«Колониальная мораль» с ее символами и обычаями, стала исключительно достоянием маргиналов и недавних иммигрантов (без шансов передать ее следующему поколению). Смысл решения суда размывался вместе с памятью о явлениях, которые оно стерло, и решение осталось просто символом экономической и идеологической независимости. После аннексии Клиппертона и Тауу, когда молодые меганезийцы уже называли всю тихоокеанскую акваторию ниже северного тропика не иначе, как «moana i-au» (наш океан), «Дело биоэтиков» стало историей. Зачем держать исторических персонажей на каторге? Прошлое, которое действительно прошло, никак не может угрожать людям.
Последнее решение Верховного суда по этому знаковому делу, начиналось словами:
«Жесткие санкции применяются лишь, если в этом есть прямой практический смысл».
Это было время, когда меганезийское общество, наощупь и наугад искало призрачную границу разумного и допустимого насилия по отношению к окружающему миру и - к самому себе. Тонкую красную линию, отделяющую самозащиту свободной ассоциации свободных людей от жестокости троглодитов к чужаку, инакомыслящему или инако-живущему. Отступать от красной линии далеко назад и любой ценой избегать насилия, тоже недопустимо - тогда общество будет беззащитно перед каждым, кто более жесток, безразличен к человеческой жизни, более свободен в выборе средств. Максимум силы общества, его жизненного потенциала, лежит вплотную к тонкой красной линии, но не пересекает ее. Никто не придумал четкого способа описать эту линию в этологических определениях, и проблема предельных ситуаций остается, во многом, нерешенной.
В период проведения операции «Barrido del mar», капитан легкого фрегата-авианосца «Shadow of seal», попытался сформулировать это в манере, свойственной военным:
- Когда вы берете в руки оружие, для защищы свободы, безопасности и собственности людей, для защиты Хартии и нашего образа жизни, вы должны чувствовать ту границу, которая отделяет смелость от глупости, решительность от жестокости и инициативу от произвола. Тогда ваши пули будут находить нужную цель. Тогда вам не стыдно будет рассказать своим мамам, своим любимимым и своим детям о своей работе.
- А как, черт возьми, найти эту границу? – спросил кто-то из молодых пилотов.
- У тебя есть подружка? – спросил капитан.
- А то как же!
- И вы с ней ого-го как валяете друг друга где-нибудь на пляже, верно?
- Еще бы!
- А тебе не приходит в голову врезать ей локтем по носу или коленом по печени?
- Кэп, я что, дебил что ли?!
- Вот и здесь помни, что ты не дебил. Инструктаж окончен. Экипажи - по машинам!
*********************************
…
… Жанна дочитала последнюю страницу и попыталась как-то систематизировать все прочитанное у себя в голове. Получилось не слишком успешно. Она решила, что дело просто в переутомлении и пора, как говорится: «на горшок и спать». Организм требует.
Снилась ей какая-то фантастическая чушь. Будто она уговорила Оюю выполнить роль пилота при проникновении на Такутеа, их обеих сцапали копы, и отправили на каторгу, доить морских коров на атолле Тепи-Элаусестере. И вот, Жанна пытается как-то доить огромное непоседливое животное, а Оюю плавает вокруг и ехидничает: «Ну, ты даешь, гло! Это, может, у вас в Канаде доят морских коров в миссионерской позе, а здесь…».
45 – ХАОТО и ТАИРИ. Старые друзья.
Дата/Время: 7 сентября 22 года Хартии. Утро и день.
Место: Меганезия. Округ Саут-Кук. Атолл Никаупара.
Бар, рынок, лагуна и небо над ней.
Открыв глаза, канадка не сразу поняла, где она. На это потребовалось секунд 10. Ну, да: атолл Никуапаро. Мини-отель при салуне «Aquarato». Комната №4. Снизу раздавался Звонкий голос Оюю: «… Нет, ты гонишь, Снэп! Чуки права, миссионеры ни хрена не могли показать, потому что им их оффи-религия запрещает даже записывать, читать и рассказывать что-то про секс. По ходу, такое извратное табу!»
Жанна улыбнулась – она поняла, откуда во сне взялась последняя фраза. Когда минут через двадцать она, приняв душ, спустилась в бар, спор еще продолжался, что дало возможность канадке блеснуть своей эрудицией.
- Iaora, foa! – сказала Жанна, привлекая к себе внимание спорщиков: Снэпа, Оюю, Чуки, Флико, двух молодых креолов и 30-летней папуаски (которая стояла за стойкой видимо подменяя Хаббу и Нитро), - Хотите, расскажу, как на самом деле?
- Упс…! – растерянно отреагировал Снэп, - А чего ты вчера молчала, когда мы с Оюю грузили всем мозг?
- От растерянности все вылетело из головы, - призналась она.
- Это Жанна из Новой Шотландии, - проинформировала всех Чуки, - Жанна, это - Йао, vahine Хаббы и подруга моей мамы, а эти парни – Лодо и Кларк из Паго-Паго, Самоа.
- Мы, по ходу, выясняем, что за обычай, бетонировать шатры, - пояснил Лодо. Они со своим земляком были очень похожи, только этот был выбрит наголо, а у Кларка была внушительная каштановая шапка вьющихся волос.
- Чего выяснять? – заметила Йао, - Вам шериф обещал новый шатер за счет мэрии.
- Да нет, мы не в претензии, - сказал Кларк, - просто хочется узнать, как правильно это делать. Типа, тоже над кем-нибудь приколемся. Выходит не дорого, а зажигает ого-го.
- Это если мы дешево найдем генератор пенобетона second-hand, - уточнил Лодо.
- Фи! Не найдем, так возьмем в аренду на день, - ответил тот и, повернувшись к Жанне, спросил, - Гло, а ты историк?
Она покачала головой.
- Я журналист. Пишу про экологию и обычаи в разных странах. Так вот, известно, что термин «миссионерская поза» первым услышал этнограф Бронислав Малиновский, в Папуа, на осрове Тробриан, во время I Мировой войны.
- Остров Тробриан уже наш, - заметил Лодо, - недавно присоединился.
- Вот как? Я не знала. Но тогда это была Британская Новая Гвинея. По словам местных жителей, миссионеры не одобряли туземные позы, как заимствованые у животных, и учили, что надо заниматься сексом лицом к лицу, лежа, и мужчина сверху.
- Незачетно, - буркнул Флико, - Позы стоя невозможно заимствовать у животных.
- Позу «бонобо» - можно, и она, кстати, лицом к лицу, - возразил Кларк.
- Бонобо? – переспросила Жанна.
- Это вариант стоя, - пояснил самоанец, - vahine обнимает kane руками за шею и ногами вокруг пояса, а двигается вверх-вниз. Что, у вас так не делают?
- Почему же? Делают. Только парень должен быть тяжелый, а девушка легкая.
- По ходу, так, - подтвердил Лодо.
- Жанна, тебе что на завтрак? – спросила Йао.
- Даже не знаю. А что тут есть?
- Хочешь яичницу с крабами и какао с булочкой? – предложила та.
- ОК, - согласилась канадка, - То, что надо.
- Сильно не наедайся, - предупредила Оюю, - Мы же будем прыгать, ага?
- Пусть человек поест, - возразил Снэп, - Давай мы сначала прокатим ее на рынок, там всякие сувениры, и заодно растрясти пузо. А потом – вжжж!
- Логично, - согласилась его подруга.
- Короче, я делаю нормальную порцию, - резюмировала Йао, - Если что надо, кричите громче, я буду в кухне, а там шумит немного. Действительно, через четверть минуты оттуда послышалось отчетливое шкворчание.
Чуки энергично поскребла пятерней голую спину (собственно, из одежды на ней был только поясок с разноцветными шнурами), и спросила:
- Жанна, а откуда миссионеры узнали про туземные тробрианские позы?
- Скорее всего, видели. Я не думаю, что тробрианцы прятались от них с этим делом.
- Но ведь миссионерам нельзя на это смотреть, - заметила папуаска, - у них табу.
- Ага! – оживилась Оюю, - Мы по экоистории проходили про оффи-библейские табу.
- Ты просто не в курсе, - заметил Флико, - В оффи-библейских религиях табу сделаны специально, чтобы спрятаться и нарушать их, пока никто не видит. У римо-католиков оргазм бывает только от страха. У пуритан – тоже. Такое извращение.
- Быть того не может! – крикнула с кухни Йао.
- Может, - авторитетно заявил Кларк, - Их этому с детства учат.
- Да, - поддержал Лодо, - Поэтому и столько скандалов, когда они на этом попадаются.
- Жанна! – снова крикнула Йао, - У вас в Канаде есть римо-католики и пуритане?
- Да, - подтвердила канадка.
- Тогда скажи: что, правда у них такое…?
- К сожалению, - со вздохом, ответила Жанна, - В очень религиозных семьях такое, действительно, встречается.
- А почему у них не отбирают детей, у этих извращенцев?
- У нас закон не позволяет отбирать детей в таких случаях.
- А что не поменяете закон? У вас же демократия, нет?
- Как они поменяют? – ответил за нее Флико, - У них в парламенте большинство такие.
- Ужас! – констатировала Йао, - Чуки, принеси Жанне яичницу, пока я сделаю какао.
Юная папуаска обиженно фыркнула, отправилась за стойку бара, и сообщила на ходу:
