Этот заброшенный в Индийском океане архипелаг состоит из двух островов, расположенных приблизительно в тридцати трех милях один от другого, как раз на меридиане, проходящем через Индийский полуостров. Северный остров называется островом Амстердам или островом св. Петра, а южный – островом св. Павла. Но надо сказать, что и географы и мореплаватели часто смешивают их.
В 1859 году офицеры австрийского фрегата «Наварра» во время своего кругосветного путешествия избежали этой ошибки. Паганель считал особенно необходимым исправить ее.
Остров св. Павла, расположенный к югу от острова Амстердам, представляет собой необитаемый островок и состоит из одной горы конической формы – по-видимому, потухшего вулкана. Остров же Амстердам, на который шлюпка высадила пассажиров «Дункана», имеет миль двенадцать в окружности. Население его состоит из нескольких добровольных изгнанников, уже привыкших к своему печальному существованию. То были сторожа рыболовных промыслов, принадлежащих, так же как и самый остров, одному коммерсанту с острова Соединения, некоему Отовану. Этот властитель, пока еще не признанный великими европейскими державами, получает со своего владения до восьмидесяти тысяч франков в год от ловли, засолки и вывоза рыбы чейлодактилис, называемой на менее научном языке треской.
Этому острову Амстердам было суждено стать и остаться французским владением. Сначала он принадлежал, по праву первого поселившегося на нем, Камену, судовладельцу из Сен-Дени на Бурбоне. Потом по какому-то международному соглашению остров Амстердам был уступлен одному поляку, который занялся его обработкой при помощи мадагаскарских рабов. Но в конце концов остров этот, попав в руки Отована, снова сделался французским.
Когда 6 декабря 1864 года «Дункан» бросил якорь у острова, население его состояло из трех человек: одного француза и двух мулатов. Все трое были служащими коммерсанта-собственника Отована. Паганель смог пожать руку соотечественнику, почтенному господину Вио, человеку весьма преклонных лет. «Мудрый старец» чрезвычайно радушно принял наших путешественников. День, когда ему довелось оказать гостеприимство любезным, культурным европейцам, был для него счастливым днем. Ведь остров св. Петра обычно посещают лишь охотники на тюленей да изредка китобои – люди грубые и неотесанные.
Вио представил гостям своих «подданных» – двух мулатов. Трое этих людей да несколько диких кабанов и множество простодушных пингвинов были единственными обитателями острова. Домик, где жили трое островитян, стоял в юго-западной части острова, в глубине природной гавани, образовавшейся вследствие частичного обвала горы. Еще задолго до «царствования» Отована I остров св. Петра служил убежищем для потерпевших кораблекрушение. Паганель очень заинтересовал своих слушателей заглавием своего первого рассказа на эту тему: «История двух шотландцев, покинутых на острове Амстердам».
Дело было в 1827 году. Английский корабль «Пальмира», проходя в виду этого острова, заметил поднимающийся кверху дымок. Капитан стал приближаться к берегу и вскоре увидел двух людей, подававших сигналы бедствия. Он отправил за этими людьми шлюпку, которая и доставила на корабль Жака Пэна, двадцатидвухлетнего юношу, и Роберта Прудфута, мужчину сорока восьми лет. Эти двое несчастных были в ужасном виде. Они прожили на острове восемнадцать месяцев в страшной нужде, лишениях и муках: у них почти не было ни пищи, ни пресной воды. Питались они ракушками, время от времени какой-нибудь рыбой, пойманной на согнутый гвоздь, или мясом пойманного кабаненка. Им случалось бывать по трое суток без пищи. Подобно весталкам, они неусыпно охраняли костер, разведенный при помощи последнего куска трута. Уходя куда-нибудь, они всегда уносили с собой, как какую-нибудь драгоценность, горящий уголек. Пэн и Прудфут были высажены на остров шхуной, охотившейся за тюленями. Оставили их здесь, по обычаю рыбаков, для того, чтобы они в течение месяца топили жир тюленей и выделывали их кожи. Шхуна за ними не вернулась. Пять месяцев спустя к острову подошло английское судно «Надежда», направлявшееся в Ван-Димен. Капитан его по какому-то необъяснимому, жестокому капризу отказался взять шотландцев на свое судно. Он отплыл, не оставив им ни куска сухаря, ни огнива. Несомненно, эти двое несчастных погибли бы, если бы «Пальмира», проходившая в виду острова, не подобрала их.
Второе приключение, занесенное в историю острова Амстердам – если вообще у подобного утеса может быть история, – это приключение капитана Перона, на этот раз уже француза. Началось оно и закончилось так же, как у тех двух шотландцев: сначала добровольное пребывание на острове, затем ожидаемое судно не появляется, а через сорок месяцев к берегам острова случайно, по воле ветров, заносится иностранное судно. Но это приключение отличается от первого тем, что во время пребывания капитана Перона на острове разыгралась кровавая драма, похожая на те вымышленные события, которые пережил герой Даниеля Дефо.
Капитан Перон был высажен на берег с четырьмя матросами: двумя англичанами и двумя французами. Он собирался охотиться в течение пятнадцати месяцев на сивучей, или морских львов. Охота была очень удачной, но когда по истечении пятнадцати месяцев судно, которое должно было прийти за охотниками, не появилось, а съестные припасы мало-помалу стали истощаться, резко обострилась национальная рознь. Двое англичан взбунтовались против капитана Перона, и он погиб бы, если бы не помощь его соотечественников. С этого времени существование этих двух враждующих партий стало мучительно жутким, полным не только лишений, но и тревоги: они не переставали ни днем, ни ночью следить друг за другом, не расставались с оружием, нападали друг на друга, являясь то победителями, то побежденными. Конечно, в конце концов одна из враждующих партий покончила бы с другой. Но, к счастью, какое-то английское судно наконец подобрало и доставило на родину этих несчастных людей, которых разделила на скале Индийского океана жалкая национальная рознь.
Таковы были эти приключения. Два раза остров Амстердам стал как бы отечеством заброшенных на него моряков, которых счастливый случай дважды спас от мук голода и от смерти. Но с тех пор ни одно судно не потерпело крушения у его берегов. Волны вынесли бы, конечно, на берег обломки такого судна, а бывшие на нем люди добрались бы на шлюпках до рыболовных промыслов господина Вио. А между тем за все его многолетнее пребывание здесь старый француз никогда еще не имел случая оказать гостеприимство жертвам моря. О «Британии» и капитане Гранте он ничего не знал. Очевидно, катастрофа эта не произошла ни у острова Амстердам, ни у острова св. Павла, часто посещаемого рыбаками и китоловами.
