Катерина предположила про себя, что это произошло немногим позже их отъезда из России. Но не хотела больше прерывать историю и уточнять этот несущественный вопрос.
— По мере того, как я вспоминала и наводила другие справки, я писала Хэммету. Надеялась на ответ, на помощь… но, кажется, мои письма так и не дошли.
— Я насчитала три из тех, что дошли. Все их Хэммет прочитал и сжег.
Женщина задрожала всем телом, но через секунду все же смогла собрать остатки самообладания.
— Я… я узнала, что человек, похожий на профессора… упоминания о нем были и за двадцать лет до Семнадцатого нашествия. И в восемнадцаом веке. Потом он промелькнул в пятнадцатом. А также в трех других подтвержденных нашествиях, что подробно были зафиксированы в летописях.
— Вы уверены? — искренне усомнилась рыжеволосая, вопросительно подняв бровь.
Это было так давно. А люди склонны переписывать историю на свой лад.
— Все трактаты в Лондоне, в музее. Если город еще существует, мои сведения легко проверить, — насупилась мисс Кейси.
— Хорошо, хорошо. Допустим. Но мы знаем, что Хэммет путешествовал через порталы, — перевела тему собеседница. — В другой мир. Где время течет по-другому.
— Дело не только в этом… точнее, далеко не в этом…
— Это связано с ангелами? — решил уточнить Виктор, но Катерине это уточнение показалось лишним.
Абсолютно лишним.
— Нет…
Ее губы только успели прошептать первое слово, как снаружи раздался хлопок ровно под разряд молнии. И Сара упала, как подкошенная.
Рефлексы Катерины позволили среагировать быстрее, чем разум осознал происходящее. Спрятавшись за шкаф, она увидела, как Виктор оттолкнулся ногами от пола и, едва не сломав ножки кресла, резко отодвинулся назад, уходя с зоны обстрела.
— Она мертва?! — не решаясь выглянуть, спросила женщина.
С его стороны угол обзора должен быть получше.
— Выстрел в голову… без шансов, — тихо сказал доктор. — Но больше не стреляют. Кто бы это ни был, он удрал.
— Я этого не слышала… — Катерина вытащила револьвер Хэммета, что прихватила до этого.
— Нужно уходить отсюда, — предложил Франкенштейн.
— Пока не узнаем, что произошло. Все прервалось на очень интересном месте.
— Соглашусь…
Такое согласие было странным. Обычно Виктор ценил свою шкуру, и не рисковал понапрасну.
— Я пройду на кухню, оттуда будет виден весь двор. А как только пойму, что никого, позову.
— Поняла, — кивнула рыжеволосая, приседая за шкафом.
Доктору не хватало азов по тихой ходьбе. Если бы там действительно был убийца, ему несдобровать.
— Проклятье… — процедила Катерина, когда тот позвал ее.
Весь этот фарс сидел уже в печенках. Равно как и все эти тайны, загадки и остальное. Хотелось в кои-то веки чего-то простого и понятного.
Пригибаясь, рыжеволая перескочила к окну и выглянула во двор. Действительно никого, даже в густых кустах. Всполохи молний прекрасно освещали округу. Но докричаться сквозь гром было непросто.
Кто бы ни был убийцей, он уже ушел, перелез через высокий забор и растворился в опустевшем Оксфорде. Убийца, может, и не профессионал из Гильдии, но все же очень хорош, следовало отдать должное.
Такое спланировать заранее невозможно. Никто не знал, что Сара поведет их именно сюда. Значит, следили. И следили, скорее всего, именно за ней.
Но своими подозрениями с Франкенштейном Катерина делиться не стала. Было интересно, что скажет именно он.
Убедившись, что опасность не угрожает, мужчина вернулся в гостиную и склонился над телом. Аккуратно взял ее пальцами пришитой руки за подбородок, повернул в обе стороны, а потом остановился на той, где была рана на виске.
Катерина, тем временем, нашла свечу и зажигалку в ящике стола. Раньше они были огромные, помещались во всю руку. А сейчас вытеснили обычные спички, став размером меньше, чем средний коробок.
— Это поможет, — оценил ее жест Виктор, продолжая оглядывать тело.
— Что вы ищете? Она умерла от одной единственной причины.
— Я смотрю, нет ли у нее карманов, где может скрываться причина, по которой ей пустили более конкретную причину в висок, — витеевато высказался доктор.
Но его поиски не увенчались успехом. На ее платье был лишь небольшой карманчик, да и тот был пуст. Тогда в дом она пришла с небольшой сумкой, но в этот дом путешественники двинулись без нее. И это вызвало у Франкенштейна первые подозрения, что идут они вовсе не к раненому. По дороге можно было бы найти медикаменты в брошенных домах. К примеру.
— Ничего… что ж, теперь можно приступить к ране. Это совсем не то оружие, что лежит вокруг. И даже не то, которым пользовались семнадцать лет назад, — быстро сделал вывод доктор.
— Пистолет семнадцатого века? — напряженно высказала рыжеволосая свою догадку, на что Виктор лишь кивнул.
Катерина поднялась и пнула поставленную свечу в сторону оборванной занавески. Та начала гореть.
— Берем ее и уходим.
— Думаю, в этом нет…
— Берем и уходим, — заявила Катерина и двинулась в сторону выхода, пока пожар совсем не охватил весь дом.
Виктор не стал спорить с женщиной. И даже усмехнулся тому, что та совершенно перестала его бояться. Видимо, слишком свыклась с его присутствием. И все-таки он старался скрыть свои мысли, дабы избежать неувязок.
Впрочем, Катерина были слишком занята своими собственными на всем пути обратно. Заблудиться оказалось проще простого, к счастью, не подвела прекрасная память спутника.
Уже у дома Гамильтона рыжеволосая остановилась. И, аккуратно взяв в одну руку револьвер, а в другую кинжал, вошла внутрь.
— Я не думаю, что нам нужно делать столь поспешные выводы, — предугадал ее мысли Виктор. — К тому же, кто для нас эта женщина?
И, правда, никто. Просто она знала какую-то правду, которую хотела поведать, и поплатилась за это жизнью. Но оставлять ее в горящем доме — это слишком даже для Катерины. Невинных в этом проклятом мире нет, но даже у нее были какие-никакие пределы.
Остальные должны знать, что произошло. И нужно убедиться лишь в одном-единственном моменте…
И как только дверь открылась, Катерина застыла, как вкопанная, встретившись со взглядом Хэммета. Тот не выражал ничего, кроме усталости. И это было хуже всего. Она хотела увидеть злость, ярость, любые сильные эмоции, которые позволяет сказать: «Да, именно эта загадка, наконец, разрешилась!».
Но вместо этого…
Рядом на диване, заваливаясь на пол, спал пьяный Салим. А с другого боку от сидящего профессора, пребывал в глубоком сне Гамильтон. И в его руке лежал тот самый кремниевый пистолет. Со спущенным курком…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
