с резким кивком.
— Да, верно. И это последнее похолодание даст нам по меньшей мере еще несколько пятидневок, чтобы доставить их на фронт.
— Что ж, это тот случай, когда нужно найти светлую сторону, на которую можно посмотреть, если я когда-нибудь ее слышал! — кисло рассмеялся Истшер.
— Мы не можем изменить погоду, только проклинать ее, — ответил Грин-Вэлли, процитировав чисхолмскую пословицу. — И если проклятая зима хочет сбросить на нас четыре или пять футов позднего снега, я мог бы также найти в этом что-нибудь хорошее!
— С этим не поспоришь.
Они добрались до места назначения, и их эскорт окружил их. На самом деле, этого эскорта было довольно много. Имперская чарисийская армия не имела привычки рисковать своими генералами, и последняя попытка убийства Истшера произошла всего три месяца назад. С другой стороны, последнее покушение на жизнь Грин-Вэлли было совершено более года назад. Инквизиция все еще могла найти фанатиков, готовых выполнять самоубийственные миссии, но стало очевидно, что безопасность Грин-Вэлли была просто слишком хороша. Никто так давно не приближался к нему ближе чем на сотню ярдов, что даже Уиллим Рейно решил, что его активы лучше потратить там, где у них есть шанс на успех.
Два генерала спешились, как только командир эскорта дал свое милостивое согласие, передали поводья ожидающим ординарцам и начали подниматься по короткой лестнице к покрытому снегом крыльцу, ведущему к зданию штаба. Как только они это сделали, капитан Брайан Слоким, помощник Грин-Вэлли, открыл дверь, вышел на крыльцо, вытянулся по стойке смирно и отдал честь.
— Капитан, — признал Истшер, отвечая на его приветствие, затем улыбнулся и похлопал молодого человека по плечу. — Поздравляю с повышением.
— Спасибо, ваша светлость. — Слоким улыбнулся и кивнул рыжеволосому, худощавому майору, следовавшему за Истшером по пятам. — Похоже, что вокруг происходит довольно много такого. Я понимаю, что это случается с людьми, которые проводят много времени рядом с генералами.
— Нет, это правда? — спросил майор Ливис Брейнейр, округляя глаза и пожимая предплечье Слокиму.
— Во всяком случае, это то, что я слышал, сэр.
— Ты, очевидно, не поддерживаешь его в нужной форме, Кинт, — заметил Истшер, свирепо хмурясь на капитана.
— А вы действительно держите Ливиса в форме, не так ли? Когда-нибудь вам придется показать мне, как это работает, — невинно сказал Грин-Вэлли.
— Что ж, полагаю, пока они продолжают выполнять свою работу — и у них наготове много горячего какао или этой варварской вишни — я позволю им сохранить свои незаслуженные повышения, — ответил герцог.
Слоким снова открыл дверь, придержав ее для своего начальства, затем последовал за ними в кабинет Грин-Вэлли. Где, по странному совпадению, были готовы и ждали дымящиеся кувшины с горячим какао и вишневым чаем. Со свежими пончиками, не меньше.
— Сносно, я полагаю, — заметил Истшер, когда генералы сняли шинели, шляпы, перчатки и шарфы. Он на мгновение подул на сложенные чашечкой ладони, затем устроился в кресле, пока Слоким наливал ему в чашку горячее какао. — Сносно.
Грин-Вэлли весело фыркнул, затем уселся в свое кресло.
Во многих отношениях сегодняшняя встреча была чистой формальностью. Истшер был полностью проинформирован о его планах и предложил не одно полезное улучшение. У них было достаточно времени — на самом деле больше времени, чем кто-либо из них хотел, — чтобы скорректировать эти планы. И Рейнбоу-Уотерс вынудил их сделать больше такой настройки, чем предпочел бы Грин-Вэлли.
Тем не менее, реально ничто не могло заменить личные обсуждения. Даже самое тщательно написанное сообщение могло быть неверно истолковано, и без такого личного разговора не было никакой возможности для обратной связи, которая могла бы исправить недоразумение. Это было то, что Русил Тейрис понимал досконально, и Грин-Вэлли почувствовал еще один прилив восхищения своим начальником. Истшер не был членом внутреннего круга. У него не было доступа ни к разведывательным возможностям снарков — тем более мгновенного доступа, хотя в этом отношении очень помогали регулярно получаемые им «сообщения сейджинов», — ни к коммуникационным возможностям внутреннего круга в режиме реального времени. Грин-Вэлли обладал обоими этими преимуществами, но показатели Истшера были, по крайней мере, не хуже его собственных. По его личному мнению, на самом деле они были даже лучше.
И поскольку Истшер понимал ценность личных совещаний, он совершил утомительный объезд командующих своими широко развернутыми армиями. Что в разгар континентальной зимы едва ли можно было назвать тривиальным занятием. Однако лагерь Тейсин был его последней остановкой. Он вернется на свою центральную позицию в Гласьер-Харт, как только они закончат, и чтобы добраться туда, ему требовались три солидных пятидневки путешествия даже с ледяными лодками на каналах [при неработающих на замерзших каналах шлюзах такие лодки должны быть пригодны только на отрезках между соседними шлюзами, либо их необходимо поднимать или опускать на каждом шлюзе какими-то неупомянутыми автором подъемниками], безопасными дорогами и санями, запряженными снежными ящерами.
Так что, может быть, эти дополнительные пятидневки все-таки пригодятся, — размышлял барон.
Он откинулся на спинку стула с чашкой вишневого напитка в одной руке и пончиком в другой и стал рассматривать большие подробные настенные карты. На них было много информации. Любой шпион инквизиции с радостью пожертвовал бы рукой на час или два, чтобы посмотреть на них и сделать заметки, и улыбка Грин-Вэлли стала голодной, когда его взгляд переместился на южную оконечность длинного фронта, протянувшегося от прохода Син-ву до самого залива Долар.
Обманный план Нармана Бейца принес лучшие плоды, чем осмеливался предсказать даже пухлый маленький мертвый эмерэлдец, который после смерти был не более склонен
