class="p1">— Бродяга — это Блэк. Сохатый — Поттер. Лунатик…
— Люпин?
— Да. А Хвост — Петтигрю. Тот самый… предатель… — Снейп сжал пальцы на карте так, что чуть не порвал, но тут же взял себя в руки. — Так вот, я не могу ее открыть. Но вас карта не знает, так что попробуйте. Вот ваша палочка…
— А как?
— Слыхал я, нужно сказать «клянусь, что замышляю шалость и только шалость»… Когда с Поттером занимался, не удержался и подсмотрел, — пояснил он. — Я эту карту давно хочу заполучить, хотя она меня не слушается.
— Ну… Клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — произнесла Марина Николаевна, коснувшись карты палочкой и чувствуя себя до крайности глупо.
Тотчас на пергаменте, в том месте, до которого она дотронулась, одна за другой стали появляться тоненькие чернильные линии. Линии соединялись, пересекались, расползались как паутина по краям пергамента, и скоро наверху распустились, как цветы, выведенные зелёными чернилами слова: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост! Поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новейшее изобретение — Карту Мародеров!».
На карте были видны все до единого закоулки замка и территория на много миль вокруг. Но, что самое удивительное, по ней двигались крошечные чернильные точки, каждая была подписана. В левом верхнем углу профессор Дамблдор вышагивал в своём кабинете; миссис Норрис, кошка завхоза, кралась на первом этаже, полтергейст Пивз носился в Зале наград…
— Поразительно! — выговорила Марина Николаевна, найдя на карте себя и Снейпа в подземельях. — Так, а где эти мерзавцы?
— Сейчас… Смотрите, Грейнджер, Финниган и Томас в гриффиндорской гостиной, — нахмурился Снейп. — И с места не двигаются.
— А вот и Поттер, — указала она. — С ним Уизли, Лонгботтом… и Джинни Уизли.
— Очевидно, старосты пытались их задержать, — негромко произнес он. — Был уже такой инцидент на первом курсе, только тогда остановить компанию пытался Лонгботтом. Но они что, с ума сошли?! Куда они собрались в таком составе?
— В Министерство, конечно же, — вздохнула Марина Николаевна, — в Отдел тайн. Правда, не понимаю, почему именно сейчас! Гм, Северус, а где это они сейчас?
— Хм… на этом этаже есть статуя старой горбатой ведьмы, если я правильно помню, и Поттер частенько там отирался. А это, если не ошибаюсь, обозначение подземного хода… Да, верно, вот тот, что ведет к Дракучей иве! Значит, не все заделали, об этом я не знал.
— Он же прямо в Хогсмид ведет! — сообразила Марина Николаевна. — А оттуда они могут уехать на «Ночном рыцаре» или воспользоваться камином… аппарировать они ведь еще не умеют? Так, медлить нельзя… Летти!
— Мадам! — та явилась, кинулась ей в ноги и принялась колотиться лбом о край кушетки. — Летти виновата! Летти не успела!..
— Прекрати выть и слушай приказ, — оборвала ее стенания Марина Николаевна. — Возьми кого-нибудь еще из домовиков. На четвертом этаже, возле статуи горбатой ведьмы — четверо учеников. Они под мантией невидимкой, но они точно там. Видишь, на карте показано? Всех обездвижить и доставить ко мне в кабинет! Если там окажется еще кто-нибудь — с ним поступить так же. Всё ясно?
— Да, мадам! Летти может сделать это сама!
— Нет, лучше подстраховаться. Позови Тринки, и за дело…
— Вам еще рано вставать, — предупредил Снейп.
— Я надеялась, что вы поможете мне добраться до моего кабинета. Но я всегда могу снова вызвать Летти… — Марина Николаевна села ровно и посмотрела на себя. Одежда ее пребывала… в некотором беспорядке.
— Ничего личного! — быстро произнес Снейп.
— Я разве что-то сказала? — усмехнулась она, застегивая блузку и мантию.
И подумала: в чем-то права была тетя, которая говорила — что-что, а нижнее белье всегда должно быть приличным! А то так вот попадешь под трамвай, привезут тебя в больницу, разденут — а на тебе трусы линялые или у бюстгальтера лямка зашита… Стыдоба ведь!
— Идите умойтесь, — произнес он, — вон там. У вас лицо в крови и волосы растрепаны.
— Спасибо, — искренне сказала Марина Николаевна и, придерживаясь за стенку и мебель, прошла в ванную комнату. Из зеркала на нее взглянуло такое чучело, что она невольно вспомнила домовенка Кузю и принялась приводить себя в порядок.
— Нормально, — сказало вдруг зеркало, когда она поправила прическу. — Не страшнее обычного.
— Ты меня ни с кем не путаешь? — поинтересовалась Марина Николаевна.
— Э… спросонок ошибочка вышла, — созналось оно. — Но останусь при своем мнении: видало я и похуже…
«У Снейпа и зеркало ему под стать», — вздохнула Марина Николаевна и вышла.
Часть 30
Снейп тоже успел одеться и в застегнутой под горло мантии выглядел, как обычно, зловеще.
— Ну и зеркало у вас, — походя сказала Марина Николаевна.
— Понравилось? — ухмыльнулся он. — Отлично поднимает настроение с утра пораньше. В духе… м-м-м… «Ну что, хозяин, ты по-прежнему страшен, как смертный грех, но хоть рожа не зеленая. Выспался, что ли?»
— Где вы добыли такое чудо?
— Подарили, — расплывчато ответил он, — думаю, надеялись, что я его разобью на второй день, ан нет, прижилось… Ну что, идем? Правда, вы так ковыляете, что мы до утра будем ползти!
Марина Николаевна открыла было рот, чтобы позвать Летти, но та объявилась сама.
— Мадам, нарушители доставлены в ваш кабинет, Тринки следит за ними! У них было вот это!
Домовушка протянула ей серебристо-серую мантию, и Марина Николаевна, прикоснувшись к ней, узнала это ощущение — именно такая материя скользнула у нее меж пальцев.
— Ну, что я говорил?
— Да… Северус, кстати, а что с картой делать будем?
— Потеряем? — живо предложил он.
— У вас или у меня?
— Я ее могу держать только в открытом виде, — с сожалением ответил он, — а ко мне может зайти директор… Увидит — а он всегда видит то, что его взгляду не предназначено, — и объясняйся потом.
— Ко мне тоже много кто заходит.
— Но вы-то ее стереть можете… И именно вы ловите нарушителей в этом сезоне, так что забирайте, — Снейп протянул ей лист, хоть и с явным сожалением. — Да, чтобы изображение исчезло, нужно сказать «шалость удалась».
— Надо попробовать разобраться в этих чарах и сделать копию, — произнесла Марина Николаевна, выполнив требуемое и бережно спрятав карту во внутренний карман. — Ценная вещь!
— Да уж…
— Летти, — она протянула руку домовушке, — доставь нас, пожалуйста, к дверям моего кабинета. Ох… спасибо. А теперь отправляйся в гриффиндорскую гостиную: там должно быть трое обездвиженных учеников. Приведи их в чувство и скажи, чтобы пришли в мой кабинет.
— Да, мадам! — пропищала Летти и исчезла, а Марина Николаевна распахнула дверь в собственный кабинет.
Четверо гриффиндорцев навытяжку стояли возле стены, а Тринки и еще один незнакомый
