— Да, — она подумала, а не рассказать ли ему о быстром движении глаз, об экспериментах с БДГ, о которых читала в журнале «Лук», но решила, что это сложно. Ограничилась словами о том, что, по ее убеждению, люди каждую ночь видят сны, которые не могут вспомнить.
— Может, я вижу и слышу его в этих снах, — пожал плечами Роланд. — Но я знаю, что он пытается следовать за нами. Ему так мало известно об этом мире, и то, что он до сих пор жив, просто чудо.
— Ты его жалеешь?
— Нет. Не могу позволить себе жалость, как не можешь и ты.
Но при этом он отвел глаза, и она подумала, что он лжет. Может, он не хотел жалеть Мордреда, но, Сюзанна в этом не сомневалась, жалел, пусть и немного. Может, ему хотелось надеяться, что Мордред на тропе, а вероятность того была очень велика, и прежде всего, от переохлаждения, но Сюзанна не думала, что Роланд способен на такое. Они могли уйти от ка, но она полагала, что кровь по-прежнему — не вода, и свой своему поневоле брат.
Однако, было и что-то еще, более мощное, чем кровные узы. Она это знала, потому что теперь тоже чувствовала Зов, и когда бодрствовала, и когда спала. Зов Темной Башни. Она думала, что они уже совсем близко. Понятия не имела, что они будут делать с ее безумных хранителем, когда, и если, доберутся туда, но вдруг осознала, что ее это и не волнует. В настоящий момент Сюзанна хотела одного — увидеть Темную Башню. Войти в нее… нет, такого она и представить себе не могла, но увидеть? Да, вот это она себе представляла прекрасно. И думала, что большего ей и не нужно.
2
Они медленно спускались по широкому белому склону. Ыш спешил к Роланду, чтобы тут же метнуться назад, проверить, все ли в порядке с Сюзанной, а потом вновь догонял Роланда. Ярко-синие дыры иногда возникали над ними. Роланд знал, что дыры эти — работа Луча, который постоянно тянул облачный покров на юго-восток. А в остальном небо от горизонта до горизонта затянуло белым, оно прижималось к земле, и оба знали, что все это значит. Их ждала очередная пурга, и стрелок подозревал, что она будет самой сильной из тех, что им уже довелось пережить. Ветер набирал силу и влаги, висящей в воздухе, хватало для того, что онемели открытые участки кожи. Впрочем, после трех недель пути, а на вечерних привалах они часто брали в руки иголки, открытыми оставались только лоб да кончик носа. Порывы ветра поднимали длинные шлейфы снега. Шлейфы эти мчались мимо них вниз по склону, словно фантастические, трансформирующиеся на ходу балетные танцоры.
— Они прекрасны, не так ли? — спросила Сюзанна, с волокуши, в голосе слышались мечтательные интонации.
Роланд из Гилеада, не ценитель красоты (за исключением одного случая, в Меджисе), что-то пробурчал. Он знал, что он сочтет прекрасным для себя: надежное укрытие к тому моменту, как их настигнет снежная буря, что-нибудь существеннее, чем роща деревьев. Вот он и не поверил своим глазам, когда ветер вдруг стих и поднятый снег осел. Опустил кожаную буксирную ленту, переступил через нее, вернулся к Сюзанне (их снаряжение лежало у нее за спиной), опустился рядом с ней на колено. Укрытый с макушки до стоп в шкуры, он очень уж напоминал снежного человека.
— Как, по-твоему, что это? — спросил он ее.
Ветер поднялся вновь, еще больше усилился, поначалу скрыл то, что он успел увидеть. Когда же стих, над ними открылось синее окно, на какое-то время выглянуло солнце, расцветив склон миллионами бриллиантовых искорок. Сюзанна прикрыла глаза рукой, посмотрела вдаль. Увидела вырезанную в снегу, обращенную к ней перекладиной, букву Т. Перекладину, относительно короткую, возможно, по двести футов в каждую сторону, отделяли от них как минимум две мили. А вот подпорка, длинная часть буквы Т, тянулась до горизонта и исчезала за ним.
— Это дороги! — воскликнула она. — Кто-то проложил в снегу пару дорог, Роланд.
Он кивнул.
— Я тоже так подумал, но хотел услышать твое мнение. И я вижу кое-что еще.
— Что? У тебя глаза острее моих, и намного.
— Когда подойдем поближе, ты все увидишь сама.
Он попытался встать, но Сюзанна нетерпеливо дернула его за рукав.
— Не надо играть со мной в эти игры. Что еще ты там увидел?
— Крыши, — сдался Роланд. — Я думаю, там внизу дома. Может, даже городок.
— Люди? Ты говоришь про людей?
— Ну, дымок поднимается только над одним домом. Хотя с уверенностью говорить трудно, небо очень уж белое.
Она не знала, хотелось ей встретиться с людьми или нет. Такие встречи обычно только все усложняли.
— Роланд, нам надо быть осторожными.
— Да, — согласился он и направился к буксирной ленте. Прежде чем поднять ее со снега, поправил пояс-патронташ, чтобы кобура оказалась поближе к левой руке.
Час спустя они подошли к пересечению улицы и дороги. Его формировал сугроб, высотой в добрые одиннадцать футов, в создании которого не обошлось без использования техники. Сюзанна увидела на спрессованном снегу следы, очень уж похожие на гусеницы бульдозера. Из сугроба торчал металлический столб. А указатель на его вершине ничем не отличался от уличных указателей, которые она видела во многих городах, в том числе и на перекрестках Нью-Йорка. Этот указатель сообщал о том, что улица, перекладина буквы Т, называется
А вот когда Сюзанна прочитала название уходящей за горизонт дороги, сердце у нее учащенно забилось:
ТАУЭР-РОУД
Только в одном из домов, что сгрудились у Т-образного перекрестка, теплилась жизнь. Остальные стояли пустыми, у многих крыши рухнули под тяжестью снега. И этот дом, по левую руку от дороги, его отделяли от перекрестка примерно три четверти расчищенного участка Одд'с-лейн, явно выделялся среди соседних. С крыши регулярно счищали снег, так что оставшийся не грозил ее обрушением, от крыльца к расчищенной части улицы вела утоптанная дорожка. И из трубы этого скособоченного, обсаженного деверьями дома поднимался дымок, прозрачно-белый дымок. Одно окно светилось масляно-желтым цветом, но именно дымок приковал к себе взгляд Сюзанны. По ее разумению, последний штрих. И вопрос в голове вертелся только один: кто откроет дверь, когда они постучатся? Ганс или его сестра Гретель? (они были близнецами? Кто-нибудь когда-нибудь пытался с этим определиться?) А может, Красная Шапочка или Златовласка, со следами съеденной овсяной каши на подбородке?
— Может, нам лучше пройти мимо? — спросила она, осознавая, что перешла на шепот, хотя они находились на вершине сугроба, созданного бульдозером или грейдером. — Помашем ручкой и все дела, — она махнула рукой в сторону указателя с надписью «Тауэр-роуд». — Дорога перед нами, Роланд… может, сразу и пойдем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
