Честно говоря, я никогда не буду готова к этому.
Добравшись до входа, я медленно вхожу, но не могу заставить себя поднять взгляд от пола. К черту Луна, возьми себя в руки. Я закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание, мои эмоции обостряются. Я не могу с этим справиться. Черт. Я ненавижу нервничать и не могу контролировать свои эмоции. Я долгое время закрывала глаза на все, что связано с моим отцом, чтобы продолжать жить своей жизнью.
Раф заставил меня кое с кем поговорить, когда я была моложе. От этого мне стало только хуже.
Я любила его больше, чем кого-либо другого в мире, но вид того, как он умирает, совершенно уничтожило меня. Черт, я снова слишком много думаю об этом, поэтому я пытаюсь очистить свой разум и найти свой центр. Это тяжело, действительно тяжело прямо сейчас, особенно знать, что я там, где был он, и хотя я не смотрю по сторонам, это заставляет меня чувствовать себя ближе к нему.
Снова чувствуя себя более подготовленной и сосредоточенной, я оглядываюсь вокруг, чтобы найти смесь двух предыдущих комнат. Вдоль задней стены снова выстроилось множество картотечных шкафов, с левой стороны находится широкий выбор оружия, но его и близко нет в том количестве, в каком было в предыдущем хранилище. Затем правая стена заполнена случайными сейфами, замками и устройствами. Похоже, что это либо учебные помещения, либо ценные вещи, но кто знает.
Дверная стенка украшена бриллиантами, самоцветами и жемчугом. Вы называете ювелирное изделие, и оно определенно здесь, возможно, в десятикратном размере, потому что его так много. Рубины, бриллианты, сапфиры — все это здесь, и моему телу не терпится схватить все эти блестящие предметы.
В центре разложено несколько папок и разбросаны маленькие технические устройства, но больше всего мне бросается в глаза большая сумка с моим именем, вышитым на ткани.
Я осторожно провожу пальцами по вышивке, и мои пальцы дрожат от ощущения материала под кончиками пальцев. Легко сказать, что сумка уже заполнена. Я вижу край конверта, торчащий сверху, и слезы наворачиваются на глаза, когда я вижу это: "Meu Tesouro" — Моему сокровищу.
Два маленьких слова, которые я не могу отодвинуть на задний план, как остальные мои воспоминания. Когда я тянусь за конвертом, рыдание вырывается наружу, и я отскакиваю от сумки, как будто она охвачена огнем. Что это место делает со мной? Находиться здесь — не лучшая идея. Я имею в виду эту комнату или Академию в целом? В целом, определенно в целом.
Я никогда раньше не была на таких эмоциональных американских горках, и это место просто раскрывает все это и оставляет меня дезориентированной.
Больше нет.
Хватит.
Я сильная, и я нечто большее, чем это. Я выпрямляю спину, грубо бью себя по лицу и, схватив сумку, направляюсь прямо из хранилища к лифту, даже не дожидаясь охранника.
Как только я выхожу из здания со своими двумя сумками, я с силой топаю обратно в свою комнату, все проходит как в тумане. Не уверена, сколько времени прошло с тех пор, как мои эмоции вызвали хаос в моей голове.
Мне нужно отправиться в спортзал, направить свои эмоции единственным известным мне способом.
Добравшись до своей комнаты, я как можно быстрее прячу сумки в комод, чтобы как можно быстрее от них избавиться, они меня эмоционально оскорбляют, и я больше не могу этого выносить. Я смотрю на время, почти обед. У меня есть два часа до встречи с Рыжей. Я быстро переодеваюсь в спортивный бюстгальтер и обтягивающие тренировочные шорты, беру спортивную сумку и телефон и спускаюсь вниз.
Спускаясь по лестнице, я просматриваю уведомления на своем телефоне, еще больше звонков и сообщений от Рафа, Джейка и Уэста. Из троих прямо сейчас я, вероятно, больше всего поговорила бы с Уэстом, но мы недостаточно близки, чтобы я могла вываливать на него все это.
С чего мне вообще начать объяснять последние 72 часа?
Я не могу позвонить Джейку, он неправильно это воспримет. Мне не нужно, чтобы он был властным или думал, что он значит для меня больше, чем на самом деле. Остается только Раф, и он может трахаться до упора, он в моем списке дерьма на обозримый период.
Рыжая? Наверное, но я пока не могу доверять ей, хотя мое чутье подсказывает мне, что она не такая, как все, я просто недостаточно ее знаю.
Чувствуя себя еще более опустошенной, я бросаю телефон в сумку, как будто это телефон виноват в том, что я сейчас решаю все эти проблемы. Когда я собираюсь толкнуть дверь, она открывается с другой стороны.
Моя рука приподнята в нескольких дюймах от крепкой груди, очень красиво выставленной напоказ. Оливковая кожа и накачанный пресс притягивают меня к самой сексуальной букве "V", на которую я когда-либо обращала внимание. Я медленно поднимаю взгляд, не в силах удержаться от того, чтобы не запечатлеть в памяти каждую черточку его лица. Короткие каштановые волосы, потрясающие голубые глаза и квадратная челюсть лишают меня дара речи. Прямо под его левым глазом есть маленькое красивое пятнышко, и мне нужно его полизать.
Прежде чем я начинаю пускать на него слюни, я закрываю рот и встречаюсь с ним взглядом только для того, чтобы обнаружить, что он смотрит на меня в ответ.
— О, хорошо, принцесса наконец-то показывает свое гребаное лицо. Иди сюда, тебе нужно ответить на вопросы, — говорит он.
Кто, черт возьми, этот парень?
Прежде чем я успеваю спросить: — Я что, блядь, заикался? Двигайся. Сейчас же.
О, милый, не сегодня, действительно не сегодня.
— Пошел ты нахуй, мудак, — рявкаю я, злая как черт.
Готовая к тому, что он начнет орать, я бросаю свою сумку на пол и встречаю его пристальный взгляд. Черт, такое хорошее лицо не должно выглядеть таким зловещим, когда ухмыляется, подожди…
Какого хрена он ухмыляется?
(Роман)
Эта девушка определенно не знает, кто я и на что я способен. Если бы она знала, я бы сейчас не слушал ее умные речи. Она бы встала в очередь, как и все остальные, и либо кланялась бы мне в ноги, либо избегала бы меня все вместе. Я не могу удержаться от усмешки при мысли о том, что заставлю ее пожалеть о том, что она противостояла мне. В наши дни это случается редко, поскольку ни у кого не хватает смелости.
Ну, за исключением моей узкой группы друзей, они знают меня настоящего, а не того, кем я должен
