— Я все время беспокоилась, открыто высказываясь в поддержку Межзвездного Агентства, хоть это и обеспечивало лояльность Шелдона. Слава богу, можно больше не бояться.
Она отпила глоток сока.
— Бога лучше не упоминать, — быстро отреагировала Патриция. — В наши дни большинство избирателей атеисты.
Элейн неодобрительно нахмурилась.
— Ты всегда поддерживала идею Агентства и его развития. Думаешь, действительно начнется война?
— Я поддерживала эту идею из-за тех преимуществ, что она нам предоставляла.
— Считаешь, будет война?
— Честно? Я не знаю, Элейн. Ради тебя я могу справиться с сенатом и средствами массовой информации, но это… Это не в моей компетенции. Я только знаю, что известие о постройке праймами больших червоточин до смерти перепугало наших военных аналитиков. Ты видела отчет Леопольдовича? У праймов нет логических причин создавать переходы подобного масштаба, так что их намерения неизвестны. И это не слишком хорошо, поскольку мы о них знаем только со слов Боуза. Приходится предполагать худшее. Похоже, что создатели барьера знали, что делали.
Элейн позволила себе расслабиться на мягких подушках дивана.
— Все это с самого начала было очень странным. Все эксперты единогласно утверждали, что для создания барьера требовались колоссальные усилия, а стоило только нам подобраться поближе, как преграда исчезла.
— Говорю тебе, меня бесполезно об этом спрашивать. Настоящей причины никто так и не сумел назвать. Все, что у нас есть, это только бестолковые теории и безумные заговоры вроде мании Йоханссона. Даже РИ в недоумении, как он заявляет.
— Заявляет?
— Ты же знаешь, я никогда ему не доверяла.
— Это ксенофобия.
Патриция пожала плечами:
— Ну и пусть.
— Ладно, — сказала Элейн. — Причина нам неизвестна, но мы, по крайней мере, знаем, что можем оказаться в состоянии войны.
— Вот еще одно слово, от которого я хотела тебя предостеречь. Со словом «война» связано слишком много исторических ассоциаций. Лучше сказать «конфликт» или «осложнения с праймами».
— По-моему, ты впадаешь в крайность. Людям нравятся точные определения.
— Точность — это хорошо, но неподобающие слова следует исключить.
Элейн провела рукой по волосам, этот жест всегда свидетельствовал о ее раздражении, и Патриция не раз обращала на него внимание.
— Хорошо. Я буду следить за своими словами.
— Спасибо.
— Есть кое-что еще, о чем Леопольдович и все остальные предпочитают умалчивать.
— Что это?
— Высокий Ангел. Я знаю, что размещение на нем Первой базы Агентства было одним из условий сделки. Но останется ли он на месте при угрозе вооруженного конфликта?
— Кто-то из команды Леопольдовича уже работал над этим вопросом, результаты анализа есть в каком-то приложении. Высокий Ангел заверил нас, что заблаговременно известит о своем решении, так что перевод Первой базы на Керенск не составит особых трудностей. На сборочную платформу все можно доставить через червоточину. Выбор Высокого Ангела для размещения персонала был политическим решением с целью привлечь на свою сторону председателя Галл, а через нее и Африканскую группу. В физическом смысле это не существенно. Кроме того, от Колумбия поступило предложение использовать Высокий Ангел в качестве «спасательной шлюпки».
— Как это?
Патриция пожала плечами.
— В общих чертах это выглядит так: при угрозе поражения мы собираем по возможности больше предметов культуры и генетических образцов, плюс несколько миллионов человек, и просим Высокого Ангела доставить все это в менее враждебную часть галактики. В его способности к трансгалактическим перелетам мы вполне уверены.
— Господи, это серьезно?
— Агентство Безопасности относится к этому вполне серьезно. Президент попадает в категорию необходимого к эвакуации объекта. Ты тоже отправишься.
— Нет уж, увольте. И поручаю тебе лично проследить, чтобы эта безумная идея никоим образом не просочилась в СМИ. Стоит только кому-нибудь узнать о подготовке к бегству, и нас разорвут в клочья.
— Хорошо. Я об этом позабочусь.
Элейн глубоко вздохнула.
— Ты действительно читала все эти приложения?
— Это моя работа.
— Хорошо. Что у нас дальше?
— Встреча с Томпсоном Бурнелли и Криспином Голдричем. Необходимо тщательно проработать первое бюджетное послание к сенату. Ты видела запрос Кайма?
— Видела. Я думала, фантастика уже не в моде; еще пять кораблей-разведчиков, двадцать новых кораблей с боевым вооружением, система обнаружения червоточин по всему Содружеству, включение в состав флота отдела Наташи Керсли и вдобавок к этому еще десяток научно-исследовательских отделов. Нам предстоит значительное повышение налогов. Представляю, как отреагирует на это правительство.
— Запрос подписан Каймом, но за ним стоят Шелдоны и Халгарты. Они уже начали подготавливать почву, чтобы провести проект через сенат. При содействии Межзвездных Династий и Великих Семейств особых трудностей не будет. На твоем рейтинге это отразится не слишком сильно.
— Полагаю, так и будет. Встреча состоится здесь?
— Да. Но на ланч мы собирались домой.
— Отлично.
Через выгнутую прозрачную стену Элейн посмотрела на древнее здание Капитолия. Зал сената был построен здесь на деньги комиссионеров Федерации Объединенных Наций, стремившихся оставить Землю политическим центром Содружества. Зато президентский дворец находился на Нью-Рио, в одном из новых миров, как и множество управлений и департаментов, разбросанных по всей первой зоне космоса в соответствии с политикой присоединения. На Нью-Рио она всегда чувствовала себя в большей безопасности, словно зверь в своем логове. Элейн продолжала любоваться потоками дождя, омывающими старинный город, а в ее виртуальном поле зрения уже появилась звездная карта. Нью-Рио находился по другую сторону Земли от Пары Дайсона, на расстоянии более тысячи световых лет от праймов. И это тоже вселяло спокойствие.
* * *
Хоше оставил машину на стоянке на Фэйрфаксе и пешком прошел квартал по Ашайе. Наступил полдень, и тротуары из-за жары совсем опустели. Хоше снял пиджак и на ходу несколько раз вытер со лба пот. Ашайя оказалась одной из тех узких городских улочек, которые тянутся бесконечно. Где-то далеко впереди ее потрескавшийся бетонный тротуар, подернутый дымкой дрожащего воздуха, уходил в торговый квартал. По обеим сторонам поднимались в основном трехэтажные жилые дома с маленькими двориками, заросшими декоративными кустами и деревьями, уже почти достающими до крыш. Над узенькими балконами непрерывно гудели кондиционеры, тщетно пытавшиеся преградить доступ горячего воздуха. С подъездных дорожек из-за домов то и дело выезжали на улицу автомашины.
У первого же переулка Хоше остановился и огляделся по сторонам. С двух сторон поднимались высокие заборы, увитые ветвями и лианами цветущих растений. Бетон под ногами сменился плотно укатанной щебенкой. Из-за калиток доносился лай собак. Хоше уловил даже металлическое ворчанье катрака и понадеялся, что этот зверь надежно привязан.
Еще через сто метров он оказался у заднего двора дома 3573. За невысокими двойными воротами виднелась короткая бетонная дорожка, ведущая к большому гаражу, построенному из готовых каменно-стальных секций. Рядом стояло деревянное бунгало с темными закрытыми окнами, желтая краска на обшивке которого уже начала отслаиваться. Все столбы, поддерживавшие выступающую по краям крышу, были увиты лианами с поникшими сапфировыми цветами.
Хоше вошел через ворота и увидел, что одна створка гаража была открыта и внутри кто-то двигался.
— Хэлло?
Молодой парень, вздрогнув от неожиданности, поспешил к двери.
— Эй, ты кто такой? — пробурчал он.
На нем были черные джинсы, ставшие серыми из-за частых стирок, и такая же поношенная фиолетовая футболка. На носу поблескивали очки в золотой оправе, в их розоватых стеклах бежали строчки информации и какие-то графики. Ничего подобного Хоше не встречал со времен своей первой жизни, когда подобные устройства на короткий период вошли в моду. Тем не менее очки отлично дополняли облик парня — его было трудно представить кем-то другим, кроме программиста.
— Меня зовут Хоше, и я ищу Карима.
— Никогда о таком не слышал. И я очень занят.
— Меня прислал Гискард. Гискард Лекс. Он сказал, что Карим живет здесь. Мне надо срочно с ним увидеться. — Он вытащил из кармана толстую пачку долларов Октиера. — Очень срочно.
Парень с жадностью посмотрел на деньги и облизнулся. Паула была права — всегда найдется слабое звено. Хоше даже не составило труда его обнаружить. Простая проверка сотрудников компании «Шансорель» показала, что ни у кого из них не было криминального прошлого, зато некоторые из их давних друзей и прежних коллег имели судимости: например, Гискард Лекс, бывший сокурсник Карима по колледжу. Его академическая карьера прервалась в самом начале, когда парня задержали за нелегальные эксперименты с наркопрограммами, а в результате двухнедельной слежки выяснилось, что друзья до сих пор встречались.
