Я знала, что так и будет. Но еще я знала, что Дилану будет так весело с этим дружелюбным парнем, что он не станет на этом сосредотачиваться.
Дверь распахнулась, и влетело нечто яркое и канареечно-желтое. Эбби в новеньком костюме, запыхавшаяся и похожая на агента из бюро проката.
— Ты не поверишь! Там, черт побери, еще одна пленка Терезы Будро!
Ого. Может, мою карьеру еще можно спасти.
— Я знала, что не все кончено! Я знала! Ты уверена? Откуда ты знаешь?
— Чарльз.
Вошел Чарльз и прислонился к косяку двери. Он посмотрел на Питера, потом на меня, не желая говорить о деле перед очередным кандидатом в няни.
— Питер, извините, у меня тут проблема. Вы не могли бы подождать в коридоре? Рядом с моим кабинетом есть стул.
Он махнул рукой Эбби и Чарльзу и закрыл за собой дверь.
— А парнишка симпатичный, — заметил Чарльз.
— Слушай, мы все-таки на работе.
— Ага, и именно поэтому ты сюда няней на собеседование приглашаешь.
На это я не обратила внимания.
— Так что ты слышал?
— Я слышал, что предыдущие пленки этим в подметки не годятся. — Чарльз сжал руки. — То, что она дала Сибрайт, вообще ерунда. Там ничего не было слышно. А эти, говорят, настоящие.
— Ерунда какая-то. Если собираешься все рассказать, рассказывай в первом же интервью.
— Может, ей понравилась известность, но она застеснялась. Может, у нее были сомнения, которые теперь развеялись.
— Да какие еще сомнения!
— Суть в том, что история разрастается. Может, она хочет наделать побольше шуму? Получить контракт на книгу, продать права на экранизацию своей жизни.
Чарльз сел на край кушетки.
— Джейми, ты их обставишь и покажешь Эй-би-эс что почем. Звони скорей ее юристу.
Эрик и Гудмэн почти со мной не разговаривали с тех пор, как Тереза обратилась к нашим соперникам, пусть даже она не сообщила им ничего нового.
— Наш человек в Джексоне, в штате Миссисипи, пытается получить новые пленки; репортеры местных газет там с ума сходят, — продолжил Чарльз, — но пока ни у кого ничего нет. Управляющий станцией позвонил Гудмэну проверить, не сможет ли он, пользуясь своей известностью, воздействовать на Терезу Будро. Наверное, они знали, что мы вот-вот получим интервью, хоть мы его и не получили. Или ты не получила.
— Спасибо, что напомнил мне, Чарльз. Как думаешь, что на этих пленках? Что может быть на уме у этой женщины?
— Да позвони ты, наконец, Леону Розенбергу и перестань задавать дурацкие вопросы, на которые мы не знаем ответа, — завопила Эбби.
Я набрала номер Леона Розенберга, вспоминая, как повесила трубку в конце нашего последнего разговора. Мне снова ответила его невозможная секретарша.
— Это Джейми Уитфилд из вечерних новостей Эн-би-эс. Мне нужно немедленно поговорить с Леоном Розенбергом.
— Здравствуйте, миз Уитфилд. Мне нужно…
— Только не говорите мне, что вам нужно посмотреть, на месте ли он. Санни, я знаю, что он на месте, поэтому, я ему и звоню. Миз Будро вот-вот выйдет на первые страницы новостей.
— Миз Уитфилд, нам это прекрасно известно, но, к сожалению, до вас сегодня звонили уже человек двадцать репортеров. Так что будет честно, если…
Пытаясь сохранять вежливость, я произнесла:
— Скажите Леону Розенбергу, что я лично его придушу, если он не снимет чертову трубку.
— Не стоит снова так волноваться, миз Уитфилд, Я внесу вас в список звонивших в порядке…
— Нет, вы меня послушайте. — Я встала и заговорила как можно более холодно. — У меня здесь наш ведущий Джо Гудмэн и юристы Эн-би-эс, и мы готовы показать сюжет о вашем неэтичном поведении, который прикончит вашу дерьмовую фирму. Я лично прослежу, чтобы вас, Санни Уилсон, в этом сюжете назвали по имени.
Молчание.
Через пять секунд:
— Здравствуйте, Джейми, — сказал Розенберг, снимая трубку. — Не стоит каждый раз так пугать мою секретаршу. Она всего лишь делает то, что ей сказано. Вы действительно снимаете про нас сюжет?
— Нет. — Я невольно усмехнулась. — Конечно, нет.
— Черт, на этот раз вы даже меня напугали.
— Простите, Леон. И я хочу извиниться за то, что повесила трубку во время нашего последнего разговора. Это было очень грубо с моей стороны. Как я могу загладить свою вину? Знаете, все в Эн-би-эс считают, что вы потрясающе работаете. И мы знаем, как вы стараетесь защищать репутацию своих клиентов.
— Хватит говорить ерунду, Джейми. Я знаю, что в долгу перед вами. Я всегда играю по-честному, особенно с симпатичными женщинами вроде вас.
Ну и свинья.
— Конечно, то, что вы продюсер Джо Гудмэна, тоже делу не помешало.
Я раздраженно закатила глаза.
— Ну, хорошо. Что у вас есть для меня?
Молчание. Он что, играть со мной вздумал? Может, у него вообще ничего нет? Да и существуют ли на самом деле новые пленки?
— И не забудьте тот удачный кадр, где вы в костюме от Бриони выводите свою клиентку из кафе, в котором она работает. Другие сети показали одну Терезу, но только не Эн-би-эс. Эн-би-эс не только двенадцать секунд показывала вас в шикарном костюме, но и упомянула по имени. — Я изобразила низкий голос Гудмэна, комментирующего кадр. — «А здесь вы видите, как Будро и ее влиятельный адвокат Леон Розенберг покидают кафе, где она работает, в Перл, штат Миссисипи». Гудмэн считал, что это ни к чему, но я решила, что вам будет приятно. Правда, тогда я считала, что мы уже окончательно договорились насчет интервью с ней.
— Я понял. Я все понял. Я вам обязан.
— Здорово, я тоже так считаю.
— А почему бы вам не встать на колени и не попросить как следует?
Я изобразила громкий поцелуйный чмок. Чарльз в знак солидарности безмолвно показал, как его тошнит. Молчание, никакого ответа.
— Я все еще жду, Леон.
— Мы одни на линии?
— Да, я обещаю. Сейчас, я на секунду переведу вас в режим ожидания. — Я посмотрела на Эбби и Чарльза и сильно сощурила глаза. Ну вот, я никого не вижу, можно считать, что я сказала чистую правду. Чарльз повернулся, снял трубку второго телефона и нажал на кнопку беззвучного режима, не выходя пока из режима ожидания. Эбби так нервничала, что чуть на потолок не лезла.
Мы с Чарльзом беззвучно отсчитали: «Три, два, один», чтобы одновременно подключиться к разговору снова. Я не впервые подключала его к телефонным разговорам в качестве свидетеля — мы уже сто раз так делали. Наконец, Леон тихо сказал:
— Есть еще пленки.
— Еще пленки? Тоже с Терезой Будро и Хьюи Хартли?
— У-гу.
Есть! Я подняла большой палец, давая Эбби знать, что у Леона и правда были пленки. Чарльз зашевелил бровями.
— И никто их не слышал, кроме меня, — продолжил Леон.