– Не надо нам заливать!.. – поддержали его оркестранты.
– Не на бестолковых напали!..
– Сбежать без нас задумали, да? – выразил общую догадку парень с перебитым носом под всеобщее ворчание согласия.
-начало сноски-
1 – Пока царевич отвернулся.
2 – Корпус развернут правым плечом к объекту, левая нога отведена назад и полусогнута, пергамент в левой руке напротив глаз, правая рука с зловеще
скрюченными пальцами направлена вперед для фокусировки заклинания с параллельной предварительной деморализацией объекта.
-конец сноски-
– За дураков держите?
– Пожалели уже, что освободили?
– Нет, нет, постойте! Вы нас неправильно поняли!.. – умоляюще вскинул ладони лукоморец, до глубины души обиженный такими подозрениями.
– Вот и расскажите, как вас надо понимать правильно, а мы уж постараемся, – ядовито процедил мужичок с всклокоченной черной бородкой.
– Да-да!
Друзья переглянулись, в унисон пожали плечами и вздохнули.
– Впрочем, какая теперь разница… – устало произнес Иванушка и медленно обвел взглядом оркестрантов. – Вот, послушайте…
Когда он закончил, воцарилась задумчивая тишина.
– Ну, мы даже не знаем, что вам и посоветовать, – развели руками музыканты. – Тем более, если это – государственная тайна… была…
– Почему – «была»?
– Ну, раз теперь ее знает полгорода и еще за границей…
– Почему за границей?
– Ну, вы же рассчитываете остаться в живых, выбраться отсюда и уехать домой?
– М-да…
– Кстати, мы же хотели посмотреть во всех камерах – может, этот демон тут, рядом сидит и над нами посмеивается, – спохватился волшебник.
– Точно! – обрадовано встрепенулся царевич и бросился открывать оставшиеся восемнадцать камер.
Кроме спящего сном младенца в последней камере на жидком тюфяке благообразного старичка в бархатном костюме с кружевным жабо обнаружить никого не удалось.
Похоже, пришли они к выводу, король атланов не отличался ни кровожадностью, ни подозрительностью1.
– Кто там? – разлепив один глаз, сердито проскрипел спросонья старичок.
– Это мы… Простите, мы, кажется, не совсем вовремя… Мы попозже заглянем… – смущенно рассыпался в извинениях Иванушка и попятился, но было поздно. Старичок проснулся обоими глазами, пришел к выводу, что спать ему больше не хочется, а хочется поболтать.
– Да нет, раз уж пришли – проходите, – чуть более дружелюбно проговорил он. – Я бы пригласил вас присесть, но в моем распоряжении только тюфяк и пол, а я не люблю, чтобы на мою постель садились посторонние. Это негигиенично.
– Спасибо, мы постоим, – пробормотал сбитый с толку Иван.
– Тем более, что мы уже уходим, – уточнил Агафон и потянул друга за рукав.
– Тогда и я с вами, – подскочил вдруг старичок и стал торопливо натягивать сапоги. – Здесь, на мой вкус, не очень уютно, и кормят как на самом захудалом постоялом дворе, только порции меньше. Кстати, разрешите представиться – первый советник его величества короля атланов Дуба Третьего Тис.
– А за что сидите тогда, если и впрямь при таких чинах? – с места в карьер взял быка за рога (или рога за быка?) Агафон. – А то ведь мы люди приличные, и с уголовниками связываться совсем не настроены.
– Это я – уголовник?! – взвился костром со своего тюфяка старичок в синем костюме цвета ночи. – Да я – политический! Был заточен сюда по гнусному навету! Если хотите знать, мои враги ложно обвинили меня в растрате крупной суммы казенных денег!
– Ложно? – на всякий случай уточнил Агафон.
-начало сноски-
1 – Они не знали любимую поговорку Дуба Третьего: «Не то, чтобы у меня не было врагов. Просто они долго не живут».
-конец сноски-
– Ложно, – с убеждением кивнул заключенный. – Судите сами: разве десять миллионов – это крупная сумма для казны?
Маг и царевич озадаченно переглянулись.
– Это риторический вопрос, или экзистенциальный? – шепотом спросил Иван у мага, но тот, отвечая то ли старичку, то ли царевичу, лишь скроил страшную мину.
Политический же, не замечая их сомнений, близоруко прищурился и взял инициативу в свои руки:
– Сами-то вы кто такие будете, а?
Друзья назвали свои имена и род занятий, и первый советник, немного успокоившись, продолжил:
– Не хочу навязывать вам свое общество, но не намекнете ли вы, в какую сторону держите путь? Может статься, мне с вами окажется по пути?
– С нами? – переспросил Иван и пожал плечами. – Если вы знаете, где Дуб Третий держит своего предсказывающего демона, то да.
– Демона?.. Демона?.. – старичок побледнел, потом покраснел, потом принял более нейтральный цвет и подозрительно склонил лысеющую голову: – А зачем он вам?
– Поговорить надо, – уклончиво ответил Иван, не желая еще раз пересказывать всю историю. – Буквально несколько минут.
– Вы хотите, чтобы он вам что-нибудь предсказал, – проявил чудеса прозорливости старичок.
– Да, – сухо кивнул Агафон и повернулся, чтобы уйти.
– До свидания, – вежливо попрощался Иванушка.
– Эй, эй! Погодите! Я за два дня тут совсем засиделся, и сейчас не против прогуляться с вами! А заодно покажу, где король держит горного демона, который
предсказывает ему даты народных восстаний, стихийных бедствий, выигрышные номера в лотерее и колебания курса металлов и строительного камня на мировых рынках…
– ГДЕ?
– Только туда просто так не пройдешь, – продолжал первый советник, словно не слыша вопроса. – Левое крыло дворца, там, где расположены личные покои короля, загибается, образуя букву «О». В центре этой буквы стоит деревянная башня –
единственная не только во дворце, но и во всей стране – вы знаете, сколько стоит кубометр древесины на рынке? – а в этой башне и томится каменное чудовище, плененное с помощью одного наемного мага еще дедом этого короля.
– Чудовище?.. – с опаской повторил за старичком Агафон.
– А почему башня именно деревянная? – не понял Иван.
– Потому что горный демон может уйти сквозь камень, железо или землю. А через дерево – нет. Поэтому башню и пришлось сделать из самых толстых бревен, какие только дед Дуба Третьего смог тогда найти. Только, как я и сказал, туда просто
так не попадешь. Другого пути, кроме как через весь дворец и покои обоих Дубов – внука и деда – туда нет. А во дворце на каждом этаже и в каждом переходе всегда полно стражи. Так что, молодые люди, я бы на вашем месте поискал более доступного предсказателя, пока ваши головы еще на плечах, а руки и ноги – на отведенных им природой местах. Дуб Третий крайне болезненно относится к соблюдению режима секретности, поверьте мне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
