Джин.
– В девять часов, со Старой площади.
– Похоже, я могу успеть. Жди меня около десяти часов.
Он повесил трубку и позвонил доктору Инглису. Краткое, убедительное объяснение – и он свободен. У него не было времени взять с собой какие-то вещи. Он накинул шарф, надел пальто, надвинул шляпу на лоб и поспешил вниз по лестнице. Пробежал по пустынной улице и вскочил в видавший виды сельский омнибус, как раз когда тот отъезжал со Старой площади.
В автобусе, обычно переполненном, на сей раз было только два пассажира – молодой мужчина лет двадцати пяти с хорошим лицом и аккуратной бородкой, который был погружен в чтение какого-то романа, и его непосредственный попутчик, вызвавший у Дункана внезапный шок узнавания. Хотя Дункан и не видел его шесть лет, он сразу узнал полнотелого мужчину средних лет с тяжелым подбородком, мешками под глазами и редкими черными волосами, зачесанными на лоб. Это был Честный Джо Овертон!
Вскоре последний дал понять, что он не забыл Дункана.
– Это ты, – проскрипел он. – Что ты тут потерял в такой вечер?
– А вы? – спросил Дункан.
– Я! – проворчал Честный Джо. – Я навещал своего сына. Меня бы не было в этом проклятом катафалке, если бы моя машина не сломалась. Что-то с зажиганием. Ну подожди, доберусь до своего механика – сверну ему шею к чертям. – Он вытащил из кармана сигару, откусил кончик и спросил, закуривая: – Далеко собрался?
– В Страт-Линтон, – сказал Дункан.
– А! – с явным интересом отреагировал старый знакомый. – Прекрасная долина! Я сам болтаюсь неподалеку от этого богом забытого места. Занят самым большим проектом в своей жизни, на озере Лох-Линтон – плотина, шлюзы, турбины, генераторы, целый набор штуковин, где занято более тысячи человек. Все твои друзья из Совета Ливенфорда со мной. Когда мы закончим, мы обеспечим электроэнергией и светом половину восточных графств. Практически монополисты, к тому же у нас есть собственный глиноземный завод в придачу.
Дункан молчал. Помимо того, что рассказала ему Джин, в последнее время об этом много писали в прессе. Ожесточенные споры касались нового плана, который, несмотря на несомненную пользу, уничтожил бы на многие мили вокруг этот прекрасный природный ландшафт.
Глава 36
– Видишь вон того молодого выскочку? – Честный Джо указал на их попутчика, поглощенного чтением. – Это Алекс Эгль, сын сэра Джона Эгля. Клянусь богом, ты не поверишь, сколько неприятностей они нам доставили, эти чертовы Эгли, пытаясь угробить наш план и спасти свою открыточную собственность. Но я приложил их как следует! – Он потер руки, затем скосил бегающие глазки на Дункана. – А что у тебя за дела в долине Линтон, смею спросить?
– Еду заменить местного доктора Мердока, – ответил Дункан.
– Мердока! – возмущенно воскликнул собеседник. – Эту упертую старую свинью!
– Вы знаете доктора Мердока? – холодно спросил Дункан.
– Слишком хорошо, – пробурчал старший Овертон. – Я попросил его оказать мне услугу по нескольким случаям выплаты компенсации. Кучка моих людей имела глупость заболеть брюшным тифом – начали требовать пособия по болезни. Вместо того чтобы помочь мне, этот старый черт обвинил во всем еду, которой я их кормил, и поклялся, что представит доказательства в суде, если я им не заплачу.
– И конечно, он был не прав? – ровным тоном осведомился Дункан.
Подрядчик бросил на него острый взгляд:
– Прав он или нет, но я так просто не забуду этого твоего доктора Мердока. Передай ему это от Джо Овертона, когда увидишь. Я рад, что он болен – ему давно пора помереть. Им в Линтоне нужен новый, современный молодой врач, и, возможно, именно я его и найду.
– Вы зря потратите время, – холодно сказал Дункан. – В Страте все любят старину Мердока.
Отвернувшись, он вытащил из кармана учебник и начал читать. При этом ему почудилась полуулыбка одобрения на лице молодого Эгля.
Хотя Дункан пытался сосредоточиться на своей книге, он был рад, когда долгая, холодная поездка закончилась. Он зашагал по деревне, погруженной в белое безмолвие, под ногами скрипел сухой снег, а от мороза дыхание превращалось в иней. Его наполнило чувство радостного возбуждения – он был похож на школьника, возвращающегося домой.
В конце улицы в ночи мерцали окна дома доктора. Дункан затопал по ступенькам, поднял тяжелое дверное кольцо, но, прежде чем успел его опустить, дверь распахнулась и на пороге появилась Джин – темный силуэт на фоне теплого света.
– Входи, – воскликнула она. – Как я рада тебя видеть! Это просто отлично, что ты приехал!
Быстро, нетерпеливо она помогла ему снять пальто – ее глаза горели радостью оттого, что она снова его видит.
– И твоя рука, – понизила она голос. – Разве это не замечательно?
Что ж, вполне, но не более того. Но радость в ее голосе тронула его, столько в этом было живого чувства.
– Еще более замечательно то, как ты меня встречаешь, Джин.
Он стоял, пристально глядя на нее, не желая покидать теплый уют ее присутствия.
– Где больной?
– Наверху. В ужасном настроении – это показывает, что он не так уж и болен.
– Так или иначе, я взгляну на него прямо сейчас.
Дункан снова улыбнулся ей и повернулся к лестнице.
Старый доктор сидел, опираясь на подушки, в кресле с высокой спинкой, на коленях у него был плед, у локтя пыхтел чайник на случай приступа астмы. Щеки доктора пылали, лоб был красен, но слезящиеся глаза смотрели на Дункана с неукротимым гневом.
Глава 37
– Итак, – прохрипел Мердок, – перед нами сама великая личность. Прямиком от пробирок и нарядных белых халатов!
Дункан с особым интересом посмотрел на него.
– Вы должны быть в постели, – сухо сказал он. – У вас температура, наверное, под сотню[2], и у вас сильный цианоз.
– Цианоз! – передразнил Мердок. – Это один из ваших новых научных терминов, благослови Господь мою душу! Я уже почти вылечился!
– Пожалуйста, не надо. Вы делаете себе только хуже!
– Может, и так, – пробормотал Мердок. – Но я выздоровлю и без твоей помощи, дорогой доктор. Я за тобой не посылал – это все Джин. И если ты посмеешь попробовать на мне хоть что-то из своих новомодных примочек, я встану с этого кресла и тогда берегись! – Он сделал паузу, затем добавил с насмешливой иронией: – Да, чуть не забыл – как поживает твоя любимая женщина?
Дункан стиснул зубы:
– С ней все в порядке.
– Ты разочаровал меня, наглый юный щенок! – возопил Мердок. – Тебе должно быть стыдно за себя!
– А вам за себя, старый упрямый дурак!
Однако, поскольку эта сцена была не на пользу больному, Дункан
