Собравшиеся одобрительно загомонили. Похоже, идея аборигена им понравилась.
- Да, хорошо придумано! - Анохин посмотрел на степняка с уважением, а в душе возникла даже некая ревность: этот неграмотный табунщик так просто обставил его, окончившего Ленинградское высшее командное училище с отличием!
И эта ревность вдруг подсказала ему выдвинуть свой план.
- Постойте, - он даже вскочил, - а зачем нам ждать целый год? Может, сделать так: остаемся тут, блокируем город разъездами и подвижными заставами, отжимаем москитные банды, ведем беспокоящий огонь и одновременно посылаем пять-шесть машин обратно в Октябрьск. Оттуда привозим танковые сотки с боекомплектом, и бэ-ка для нашей старушки-безоткатки. Ну и минометы можно захватить. И начинаем бить по главной башне! Два-три десятка снарядов прямой наводкой, и она рухнет на фиг, завалив ров, после чего этот сброд, как правильно отметил товарищ сотник, сам побежит прочь. Для этого оставим ему коридор отхода, убрав посты, например, от западной стены. Ну а мы входим в город на броне, обложившись матами от кувшинщиков и насовав побольше амулетов от чар. Если кто останется, прижмем их пулеметами, гранатометчики вынесут баррикады, и мы зачистим город, уничтожив всех, кто будет держать оружие. Вот и все - город наш. Ну как? - обвел собравшихся торжествующим взглядом Анохин.
И с неудовольствием увидел, что лица их вовсе не выражают безоговорочного одобрения.
- Георгий Ильич, - хмыкнул лейтенант Кузнецов, - ну, допустим даже, что полтора наших тягача дотащат сюда башни от шестьдесят четвертых. Ты ведь не забыл, что пушки так и остались в башнях. А как ты будешь стрелять?
- Не смертельно, - заявил сидевший дотоле скромно в уголке зампотех. - Соорудим временную позицию из бревен, засыпанных землей. В гражданскую так делали…
- Угу, и потом восстанавливать после каждого выстрела?
- Ну, не после каждого… В конце концов, мы тут не год же в осаде сидеть собрались. Достаточно, чтобы выдержало хотя бы десяток-другой выстрелов.
- А если Макеев не даст нам пушек? Неизвестно, до чего бы договорились совещающиеся, но внезапно за стенами палатки послышался какой-то короткий свист, удар, звон разбитых черепков и многоголосые вопли и проклятия.
Вылетев наружу, как ошпаренный, Глеб увидел странное зрелище.
Большой камень, валявшийся неподалеку от входа в палатку, был охвачен белым пламенем, вокруг заполошно метались люди, земляне и аборигены вперемешку, с кого-то сбивали пламя…
- Что за…?!! - пробормотал Анохин за его спиной.
- Смотрите!! - Палец Непийводы указал куда-то вверх.
И Глеб увидел, как из-за стены города вынырнула крошечная точка, оставляющая за собой легкий дымный след. Вот она поднялась вверх по параболе, замедляя скорость, на миг повисла в воздухе и полетела вниз, с каждым мигом ускоряя свой смертоносный полет.
Прямо на них…
- Не может быть! - вырвалось у Боброва. - Тут же километра полтора… Так далеко катапульта не может…
Бабах!
Черный предмет финишировал на борту стоявшего метрах в пятнадцати от них БТР. Взрыв, белые искры в разные стороны, кто-то свалился с другой стороны машины.
А над крепостью взлетело сразу с десяток черных дымных точек.
Одна из них взорвалась в полете, брызнув крошечной белой вспышкой, несколько упали за валом лагеря, еще одна, булькнув, финишировала в котле, обдав замерших поваров фонтаном похлебки.
Остальные упали, где пришлось.
Причем если одни выплюнули пламя, то пару штук выпустили белый зловонный дым, пахнущий серой и дерущий горло. Один упал неподалеку от них, все еще стоящих возле шатра. Все вокруг затянуло белым дымом. Глеб тяжело закашлялся, вытер подступившие слезы. Секунду спустя еще один дымовой снаряд разорвался чуть дальше.
Метавшиеся солдаты выбегали из дыма, натужно перхая, кто-то, видимо одурев от страха, бил из пулеметов.
- Рассредоточиться! - рявкнул, сдерживая кашель, Анохин. - Всем к машинам. Выводим… кхе-кхе!!
Но и без команды лагерь уже оглашался ревом моторов, и грузовики с бронемашинами уже мчались к выходу, благословляя, должно быть, Стогова, оставившего в кольце вала проход почти в сорок метров, как раз для того, чтобы бивуак не превратился в ловушку.
Бобров подбежал уже к командирской машине, когда прямо в ее люк влетел выпущенный из Винрамза снаряд от непонятного оружия.
Люк плюнул все тем же белым огнем. Зайцем выпрыгнул механик-водитель, сбивая пламя.
«Гасите, что стали!» - хотел выкрикнуть Бобров, но вместо этого вдруг заорал:
- Отойти от машины всем, сейчас рванет!
Он вспомнил, что именно с его БТР была демонтирована система пожаротушения - ее забрал к себе Бровченко, изобретавший как раз не то огнемет, не то компрессор. И что обидно, Глеб не возражал. И в самом деле, в этом мире почти ведь не было, как им казалось, ничего, что могло бы угрожать боевым машинам землян.
Так они, отбежав на безопасное расстояние, и стояли, глядя, как быстро разгорающийся огонь пожирает машину, а с ней пятьсот патронов калибра 14,5 для КПВТ, и триста пятьдесят патронов к пулемету Громова калибра 9 миллиметров. И еще четыреста литров горючего!
Вот оно уже потекло из всех щелей, заливая враз пошедшие черным дымом трещиноватые покрышки.
- Эх, - взвыл, утирая закопченное лицо мехвод, - какие покрышечки были!
Затем внутри что-то бухнуло, БТР, как спичечный коробок, подпрыгнул вверх…
Не успели они прийти в себя, как рванула еще одна машина - БМП третьего взвода. На этот раз ударило сильнее, так, что машина, отлетев метра на три в сторону, плюхнулась боком о землю.
Взрывной волной разбросало всех воинов, сидевших на ближайших к месту взрыва двух бронемашинах. Кто-то разбил себе голову, у кого-то были сломаны руки и ноги, многих контузило.
Один солдат с такой силой ударился о землю, что у него пропал дыхательный рефлекс. Широко открывая рот, он пытался то ли вздохнуть, то ли закричать. Лицо бойца от напряжения побагровело, а затем стало синеть. Так бы, наверное, и задохнулся бедолага, но в этот момент к нему подскочил Алексеич. Прапор обхватил солдата ручищами, оторвал его от земли и, сильно встряхнув пару раз, со всего маху шваркнул оземь.
Кашляя и всхлипывая, солдат ползал на четвереньках по земле, еще не веря в свое спасение.
- Спасибо, товарищ прапорщик, - стоя на карачках и пуская сопли, еле выговорил парень.
- Да чего уж там… - отозвался Непийвода, уже занимаясь сломанной рукой другого солдата.
Полчаса спустя в паре километров от брошенного лагеря Анохин яростно материл командиров и врагов вперемешку:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
