— Возможно, ты и прав, — произнес я. — Видишь ли, в последнее время в Амбере кое-что произошло, но вот то ли это к добру, то ли нет, я сказать пока не берусь. Дело в том, что я только что дрался с Джерардом. Он считает, что я причинил Бранду какое-то зло, тогда как тот еще не оправился после ранения. Это вовсе не так, но у меня не было возможности доказать свою невиновность. Хотя я действительно, кажется, был последним, кто видел Бранда сегодня утром. Джерард заходил к нему совсем недавно. Он говорит, что в комнатах все перевернуто вверх дном, повсюду пятна крови, а самого Бранда нигде нет. Не знаю, что и думать об этом.
— Я тоже. Но надеюсь, что кому-то на сей раз удалось-таки довести дело до конца.
— Господи, — взмолился я, — как у нас тут все запутано! Если бы я только знал это раньше!
— Да все никак не было подходящего случая рассказать тебе, — простодушно сказал Джулиан, — только вот сейчас и сумели поговорить. То ты у нас в темнице сидел, уязвимый для любого врага, то сбежал и надолго исчез... Ну а когда ты вернулся с новым войском и новым оружием, я совсем не был уверен в чистоте твоих намерений. А потом все произошло чересчур быстро, и Бранд снова появился, и было уже слишком поздно — мне пришлось спасать собственную шкуру. Здесь, в Арденском лесу, я силен. Здесь я, наверное, сумею справиться со всем, что бы он ни послал против меня. Я все время занимался подготовкой новых дозоров и мог бы использовать их как мощную боевую силу. Хотя, конечно, я постоянно ждал известий о гибели Бранда. Мне очень хотелось спросить кого-нибудь из вас, по-прежнему ли он где-то поблизости, но я никак не мог решить, кого же лучше спросить. Ведь я думал, что вы все еще подозреваете меня в покушении на его жизнь или, если он все-таки умер, в его смерти. Если бы я точно знал, что он все еще жив, я, наверное, все-таки решился бы вызвать его самого. А теперь... так сложились обстоятельства... Кстати, что ты теперь собираешься делать, Корвин?
— Я уезжаю в Тень, чтобы забрать Камень Правосудия оттуда, где я его спрятал. Кажется, существует способ с его помощью разрушить Черную Дорогу. Я намерен этот способ испробовать.
— Как же это можно сделать?
— Ну, слишком долго рассказывать. Кроме того, мне только что в голову пришла одна ужасная мысль...
— Что именно?
— Камень нужен и Бранду! Он о нем уже спрашивал, и теперь... А тут еще эта его способность отыскивать предметы в Тени и призывать их к себе... Кстати, насколько она сильна?
Джулиан выглядел озабоченным.
— Он вряд ли всеведущ, если ты это имеешь в виду. Ты можешь и сам отыскать нужный тебе предмет в Тени самым обычным способом, как и все мы — то есть попав туда. По словам Фионы, Бранд как бы просто устраняет процесс физического передвижения, так сказать, работу ног. А потому и получает обычно некий предмет, а не какой-то определенный. А Камень Правосудия — вещь очень особенная, если судить по тому, что мне о нем рассказывал Эрик. Я думаю, Бранду придется отправиться на его поиски лично; но сперва он постарается мысленно определить, где именно этот Камень находится.
— Тогда мне нужно чертовски спешить. Я должен обогнать его.
— Я вижу, ты взял Барабана, — заметил Джулиан. — Хороший жеребец, хотя и упрямый. Во многих адских скачках побывал.
— Рад это слышать, — улыбнулся я. — Ну а ты чем займешься?
— Я хочу связаться с кем-нибудь в Амбере и поточнее обо всем договориться — например, с Бенедиктом.
— Не годится, — сказал я. — До него не доберешься. Он сейчас у Двора Хаоса. Попробуй связаться с Джерардом и убеди его, если сможешь, что я честный человек и Бранда не трогал.
— Единственные волшебники в нашей семье — рыжие, но попробую... Ты сказал, Двор Хаоса?
— Да, но повторю еще раз: время слишком дорого.
— Разумеется. Ступай. Мы и потом сможем всласть поболтать... я надеюсь.
Он протянул руку и обнял меня на прощание. Я взглянул на мантикору и сидящих кружком собак.
— Спасибо, Джулиан. Я... Тебя иногда все-таки очень трудно понять!
— Не так уж трудно. Я думаю, что просто тот Корвин, которого я ненавидел, умер, должно быть, много веков назад. А теперь гони, парень! И если Бранд только сунет сюда свой нос, я его к дереву пришпилю!
Джулиан что-то повелительно крикнул своим псам, когда я уже садился в седло, и они набросились на мантикору, лакая ее кровь и отрывая куски мяса. Проезжая мимо, я увидел, что на ее странном, массивном, почти человеческом лице глаза все еще открыты, хотя и подернуты пленкой. Они были голубые или синие, и даже смерть не убила в них выражение некоей доисторической невинности. То ли эта невинность, то ли взгляд мертвых открытых глаз — однако последним даром смерти этому чудовищу было то, что мне почему-то совершенно не хотелось ни шутить, ни иронизировать, даже желания такого не возникло. Я вывел Барабана на тропу и возобновил адскую скачку.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Неспешной рысью по тропе, на небесах сгущаются тучи; нервное ржание Барабана, который никак не мог успокоиться после пережитых волнений. Налево и вверх по склону холма... Коричневые, желтые, снова коричневые участки земли. Деревья приседают на корточки, расступаясь все шире. Волны трав раскачивались и пригибались к земле на холодном, внезапно поднявшемся ветру. Короткая выпышка молнии в небе... Редкие капли дождя...
Каменистая тропа стала круче. Ветер раздувает мой плащ. Вверх, вверх, туда, где скалы тронуты серебром, а деревья выстроились шеренгой...
Травы, зеленые огоньки светлячков, меркнущие под дождем... Выше, к скалистым, сверкающим, умытым дождем высотам, где тучи неслись и клубились, словно мутные воды реки во время паводка. Дождь лупит как картечь, и ветер прочищает глотку, чтобы запеть еще громче... Выше и выше, вот уже видна вершина, похожая на голову удивленного быка, охраняющего тропу. Молнии плящут меж его рогов, запах озона окружает нас, когда мы прорываемся сквозь завесу... Дождь прекращается, ветер уносится куда-то вдаль...
Спуск по другой стороне гряды... Дождя нет, воздух чист и спокоен, небо ясное и темное, открывающее мириады звезд... Вспышками пролетают метеоры, оставляя огненные рубцы, которые медленно тают... Луны разбросаны пригоршней монет — три ярких десятицентовика, тусклый четвертак и парочка центов, один погнут и весь в шрамах... Вниз и вниз, по длинной извилистой тропе. Стук копыт Барабана прорезает ночной воздух... Где-то в стороне – кошачий вопль... Тень мелькнула на фоне одной из маленьких лун, быстрая и косматая...
Вниз, вниз... Склоны обрываются по обе стороны тропы, внизу тьма... По гребню бесконечно высокой, изгибающейся стены, сам путь ярче луны... Тропа изгибается, сминается, становится прозрачной... Я скачу по волокнам света, звезды вверху и внизу, по обе стороны... Земли нет, только ночь, ночь и узкая призрачная тропа, по которой нужно попытаться проехать, чтобы узнать, каково это – на будущее...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
