— …да я не помню, Флавус, — в которых раз с беспечной усмешкой отмахивался от расспросов друга Кангасск Дэлэмэр. — Занна говорила, что уже плакала надо мной, как над мертвым, когда я открыл глаза и начал нести какой-то бред. Говорил, кажется… «Я построю тебе новый Таммар»…
— Не такой уж и бред, — с веселым ехидством заметил Флавус и, хмыкнув, потянулся за диадемовым сахаром через весь стол. — А то я не знаю, как ты назвал новый город посреди Кулдагана!..
— Мда… — задумчиво протянул Кан и надолго замолчал, приложившись к кружке с крепким чаем. — Вообще я приехал тебе другое сказать…
— Говори, — Флавус пожал плечами.
— Я этого пока не афишировал, — сразу решил оговориться последний Ученик, — но… Стигов не осталось в мире, и Спекторы как таковые не нужны больше. Иными словами, ты свободен, и твоя должность тебя здесь не держит. Просто поезжай в Кулдаган и исполняй свою мечту, ту самую. Мы еще юнцами были, когда ты мне ее рассказал. Так что вперед. Если хочешь, можешь махнуть на трансволо со мной. Подробности на месте…
Кангасск хотел бы радоваться новости наравне с другом. Но, даже обняв ликующего Флавуса Бриана, Ученик продолжал смотреть на мир отрешенно.
Не будет более никаких наравне.
«Прости, Учитель, я скоро по-стигийски совсем выучусь врать…»
Сегодня он соврал старому другу, не выдав себя ничем. Со спокойной душой.
На самом деле он прекрасно помнил свое «спасение». Помнил ужас в глазах Занны и Кангасси при виде неведомого существа, сотканного из белого света… и так похожего на стига в его путешествующей форме…
Помнил и то, как, приняв человеческий облик, хоронил в багровых песках два тела: того, кто звался Кангасском Дэлэмэром, и того, кто хотел им стать.
«Прости, Флавус, друг мой… Но мою истинную сущность знает лишь моя семья. И еще чарга… но она тебе точно не скажет…»
Глава шестьдесят девятая. Эпилог
— запись первая
Я Лайнувер Джовиб, родной сын Сейнора-дракона и приемный — Ориона-человека. Я вел дневники и раньше, но этот будет особый, если у меня хватит сил не бросить его. Все прежние вмещали лишь мое любопытство и мои путешествия, этому я доверю еще и мою боль. Не думаю, что так будет легче, однако молчать больше не могу.
Я еду на свадьбу Лайеля и Милии. До самого последнего момента думал — ни за что, никогда; не вынесу этого. Как же, как же… наивный!.. Сегодня все утро клеил обрывки своего свадебного приглашения заклинанием ресторации…
— запись вторая
Я буду повествовать неспешно. Во-первых, я так привык. Во-вторых, я давно заметил, что мир особенно красив и удивителен перед любым событием, которое будет стоить тебе большой крови, хоть в прямом, хоть в переносном смысле. Что ж, иногда глянуть по сторонам куда полезнее, чем замкнуться в себе.
Итак, место назначения — Новый Таммар, столица Срединной Земли (бывшая Ничейная, плюс, с недавнего времени, дикие ее области и близлежащие острова). Здесь находится резиденция отца Милии; потому где же еще может проходить ее свадьба…
На монолитный город мне довелось вначале полюбоваться издалека. Запретный радиус для трансволо к нему не такой большой, как у башен миродержцев, но тем не менее, час-другой пути выходит.
Когда все собрались (мама, отчим, сестренка и я), Эйнар открыл нам трансволо в Твин-баррель — это ближайший к Новому Таммару пустынный городок, — где нас уже дожидались встречающие с небольшим караванчиком пустокоров.
Из всей семьи только мы с Мералли оказались в Кулдагане впервые. И весь путь, слушая радостные возгласы (а потом хныканье и жалобы — на жару) сестренки, я с угрюмым восторгом созерцал приближающуюся громаду Нового Таммара.
Монолитный город, второй за Дойр-Кандилом не вернувшийся в арен и призванный простоять века. Он затмил собой все города, что были до него. И… чем-то напомнил мне Эрхабен, такой, каким его описывают запрещенные древние книги.
У Нового Таммара есть стены. О мирное, но хорошенько напуганное в детстве человечество!.. (иронизирую) как же без стен!..
И из двойного кольца этих стен тянутся в небо монолитные джунгли бесчисленных башен, тонких и изящных, но не уступающих по высоте Серой и Цитадели. Соединенные мириадами воздушных мостов; подставляющие солнцу, точно ладони, высотные площадки и балконы; скребущие острыми шпилями небеса… они выглядят сказочно.
Вторя летописцам, повествовавшим об Эрхабене, я назвал бы Новый Таммар городом, стремящимся в небо.
Надо сказать, что даже в Кулдагане, даже в самый полдень я ожидал от нижнего яруса города хмурого душного полумрака. Однако за аркой городских ворот нашу маленькую процессию встретила приятная тень, а возле уличных фонтанов, любовь к которым нынешний правитель Срединной Земли перенял от пустынников-горожан, воздух порадовал легкие влагой и прохладой, а взор — радужными отблесками над струями воды.
(С трудом оттащил от фонтана сестренку, которая вздумала там поплавать, как местные ребятишки).
Часть дня мы провели на головокружительной высоте в отведенной гостям башне. Народ прибывал, знакомился, делился новостями. Всюду носились дети, просто неимоверное количество детей: каждый из гостей не преминул воспользоваться приглашением по полной и взять с собой все семейство.
Мне поручили следить за Мералли, однако я довольно быстро нашел, куда девать сестренку… сплавил ее средней дочери Дэлэмэра — Кангасси, она все равно приглядывала за младшей — трехлетней Владой, которая почти одного возраста с Мералли. Нашли общий язык девчонки быстро. Так что все счастливы, а я свободен.
Некоторое время я размышлял, не присоединиться ли мне к шумной толпе молодежи примерно моего возраста, но передумал.
Потому сидел один. Со своими хмурыми мыслями и свеженачатым дневником.
Страстно хотелось увидеть Милию… Хорошо, что не увидел: точно сотворил бы с отчаянья какую-нибудь глупость.
Сейчас же близится вечер торжества; я успокоился и принял решение. Так гораздо лучше.
— запись третья
Мой отчим — Орион — всегда считал Кангасска Дэлэмэра братом, а что до меня, то я с детства звал его «дядя Кан», а то и просто Кан, и, в силу своей драконьей наглости, не отказался от такого обращения и сейчас.
Что ж, приятно, что Кангасск не из тех, кого портит власть. Я не видел его почти четыре года и несколько опасался, узнаю ли старого друга.
Да, годы и бремя власти добавили ему величия, взгляд стал мудрее, но это тот же дядя Кан, с которым я в свое время гонял на лыжах по окраине Севера. Он крепко пожал мне руку, а потом обнял, как родного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
