– Условленном месте? – встрял Рикар. – Что еще за условленное место?
– Повелитель вложил в голову барона местоположение своего личного поселения. Поселение Ван Ферсис. В определенный момент Корис должен был приказать сменить направление движения чуть севернее. Вскоре вы вышли бы к поселению Ван Ферсис, где вас уже ждали. Там под защитой магического артефакта вы были бы в полной безопасности до прибытия самого Повелителя. Но что‑то пошло не так, и вы так и не появились. Ни через неделю, ни через месяц.
Выговорив последние слова, Квинтес зашелся в тяжелом кашле, и по его телу прошла судорога, предвещающая скорый конец. Откашлявшись и отдышавшись, Квинтес взглянул мне в глаза и с трудом выдавил из себя:
– Вот слова моего Повелителя. Вскоре он придет за тобой. Если ты добровольно выйдешь к нему, он возьмет тебя под свою личную защиту. Как тебя, так и всех твоих людей… и гномов. Ты поможешь открыть Ильсеру и спокойно покинешь Дикие Земли вместе со своими людьми и под надежной охраной Повелителя. Если ты откажешься – всех твоих людей уничтожат. Всех до единой души – мужчин, женщин, детей и стариков.
– Эти слова не стоят ничего, – мрачно отозвался я. – Как ты сам сказал, я единственный, кто может открыть саркофаг Тариса. Если я умру – Ильсера навсегда останется закрытой. К тому же я могу забрать своих людей и уйти отсюда прочь. Дикие Земли огромны, и всегда найдется место, где скрыться!
– Ты не понял, Посредник, – Квинтес ощерился в ухмылке, показывая окровавленные зубы. – Печать Арзалиса разрушается. Когда сдерживающие заклинания падут, заключенные в тебе души освободятся, и вы уничтожите свое общее тело. Без помощи Повелителя ты не жилец. Ты уже живешь взаймы. Именно поэтому Повелитель так торопится и согласен пойти с тобой на сделку.
Вздрогнув, Квинтес запрокинул голову назад и, глядя в небо, где высыпали первые звезды, хрипло выдохнул:
– Помни мои слова, Посредник. Скоро ты умрешь, и лишь Повелитель может спасти твою жизнь. Еще до того, как появится полная луна, он будет здесь, чтобы узнать твое решение…
Конвульсивно содрогнувшись всем телом, Квинтес окончательно замер, глядя вверх остекленевшими глазами. Пульсирующее в его теле синее сияние медленно затухло. Квинтес Ван Лорк умер.
* * *
Ночь вступила в свои права, и ущелье окутала непроглядная темнота. Два огромных погребальных костра по обе стороны крепостной стены лишь отчасти разгоняли тьму, освещая небольшие куски пространства. Всеядное пламя с одинаковой жадностью вгрызалось в сжигаемые тела, не делая различия между шурдами, людьми, гномами и сгархами. Вокруг пылающих костров суетились люди и коротышки гномы, подтаскивая и бросая в огонь оставшиеся тела и кости восставших скелетов. Отцу Флатису и Стефию тоже нашлась работа – стоя у костров, они читали погребальную молитву, изредка бросая в огонь порошок толченого цветка Раймены, чей пряный запах все же не мог перебить вонь сжигаемой мертвой плоти. Чадный дым крутящимися кольцами вздымался высоко вверх и исчезал в ночном небе.
Вот уже два часа я одиноко стоял на стене и с угрюмой тоской смотрел в пустоту. В двух шагах от меня застыл верный здоровяк, тяжело опершийся о топор и не сводящий с меня глаз. Поначалу он еще пытался что‑то сказать, как‑то ободрить меня, но, поняв безуспешность своих попыток, отступился и затих.
Вот уже в тысячный раз я перебирал в голове путаный рассказ умирающего Квинтеса, и ранее разрозненные кусочки мозаики один за другим с щелчком вставали на место, открывая рисунок общей картины.
Теперь все стало кристально ясно. Нашлось объяснение даже моим странным снам – это воспоминания заключенных во мне душ, силящихся вырваться из‑под гнета медленно распадающейся магической печати.
Квинтес недоумевал, почему мы так и не вышли к поселению Ван Ферсис, но он не мог знать, что барон Корис Ван Исер был покалечен диким кабаном, и две души поменялись своими местами. Посредник стал играть роль Хозяина и, выйдя из‑под контроля Повелителя, начал принимать самостоятельные решения. Именно поэтому мы и не заявились к поселению Ван Ферсис, где нас уже ожидал предупрежденный отец Аллариссы. Статус души Защитника, скорей всего, не изменился – он так и остался Рабом, заключенным где‑то на задворках моего сознания.
Последний раз окинув взглядом поселение и мрачно трудящихся людей, я повернулся к Рикару и подозвал его жестом руки.
– Слушаю, господин! – обрадованно прогудел здоровяк, заглядывая мне в глаза.
– Ну что, старый друг, еще хочешь устроить мне свадьбу с баронессой? – грустно пошутил я, хлопая Рикара по плечу.
– А как же! – в тон мне ответил Рикар. – Сыграем свадебку! Я еще детей ваших нянчить буду!
– Ну да, – хмыкнул я. – Вот что. С этого дня ночуешь в моем закутке. И вообще от меня ни на шаг. Понял?
– Сделаем, господин, – с недоумением ответил здоровяк. – Случилось что?
– Отец Флатис, – коротко ответил я. – Как бы не решил он взять дело в свои руки и досрочно отправить меня на суд Создателя.
Вопреки моим ожиданиям, Рикар не стал возражать, а лишь зыркнул на худощавую фигуру священника у погребального костра и сказал:
– Этот может… тут вы верно подметили, господин. Может, его того… запереть где‑нибудь? Или к гномам спустить.
– Нет, – я отрицательно качнул головой. – Сегодня мы потеряли много жизней, и осиротевшим женщинам и детям потребуется его утешение и ободрение. Нет. Просто присматривай, когда он рядом со мной, но виду не показывай. Кстати, если уж речь зашла о погибших – скольких мы потеряли?
– Многих, господин, – помрачнел здоровяк. – Семерых человек и не меньше пяти коротышек. И это еще неточно. Может, и больше будет. Несколько тяжелораненых, одного воина покалечило – мертвяк руку оторвал почитай. Резать придется. У троих серьезные переломы. Женщины и дети в порядке – вовремя мы их вниз отправили.
– Беда‑а, – протянул я. – Слишком большие потери. А восполнить их нечем.
– Перебедуем, господин, – постарался ободрить меня Рикар, хотя его глаза говорили обратное. Он, как и я, понимал всю серьезность потерь. С таким количеством людей мы не сможем выжить в этих суровых землях. А зима, считай, только началась.
Но два часа, что я провел в напряженных раздумьях, не прошли даром, и теперь я точно знал, что следует делать дальше. И приступать требовалось немедленно, не теряя даже одного часа даром.
Отогнав мрачные мысли, я повернулся к здоровяку и распорядился:
– Вот что, Рикар, прикажи, чтобы платформу подъемника подняли и надежно закрепили. А затем спрячься куда‑нибудь подальше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
