рука при необходимости убить обычных гражданских.
Набросившийся на девчонку десяток монстров удостоился от нее лишь бесстрастного взгляда. Через секунду их изрубленные на ровные квадратики части упали на землю, по инерции катясь по мокрой земле вперед. Пальцы зомби продолжали бессильно сжиматься, дергались обрубки мышц, содрогались сердца, лилась из разорванных сосудов кровь, но пользы от них было не больше, чем из разбрызганного по камням содержимого их кишок.
Юная шиноби пренебрежительно взмахнула в воздухе оказавшимися в ее руках клинками. Голубоватая сталь сверкнула, разрезая потоки ливня. С острых клинков сорвалось еле видимое марево, моментально разбившее в белую пыль капли дождя. Лезвия техники Футона оставляли за собой полосы из мелких брызг, они врезались в тела зомби, расчленяя их, орошая землю потоками крови, которую тут же подхватывали бурные ручьи или поглощали грязные лужи.
— Безжалостная шлюшка! — со смесью восторга и ярости крикнул Рюдан, сам набрасываясь на противницу.
Он чувствовал смерть своих слуг, они были живы и умирали в муках под ударами этой девчонки. Джашин-сама должен быть доволен. Но еще больше радости ему принесет смерть поклоняющихся лжебогам!
Коса кусаригамы сорвалась с рук Рюдана, устремившись к телу куноичи. Достаточно всего капли крови, и жертва Джашину будет готова.
Его тело врезалось в невидимую стену. Воздушный молот ударил в грудь и переломал кости, разорвал внутренние органы. Чудовищная боль затопила разум, изо рта и носа вырвался поток пенящейся крови из пробитых легких. Тело покатилось по камням, но было вдавлено в землю ударом тонкой девичьей ножки. Подкованный каблук кожаного сапога продавил переломанную грудную клетку, смяв легкие и сердце, заставив Рюдана исторгнуть новую порцию крови.
— Мальчишка, ты еще не дорос, чтобы повышать на меня голос, — долетели до Рюдана приглушенные ливнем слова. — Глупость должна быть наказана.
Резкая боль в районе шеи заставила мир вновь закувыркаться. Голова Рюдана катилась по камням. Она остановилась, завязнув в грязи, упав набок в луже. Вода затекала в уши и закрывала один глаз. Но другим он видел, как куноичи пренебрежительно отпнула обмякшее обезглавленное тело, вновь занявшись хладнокровным уничтожением зомби.
Интуиция не ошиблась, она была опасна. Очень сильна и неуловимо быстра. Рюдан даже не заметил, когда она оказалась возле него.
Поморщившись от затекшей в перерубленную глотку холодной и грязной воды, культист воспользовался техникой, передав часть своих травм одной из марионеток. Он мог жить с переломанными костями, но двигаться без целого скелета было неудобно. Голову на место вернуть одной техникой не получалось, но этого и не нужно было. Достаточно просто иметь возможность снова двигаться.
Кусаригама настигла девчонку в тот момент, когда она была занята двумя шиноби Киригакуре. И даже так она почти смогла отбить атаку. Лезвие косы лишь самым краем задело руку девушки. Быстро отскочив от контратаки, Рюдан схватил свободной рукой свою голову.
— Сколько тебе лет, чтобы судить меня, девочка, — издевательски крикнул джашинит куноичи, ловким движением притянув к себе кусаригаму за цепь.
Дождь стал менее интенсивным, но даже так был риск, что его капли смоют кровь с лезвия косы.
— Значит, ты Рюдан, — нисколько не удивившись внезапно ожившему трупу, холодно произнесла куноичи. — Рюджин-сама говорил, что убить тебя будет непросто. Моя ошибка, что я этого не заметила сразу. Похоже, возраст дает о себе знать.
— Девчонка, у тебя проблемы с головой, а не с возрастом, — рассмеявшись, произнес Рюдан, поднеся голову к окровавленному лезвию кусаригамы. — Глупость должна быть наказана! Вера в ложного бога должна быть наказана!!!
— Мой бог не менее истинный, чем твой. У каждого из нас свое благословение, кто-то не может нормально сдохнуть, а кто-то не стареет, — спокойно заметила девушка. — Только Рюджин-сама более велик, чем твой Джашин. Бог-Дракон — хозяин этого мира. И твоему Джашину нужно знать своего господина.
С ненавистью посмотрев на посмевшее осквернить имя истинного бога ничтожество, Рюдан слизнул алые капли с клинка кусаригамы. Крови под ногами было с избытком, создать символ Джашина не составило труда. Железный вкус крови на языке, как всегда, был божественно прекрасен. Ощущение грядущей боли жертвы, ее медленной смерти пьянило и заставляло нервы трепетать от возбуждения.
— Да начнется ритуал! — с предвкушением воскликнул Рюдан, вонзив лезвие кусаригамы себе в грудь. — Познай, кто настоящий властелин и господин этого мира, ведьма!!!
— Интересно, как у тебя получается издавать такие противные вопли, когда голова отделена от тела? — даже не поморщившись, с брезгливым любопытством спросила куноичи в ответ.
Рюдан пораженно вытаращился на девушку, даже забыв про боль от пробитого кусаригамой сердца. Ритуал не сработал?! Почему на ее промокшей одежде не проступает алое пятно, почему ее сердце еще цело?!
— Почему ты еще жива?! — яростно брызжа слюной и затекшей в рот грязной водой, крикнул Рюдан, вновь яростно втыкая в себя кусаригаму и проворачивая лезвие, чувствуя, как оно скребет по костям, разрывает легкие и сердце.
— Духовно ты оказался еще более юн и глуп, чем выглядишь на первый взгляд, — брезгливо бросила куноичи в ответ, небрежно отмахнувшись клинком от попытавшихся напасть на нее зомби и кирининов, которых тут же смело потоком ветра. — Среди всех прочих имен, я известна как Чиноике Мейро. Чиноике, Рюдан. И ты взял мою кровь.
Глаза куноичи вспыхнули багрянцем в дождливом сумраке. Рюдан почувствовал, как начали лопаться внутри него сосуды, он завопил и отбросил голову в сторону, когда грудь начали разрывать извивающиеся внутри змеи. Их тела, сотканные из крови, жрали его плоть. Рюдан видел это, пока глаза не оказались раздавлены в пасти одной из них. И даже после этого он чувствовал боль, причиняемую мелкими острыми зубами.
* * *
Тяжелые капли дождя перестали барабанить по соломенной шляпе, так что Курама с радостью стянул ее с головы и скинул потяжелевший от влаги дождевик. Дождь был недолгим, но интенсивным. Потоки воды безудержно размывали слежавшийся туф, образуя большие овраги. Жиденькая речка, которая только несколькими часами ранее напоминала жалкий ручей, сейчас превратилась в грязно-бурый неистовый поток, пенящийся на перекатах и смывающий огромные валуны обсидиана и базальта.
Масштабные техники Киригакуре снимали целые пласты брошенного карьера, откалывая большие блоки вулканического стекла и вызывая схождение селей.
В заваленном съехавшими со склонов кучами земли ущелье, среди прорытых в почве потоками воды оврагах
