делать сейчас? Сдать кого мы там собираемся сопровождать разведке Империи и запросить защиту от происков Ларцига и Кройфа… Этот Горо известный преступник, поэтому он не будет просто так запрашивать сопровождение… Не для простой личности… Аки это, или аристократ… Какая разница, если этого человека сдать? Но наставник задал прекрасный вопрос: а как я буду себя чувствовать после этого?
Всё же… Разве это нормально взять на себя обязательства и после легко их сбросить? Только потому, что мне одному так выгодно. Можно, конечно, сказать, что ВСЯ ИМПЕРИЯ получит выгоду от того, что род Потомков Богов Морей, Ветров и Островов, как ещё именуют Императорский Дом Махото, получит выгоду… Миллионы людей больше не будут сражаться с армией Махото, ведь миллионы махотцев, что проживают на бесчисленных островах Южного моря схлестнутся в междоусобице. У мальчика есть ещё две сестры при дворе, как я слышал. И ни одна из них не может стать Императрицей и править Империей. Одним благо, другим смерть… Одним-единственным действием… Так как поступить будет правильно?
— Вы готовы? — послышался голос Дейтриха Лабуда. Я размышлял о правильности, а сир Ян спокойно наблюдал за мной. — Мы уже всё погрузили. Вы направитесь в экипаже? — он кивнул на монструозную карету.
— Мне хочется немного подышать, — мрачно произнёс я, — можно я сяду рядом с кучером?
— Как вам угодно, Люцион, — по-доброму улыбнулся Дейтрих.
* * *
— Вы поссорились со своим наставником? — донёсся голос торговца. Я сидел рядом с кучером, который правил экипажем. Внутри которого находился сир Ян. Лёгкий ветерок дул навстречу, а вокруг виднелись бесчисленные поля. Где-то можно было рассмотреть силуэты деревенек. Когда мы особо близко подходили к деревням, некоторые просто объезжали, можно было рассмотреть и крестьян в полях. Пару раз нам встречались патрули Гарнизона и даже ополчений аристократов. По слухам — на юг вторглось несколько отрядов пустынников, которые действовали немного нестандартно, почти не грабя ни путников, ни деревни… Лишь рыскали по территории.
Я взглянул на толстого торговца. Мужчина пребывал в зелёном кафтане со своеобразным, меховым воротником. Отряд Гельмута рассредоточился по каравану и исполнял функции охраны. В самом Фамльмаре к нему, к слову, примкнуло примерно десять человек и отряд тут же взялся за их обучение. На привалах они учили новоявленных членов отряда правильно сражаться, ведь примкнули лишь те, кто искал лучшей жизни, но меч с роду не держал.
— Не сказать, чтобы поссорились, — вздохнул я. — Скорее поспорили. О чести и обязательствах.
— Вот оно что, — заметил мужчина. — Интересная тема. Но я думал, что у вас: рыцаря и оруженосца тут, как раз, всё очень просто. Или вы имеете здесь разногласие? Можете выговориться мне, Люцион. Не думаю, что спор — это особая тайна. Я, всё же, в жизни кое-чего понимаю. Точнее — думаю, что это так. Вдобавок, вы мне помогли и не один раз. И не только Андреас может быть благодарен.
— Хех, — улыбнулся я, — спор касался явления предательства, допустим заказчика, в интересах себя…
Взгляд Дейтриха заледенел, стал суровым, а на лбу появилась испарина. Кучер, что сидел слева от меня, даже поёрзал. Вопрос, скажем так, довольно специфичный. Да и обсуждаю я его с Дейтрихом.
— Предать обязательства во имя выгоды? — спросил мужчина, слегка дрогнувшим голосом.
— Не примеряйте всё на себя, уважаемый Дейтрих. Никто вас предавать не собирается. Это касается… Впрочем не важно. Смею заверить в своей лояльности и лояльности моего наставника, сира Яна, по отношению к вам. Нам всего неделю осталось до Грюнтурбурга, — заметил я. — Какое предательство?
К слову, вместе с нами, фактически, в Грюнтурбург отправлялся и Магнус фон Аурундлих, что наследник здешнего Короля. Впрочем, свита Магнуса в виде доброй сотни человек — держалась подальше ото всех. Они вышли из города позже нас, мы лишь, порой, встречали конные разъезды его людей, которые патрулировали дорогу по пути следования Кронпринца.
— Искренне уповаю на то, что это так, — заметил Дейтрих, достав из кармана платочек и пригладил свой лоб. — Предательство таких прекрасных воинов, как вы, было бы некстати… Но если хотите знать моё мнение — мы люди, а не звери.
— Блестящее наблюдение, — саркастично отметил я.
— А я не договорил, — продолжил Дейтрих. — В чём разница между человеком и животным, как думаете?
— У нас есть разум, — произнёс я.
— А вы неверующий, — отметил торговец. — Ведь те, кто верит в Альтану говорят, что у человека ещё есть и душа, на которую и записываются все наши дела. Но не это самое главное. А главное то, что у нас есть разум, как вы и сказали. Разум, что есть в каждом из нас, человеке. Именно он делает так, что мы не ведём себя, как животные. А как ведут себя животные? Многие животные подчинены одной единственной цели — выживанию. И на алтарь выживания они способны принести что угодно. Говорят, что в бесконечных водах великих морей водятся рыбы, чьи дети пожирают друг друга в утробе своей матери.
— Акулы, — блеснул я знаниями. — Детёныши акул ещё в утробе матери жрут друг друга.
— Даже не хочу знать откуда вы почерпнули эти подробности, — поморщился Дейтрих, а я мысленно прописал себе по лбу с кулака. Какие, нафиг, акулы? Без современного оборудования, возможно, не удастся доказать подобное… Впрочем, сам Дейтрих, хоть и образован, но не академикус с Академии, не станет допытываться у меня о таких знаниях. — Но разве это не ужасно? Сожрать ближнего своего, брата, или сестру? Ещё ребёнка.
— Я напомню вам, Дейтрих, что я уже к этому возрасту убивал. А ведь мне пятнадцать лет…
— Пятнадцать лет? Взрослым считается юноша, достигший этого возраста, — ответил мне Дейтрих. — Уж не знаю, какие обычаи у вас, во Фловерруме, но здесь так. Но даже если убивали — вы убивали почему? Вы убивали кого? Своих врагов, которые хотели вас тоже убить. Я видел, как вы сражались. Это невероятное зрелище, смею вас заверить. А вопрос стоит о чём? Предать… Предать можно того, с кем по меньшей мере не враг, уж точно. И вы хотите предать кого-то? И кто вы после этого? Человек? Или животное, которое
