. Мигом разобрался в происходящем и, обгоняя жену, решительно зашагал к комнате, где прочно обосновался прадед.
– Письмо только ему одному? – подойдя, строго спросил ястреб у посыльного, и тот уверенно кивнул.
– Князь велел отдать Ольсену, а он сам будет решать.
Вот как, понимающе усмехнулась про себя куница, значит, не понравилось Илстрему, что дед встал посредником между ним и сыном, и теперь он нарочно пытается вести дела через деда. Впрочем, Берест тоже, как видно, это сообразил, ухмыльнулся едко, как прадед, и громко крикнул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
