— Я так и подумал. Советоваться с тобой, сам понимаешь, времени не было: оторваться надо было наверняка.
— Верно. — Либби забеспокоился. — А я думал, флот нам уже не помешает.
— Это не наши, — сказал Форд. — Они не могут быть нашими — какие бы приказы там без меня ни отдавались. Скорее всего, они с Венеры.
— Пожалуй, — согласился Лазарь. — Скорее всего, твой дружок, ставший Администратором, обратился к венерианам за помощью и получил ее. Дружественный акт межпланетной доброй воли.
Либби почти не слушал. Он считывал показания приборов, обрабатывая их на собственном, природой данном компьютере.
— Лазарь! Не слишком-то хороша твоя новая траектория.
— Да сам знаю, — досадливо отмахнулся Лазарь. — Мы увильнули в единственно возможном направлении — к Солнцу!
— Кажется, слишком близко.
Солнце — звезда не из больших, и температура его не так уж высока. Однако человек вполне может умереть от солнечного удара где-нибудь в тропиках, находящихся за девяносто два миллиона миль от Солнца; даже смотреть на него прямо в течение долгого времени невозможно! А на расстоянии в два с половиной миллиона миль Солнце палит с силой, в тысячу четыреста раз превышающей мощь жгучего потока, низвергающегося на Долину Смерти, Сахару или Аден. Излучение такой силы уже не назовешь теплом или светом — это смерть, смерть более верная, чем от бластера. Солнце — это водородная бомба естественного происхождения, и «Нью-Фронтирс» неуклонно приближался к гибельной зоне.
Внутри корабля стало жарко. От убийственной радиации пассажиров защищала броня обшивки, однако температура все повышалась. Избавившись от неудобств невесомости, люди страдали от жары, а заодно и от того, что переборки, с их точки зрения, крепились под какими-то совершенно немыслимыми углами: ни сесть ни лечь! Корабль разгонялся, одновременно вращаясь вокруг своей оси, хотя и не был рассчитан на это, а потому «низ» теперь оказался где-то на стыке цилиндра корпуса корабля с плоскостью задней переборки. Но вращение было нужно, чтобы уберечь корабль от перегрева: часть тепла постоянно уходила в пространство с «темной» стороны. Ускорение было не менее необходимо: существовала отчаянная надежда проскочить мимо Солнца как можно быстрее и сразу отойти как можно дальше, чтобы сократить время, проведенное в перигелии, до минимума.
В рубке стояла жара. Даже Лазарь освободился от килта, несмотря на упорное нежелание в чем-либо уподобляться венерианам. К металлическим поверхностям невозможно было прикоснуться. Большой черный круг указывал на экране положение Солнца; датчики, не выдержав перегрева, автоматически отключились.
— Говоришь, до перигелия тридцать семь минут? Нет, Энди, нам этого не выдержать. Да и кораблю, пожалуй, тоже.
— Знаю. Я ведь вовсе не собирался так приближаться к Солнцу.
— Конечно. Наверное, не надо было мне курс менять — авось проскочили бы эти мины… — Плечи Лазаря опустились, затем он вдруг сказал: — Что ж, сынок, похоже, пора испытать эту твою хреновину. Ты же говорил, надо всего один контакт подсоединить?
— Верно; больше у нее и нет. Вот этот проводок следует подключить к любой части массы, предназначенной для перемещения. И я не знаю, заработает ли он. И проверить нельзя…
— А если не сработает, что будет?
— Тут три варианта, — спокойно ответил Либби. — Во-первых, не будет ничего.
— И мы поджаримся.
— Во-вторых, и мы, и корабль можем прекратить существование, как материальные объекты.
— Значит, опять же, погибнем, только не мучаясь.
— Пожалуй, да. Хотя я не знаю, какого рода смерть нам уготована в этом случае. А в-третьих, если мои расчеты верны, мы начнем удаляться от Солнца со скоростью чуть ниже световой.
Лазарь бросил взгляд на самоделку, стряхнул ладонью капли пота с плеч…
— Ч-черт, все жарче и жарче. Давай, подключай. Будем надеяться на лучшее.
Энди законтачил устройство.
— Давай-давай, — рявкнул Лазарь, — жми кнопку, врубай рубильник — запускай!
— Он уже работает, — сказал Либби. — Посмотри на Солнце.
— Ух ты!
Огромный черный круг на экране быстро уменьшался — вдвое… вчетверо…
— Работает… — прошептал Лазарь. — Слэйтон, гляди! Работает! Работает — или я бабуин с красной задницей!
— Да, я так и знал, — скромно сказал Либби. — Должно было.
— Хм-м-м… Для меня это не было настолько очевидным. И с какой скоростью мы теперь идем?
— Относительно чего?
— Ну… Хотя бы — Солнца.
— Еще не успел вычислить, но, кажется, близко к световой. Превысить ее, сам понимаешь, мы не могли.
— А, кстати, почему? Если на теории внимания не обращать…
— Мы все еще видим, — Либби указал на экран.
— Да, верно… Эй, а ведь не должны! Как же с эффектом Допплера?[106]
Либби на секунду растерялся, затем улыбнулся.
— Мы именно его и наблюдаем. Если смотреть на Солнце, мы видим короткие волны, растянутые до видимой длины. Если смотреть вперед — что-то вроде радиоволновых колебаний, сжатых до видимого диапазона.
— А между?
— Лазарь, отвяжись! Ты и сам можешь посчитать относительные векторы!
— Нет уж, — твердо сказал Лазарь. — Это твоя забота. А я буду сидеть рядышком и тихо балдеть от восторга. Верно, Слэйтон?
— Да. В самом деле…
Либби вежливо улыбнулся.
— Кстати, подачу топлива к главному двигателю можно прекратить.
Включив сирену, он заглушил двигатель.
— А теперь можно вообще вернуться в первобытное состояние.
Он отсоединил свое устройство.
— Погоди, — запротестовал Лазарь, — мы даже из орбиты Меркурия еще не вышли! Зачем же тормозить?
— А мы и не будем тормозить. Скорость мы набрали — теперь мы ее сохраним.
Лазарь с изумленным видом схватился за голову.
— Вообще-то ты прав — первый закон динамики… Но с этой твоей штукой я больше ни в чем не уверен. Просто так набрали скорость, никаких тебе энергозатрат… Так, будто ты отпустил инерцию погулять. А вот когда она нагуляется и вернется — не снизится ли эта дармовая скорость до первоначальной?
— Не думаю, — сказал Либби. — Наша скорость вовсе не дармовая — дармовой скорости в природе не существует. Просто ты применяешь антропоморфную логику не к месту. Ты ведь не думаешь, что мы можем мгновенно вернуться к более низкому гравитационному потенциалу, с которого начинали?
— То есть в то место, где ты подключил свой двигатель? Конечно, нет — мы ведь переместились.
— И будем перемещаться дальше. Наш благоприобретенный гравипотенциал не менее реален, чем нынешняя кинетическая энергия. Оба они существуют.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
