в которую набилось, может быть, до ста человек разом, и уж по крайней мере, наверно, восемьдесят, потому что арестанты разделены были всего на две смены, а всех нас пришло в баню до двухсот человек. Пар, застилающий глаза, копоть, грязь, теснота до такой степени, что негде поставить ногу. Я испугался и хотел вернуться назад, но Петров тотчас же ободрил меня.
Кое-как, с величайшими затруднениями, протеснились мы до лавок через головы рассевшихся на полу людей, прося их нагнуться, чтоб нам можно было пройти.
Но места на лавках все были заняты. Петров объявил мне, что надо купить место, и тотчас же вступил в торг с арестантом, поместившимся у окошка. За копейку тот уступил свое место, немедленно получил от Петрова деньги, которые тот нёс, зажав в кулаке, предусмотрительно взяв их с собою в баню, и тотчас же юркнул под лавку прямо под моё место, где было темно, грязно и где липкая сырость наросла везде чуть не на полпальца. Но места и под лавками были все заняты; там тоже копошился народ. На всем полу не было местечка в ладонь, где бы не сидели скрючившись арестанты, плескаясь из своих шаек.
Другие стояли между них торчком и, держа в руках свои шайки, мылись стоя; грязная вода стекала с них прямо на бритые головы сидевших внизу. На полке и на всех уступах, ведущих к нему, сидели, съежившись и скрючившись, мывшиеся.
Но мылись мало. Простолюдины мало моются горячей водой и мылом; они только страшно парятся и потом обливаются холодной водой — вот и вся баня. Веников пятьдесят на полке подымалось и опускалось разом; все хлестались до опьянения. Пару поддавали поминутно. Это был уж не жар; это было пекло. Все это орало и гоготало, при звуке ста цепей, волочившихся по полу… Иные, желая пройти, запутывались в чужих цепях и сами задевали по головам сидевших ниже, падали, ругались и увлекали за собой задетых. Грязь лилась со всех сторон. Все были в каком-то опьянелом, в каком-то возбужденном состоянии духа; раздавались визги и крики. У окошка в предбаннике, откуда подавали воду, шла ругань, теснота, целая свалка. Полученная горячая вода расплескивалась на головы сидевших на полу, прежде чем ее доносили до места.
Нет-нет, а в окно или в притворенную дверь выглянет усатое лицо солдата, с ружьем в руке, высматривающего, нет ли беспорядков. Обритые головы и распаренные докрасна тела арестантов казались еще уродливее. На распаренной спине обыкновенно ярко выступают рубцы от полученных когда-то ударов плетей и палок, так что теперь все эти спины казались вновь израненными. Страшные рубцы! У меня мороз прошел по коже, смотря на них. Поддадут — и пар застелет густым, горячим облаком всю баню; все загогочет, закричит. Из облака пара замелькают избитые спины, бритые головы, скрюченные руки, ноги; а в довершение Исай Фомич гогочет во все горло на самом высоком полке. Он варится до беспамятства, но, кажется, никакой жар не может насытить его; за копейку он нанимает парильщика, но тот наконец не выдерживает, бросает веник и бежит отливаться холодной водой. Исай Фомич не унывает и нанимает другого, третьего: он уже решается для такого случая не смотреть на издержки и сменяет до пяти парильщиков. "Здоров париться, молодец Исай Фомич!" — кричат ему снизу арестанты. Исай Фомич сам чувствует, что в эту минуту он выше всех и заткнул всех их за пояс; он торжествует и резким, сумасшедшим голосом выкрикивает свою арию: ля-ля-ля-ля-ля, покрывающую все голоса. Мне пришло на ум, что если все мы вместе будем когда-нибудь в пекле, то оно очень будет похоже на это место. Я не утерпел, чтоб не сообщить эту догадку Петрову; он только поглядел кругом и промолчал".
Но часто бывав в Донских в самые тяжёлые для них и страны годы, я знаю, что и в этом потолке с потёками, и в сырой раздевалке была своя прелесть и упоение.
Не так там, разумеется было грязно, но всё же человеку неподготовленному было страшновато.
Однако это была жизнь и Родина.
И чтобы два раза не вставать, скажу: у Донских бань остался двойник — Кожевнические бани. Этот конструктивистский проект был типовой, распространённый. Правда, Кожевнические бани, что стоят близ Павелецкого вокзала, узнать сложно. Здание изменилось почти до неузнаваемости — теперь в средней части ему пристроили купол, похожий на вокзальный.
Но под крышей по-прежнему плывут дирижабли, и советский народ на этой росписи по-прежнему занят обыденными делами. Однако теперь там дорогой спортивный центр под названием СпортЛайн клаб. Я уж вряд ли попаду внутрь.
Лефортовские бани
Оружейные бани
Усачёвские бани
Калитниковские бани
Коптевские бани
Астраханские бани
Тихвинские и Дангауэровские бани
Селезнёвские бани
Сандуновские бани
Извините, если кого обидел.
11 июня 2013
Астраханские бани (2013-06-12)
С точки зрения внешнего вида (с внутренними качествами это никак не связано) московские бани бывают — современными (вполне современное здание у Краснопресненских бань, построенных к Олимпиаде 1980). Таких бань мало, сейчас строятся спа-центры. Другой тип зданий — красно-кирпичные коробки, поставленные в тридцатые-пятидесятые годы. Никаких архитектурных излишеств, три-цетыре этажа, издали такие бани можно принять за школу. Третий тип бань — конструктивистские здания двадцатых годов.
И, наконец, бани исторические. Сандуны даже и неловко воспринимать в этом контексте, но есть ещё и Селезнёвские, Ржевские, и вот — Астраханские.
Говорят, что построены они примерно в 1890 году и Располагаются они в старом, постройки конца XIX века, здании. Принадлежали они Акционерному обществу Московской паровой прачечной и торговых бань — теперь, разумеется, акционерное общество другое.
Между этими временами бани назывались "Бани № 2 Щербаковского коммунального треста".
Парадокс Астраханских бань в том, что в поздний советский период они были как бы элитными (рядом писательские кооперативные дома, неподалёку жили дипломаты и кинематографисты), а ныне, наоборот, это самая дешёвая из приемлемых бань.
Один из персонажей романа Орлова "Аптекарь" "поймал сачком, а может быть, трусами, в Останкинском пруду годовалого ротана. Бурлакин посчитал, что сазан, доставленный с низовьев Волги летчиком Германом Молодцовым и проживающий в ванне Шубникова, скучает и ему необходим собеседник и друг. Не посоветовавшись с Шубниковым, а как бы готовя сюрприз, он подпустил ротана к большой и миролюбивой рыбе. Энциклопедически образованный Филимон Грачев, коли
