— Да он шутит, — заверил Джимми Рейни. — Как это он отвалится?
— Ну если напрочь не отвалится, то течь из него будет, как из моего живота, — продолжал Липпи. — Вы, ребятки, напрасно сомневаетесь. Я жил рядом со шлюхами, когда вас еще на свете не было.
— А где взять пиво? — спросил Ньют. Идея выпить пива заинтересовала его не меньше, чем посещение проституток. Он никогда не решался зайти в салун, боясь, что появится капитан и застукает его.
— Ну, пива-то я вам достану, — обещал Липпи. — Деньги есть?
Мальчики переглянулись, не желая ставить Липпи в известность о своем благосостоянии, дабы он этим как-нибудь не воспользовался. К счастью, помимо денег Гаса, у них были еще три доллара.
Они достали мелочь и протянули ее Липпи. Они знали, что все настоящие ковбои пьют, так что им тоже не терпелось попробовать.
— Этого хватит? — спросил Ньют.
— Еще как, — ответил Липпи. — Я куплю кучу пива, да еще бутылку виски в придачу.
Липпи оказался верен своему слову. Через десять минут он вернулся с пивом и четвертинкой виски. В его глазах появился блеск, но ребята, взволнованные перспективой выпивки, ничего не заметили. Липпи отдал им выпивку и немедленно поехал вниз по улице.
— Ты куда? — спросил Ньют.
— Парикмахер сказал, что в гостинице остановился коммивояжер, у которого есть аккордеон, — объяснил Липпи. — Если он к нему не слишком привязан, я его куплю. Мы сможем хорошо повеселиться у фургона, если у нас будет аккордеон.
— Ты бы лучше новую шляпу купил, — осмелел Джимми Рейни. Липпи носил все еще тот самый отвратительный головной убор, что и в Лоунсам Дав.
— Эта шляпа выглядит так, будто побывала в желудке у телки с поносом, — заметил Ньют, гордясь своим остроумием. Но Липпи отъехал уже слишком далеко, чтобы расслышать, так что его остроумие пропало зря.
Но пиво не пропало. Чувствуя, что неприлично пить посреди улицы, парни зашли за платную конюшню и как следует приложились. Сначала они пили осторожно, посчитав пиво горьким. Но чем больше они пили, тем меньше обращали внимания на горький вкус.
— Давайте попробуем виски, — предложил Бен Рейни. Предложение было немедленно принято. После прохладного пива виски показалось им огнем в жидком виде, и результаты тоже не замедлили сказаться. После трех основательных глотков из бутылки Ньют заметил, что мир здорово изменился. Пока они пили, солнце быстро садилось, но тут вдруг все вроде остановилось. Они уселись, прислонившись спинами к стене платной конюшни, и смотрели, как солнце висит неподвижно, красное и великолепное, над коричневой прерией. Ньюту казалось, что оно так и будет висеть часами. Он опорожнил еще пару бутылок пива и почувствовал себя совсем легко. По правде, он чувствовал себя настолько легко, что ему приходилось время от времени опираться о землю руками, чтобы не улететь. Улететь туда, где висит солнце. Поразительно, что несколько глотков спиртного могут произвести такое впечатление. Глупо, но через некоторое время ему захотелось лечь и обхватить себя, обхватить землю, что бы не слететь с нее.
Младший из братьев Рейни, Джимми, как выяснилось, совсем не переносил спиртного. Она стал блевать практически сразу же, как начал пить. Пит Спеттл пил уверенно, но все мрачнел и мрачнел, а Бен Рейни получал большое удовольствие и явно выпил больше, чем свою долю.
Они быстро разделались с пивом. Пока они занимались этим, солнцу удалось сесть, и закатное небо начало темнеть. На нем уже появились звезды, а они все еще сидели вчетвером за платной конюшней, не приблизившись к женщинам ни на один шаг.
Ньют решил, что так не пойдет. Он встал и обнаружил, что больше никуда улетать не собирается, хотя когда он попытался шагать, то выяснилось, что имеются некоторые трудности с порядком перестановки ног. Его это слегка разозлило, потому что раньше он никаких трудностей с ходьбой не испытывал, и не пони мал, с чего это вдруг его ноги так странно себя ведут.
Но тем не менее он продвигался вперед и смело направился к черному ходу салуна.
— Я встречусь с одной, — заявил Ньют. Он продолжал шагать, боясь, что, если остановится, все планы порушатся. Остальные с трудом поднялись и последовали за ним. Бен Рейни тащил бутылку виски. Зря он это делал, бутылка давно опустела.
Ньют благополучно добрался до лестницы и взобрался по ней. Он вовсе не стремился в предводители, и его сердце трепетало, как заячий хвост. Еще он боялся, что, если не поостережется, его может вырвать.
Лестница показалась ему длинной и крутой, но все же он вскоре обнаружил, что стоит на верхней площадке. Дверь была приоткрыта, и кто-то явно находился в комнате. Он мог различить лишь, что фигура крупная.
Не успел он открыть рот, как увидел женщину, практически голую, вышедшую из комнаты с полуоткрытой дверью. Ноги у женщины были голые, и это настолько поразило Ньюта, что он не мог поверить своим глазам.
— Кто там, Телка? — спросила женщина с голыми ногами.
— Похоже, этот красавчик проглотил язык, — сказала темная фигура хриплым голосом. — Он не представился.
— Меня зовут Ньют, — сказал он, внезапно жалея, что они все это затеяли.
Другие парни тем временем поднимались по лестнице.
Фигура, оказавшаяся женщиной, встала на пороге и обозрела собравшуюся компанию. Крупная особа, да и воняло от нее примерно как от Пи Ая после парикмахерской. К своему удивлению, Ньют увидел, что и у нее голые ноги.
— Тут целое войско молокососов, — сообщила она своей товарке. — Видать, вчера из школы.
— Тогда пусть поскорее идут, пока мы не заняты, — поторопила ее подруга. — Если, конечно, они могут себе это позволить.
— У нас есть деньги, — уверил ее Ньют. — Мы гоним стадо, и нам только что заплатили.
— Не знала, что ковбои теперь такие молодые, — проговорила крупная женщина. — Покажи-ка денежки.
Ньют вытащил золотую монету, и женщина наклонилась, чтобы рассмотреть ее при тусклом свете.
— Беру свои слова назад, — обратилась она к подруге. — Это компания богатых скотоводов.
Ньют заметил, что она не отдала ему назад монету, но он не знал, надо что говорить или нет. Может, за то, чтобы войти туда, где женщины ходят голые, надо заплатить десять долларов.
Крупная женщина придержала дверь, и он вошел, стараясь не споткнуться, поскольку ноги становились все менее надежными. Остальные вошли за ним. Они оказались в холле без всякой мебели под взглядами двух женщин.
— Это Мэри, а я Телка, — произнесла крупная женщина. Ее мощный бюст стремился вырваться из тесного плена платья. При свете стало ясно, что она не старая, просто очень большая. По сравнению с ней вторая девушка казалась тоненькой, как былинка.
— Этот уже заплатил. — Телка равнодушно положила руку на плечо Ньюта. — Надеюсь, вы, ребята, такие же богатенькие, а если нет, милости просим вниз по лестнице.
Братья Рейни немедленно вытащили деньги, но Пит Спеттл воздержался. Он было сунул руку в карман, но вместо того, чтобы вытащить деньги, достал ее пустой и немедленно повернул к двери. Они слышали, как он спускался по лестнице.
— Эти двое похожи на братьев, — сделала заключение Телка, оглядывая братьев Рейни.
— Бери их, Телка, — проговорила Мэри. — Я возьму того, кто пришел первым.
— Ну, может, так, а может, и нет, — заявила Телка. — Я его первая увидела, мне и выбирать.
Ньют уже жалел, что не последовал примеру Пита Спеттла. В холле было жарко и душно. Он боялся, что его вырвет. Кроме того, из разговора он понял, что это те шлюхи, которых описал им Диш. Одна из них Телка, а вторая — та самая, которая понравилась Дишу. Телка все еще не сняла руку с его плеча, так и стояла, оглядывая собравшихся. Один зуб спереди у нее был черный. От ее огромного тела до него доходили волны жара, как от печки, а от запаха туалетной воды, ко торой она пользовалась, его мутило.
— У нас еще вся ночь впереди, — заметила Мэри. — Мы не можем тратить много времени на этих сосунков. — Она взяла Бена Рейни за руку и быстро увела в маленькую комнату в конце холла.
