— Ах, душечки сестрицы! Как славно мне работник тепла в жопу загонял, с него и с меня даже пот лил!
И эти туда ж побежали; дурак и им загнал тепла на зиму. А сена накосил он так, самую малость, только три раза прошел.
Приходит поп со старшей дочерью и хвастает:
— Ступай, работник, лучше заранее домой; моей дочери этого не трудно пересикнуть!
— А вот посмотрим!
Поп велел своей дочке сикать: она подняла подол, как сикнет, да прямо себе в чулки.
— Вот видишь! — сказал дурак, — а тоже хвастаешь! Поп в досаде послал за меньшими дочерьми:
— Коли и эти не пересикнут, — говорит поп, — то я даю тебе с каждой по-сту рублей!
— Хорошо.
Но и средняя и меньшая поповны только себя обоссали. Дурак сорвал с попа триста рублей, пришел к отцу и говорит:
— Вот вам и хуева работа! Посмотрите, сколько денег!
СОЛДАТ И ПОП
Захотелось солдату попадью уеть; как быть? Нарядился во всю амуницию, взял ружье и пришел к попу на двор.
— Ну, батька! Вышел такой указ, велено всех попов перееть, подставляй свою сраку!
— Ах, служивой! Нельзя ли меня освободить?
— Вот еще выдумал! Чтоб мне за тебя досталось? Скидай-ка портки поскорей, да становись раком.
— Смилуйся, служивой! Нельзя ли вместо меня попадью уеть?
— Оно, пожалуй, можно-то можно! Да чтоб не узнали, а то беда будет! А ты, батька, что дашь? Я ведь меньше сотни не возьму.
— Возьми, служивой, только помоги горю!
— Ну поди, ложись в телегу, а сверху положи попадью, я взлезу и будто тебя отъебу! Поп лег в телегу, попадья на него, солдат задрал ей подол и ну валять во все корки. Поп лежал-лежал и разобрало его; хуй у попа натужился, просунулся в дыру, сквозь телегу и торчит, да такой красный!
А попова дочь смотрела, смотрела и говорит:
— Ай, да служивой, какой у него хуй-то здоровенный: матку и батьку насквозь пронизал, да еще конец мотается!
РАЗЗАДОРЕННАЯ БАРЫНЯ
В некотором царстве, в некотором государстве жил богатый мужик, у него был сын по имени Иван. — Что ты, сынок, ничем не займешься? — говорит отец.
— Еще поспею! Дай-ка мне сто рублей денег, да благослови на промысел.
Дал ему отец сто рублей денег. Пошел Иван в город. Идет мимо господского двора и увидал в саду барыню: очень из себя хороша! Остановился и смотрит сквозь решетку.
— Что ты, молодец, стоишь? — спросила барыня.
— На тебя, барыня, засмотрелся! Уж больно ты хороша! Коли б ты мне показала свои ноги по щиколотки, — отдал бы тебе сто рублей!
— Отчего не показать! На, смотри, — сказала барыня и приподняла свое платье. Отдал он ей сто рублей и воротился домой.
— Ну, сынок, — спрашивает отец, — каким товаром занялся? Что сделал на сто рублей?
— Купил место да лесу для лавки. Дай еще двести рублей, надо заплатить плотникам за работу.
Отец дал ему денег, а сын опять пришел и стоит у того же сада. Барыня увидала и спрашивает:
— Зачем, молодец, опять пришел?
— Пусти меня, барыня в сад, да покажи свои колени, отдам тебе двести рублей.
Она пустила его в сад, приподняла подол и показала свои коленки. Парень ей отдал деньги, поклонился и воротился домой.
— Что, сынок, устроился?
— Устроился, батюшка, дай мне триста рублей, я товару накуплю.
Отец дал ему триста рублей. А сын сейчас отправился к барынину саду. Стоит и глядит сквозь решетку. А отец думает:
— Дай-ка схожу, посмотрю на его торговлю. Пошел за ним следом и посматривает.
— Зачем, молодец, опять пришел? — спросила барыня. Парень отвечал ей:
— Не во гнев тебе, барыня, сказать, позволь поводить мне хуем по твоей пизде, я за то дам тебе триста рублей.
— Пожалуй. — Пустила его в сад, взяла деньги и легла на траву, а парень скинул портки и стал ее хуем по губам поваживать и так раззадорил, что барыня сама просит:
— Ткни в серединку! Пожалуйста, ткни!
А парень не хочет:
— Я просил только по губам поводить.
— Я отдам тебе назад все твои деньги, — говорит она.
— Не надо!
А сам все знай поваживает по губам-то.
— Я у тебя шестьсот взяла, а отдам тысячу двести, только ткни в серединку! Отец глядел — глядел, не вытерпел и закричал из-за решетки:
— Бери, сынок, копейка на копейку хороший барыш! Барыня услышала, да как вырвется и убежала.
Остался парень без копейки и заругался на отца:
— Кто просил тебя кричать-то, старый хрен!
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО ЖЕНИХА С НЕВЕСТОЮ
У одного старика был сын, парень взрослый, у другого дочь — девка на поре. И задумали они оженить их.
— Ну, Иванушка! — говорит отец. — Я хочу женить тебя на соседской дочери, сойдись-ка с нею да поговори ладнее да поласковее!
— Ну, Машутка! — говорит другой старик. — Я хочу отдать тебя за соседского сына, сойдись-ка с ним, да ладнее познакомься!
Вот они сошлись на улице, поздоровались.
— Мне отец велел с тобой, Иванушка, ладнее познакомиться, — говорит девка.
— И мне тож наказывал мой батька, — говорит парень.
— Как же быть-то? Ты где, Иванушка, спишь?
— В сенцах.
— А я в амбарушке; приходи ночью ко мне, так мы с тобою и поговорим ладнее…
— Ну что ж!
Вот пришел Иванушка ночью и лег с Машуткою. Она и спрашивает:
— Шел ты мимо гумна?
— Шел.
— А что, видел кучу говна?
— Видел.
— Это я насрала.
— Ничего — велика!
— Как же нам с тобою поладить? Надо посмотреть, хорош ли у тебя струмент?
— На, посмотри, — сказал он и развязал гашник, — я этим богат!
— Да эдакой-то мне велик! Посмотри, какая у меня маленькая!
— Дай-ка я попробую: придется ли?
И стал пробовать; хуй у него колом стоит; как махнет ее — ажно из всех сил она закричала:
— Ох, как больно кусается!
— Не боись! Ему места мало, так он сердится.
— Ну вот, я ведь сказывала, что место-то для него мало!
— Погоди, будет и просторно. — Как пробрал ее всласть, она и говорит: "Ах, душенька! Да твоим богатством можно денежки доставать!"
Покончили и заснули; проснулась она ночью и ну целовать его в жопу, думает в лицо, а он как подпустил сытности — девка и говорит: "Ишь, Ваня, от тебя цингой пахнет!.."
НЕТ
Жил-был старой барин, у него была жена и молода, и собой хороша. Случилось этому барину куда-то уехать далеко; он и боится, как бы жена его не стала с кем блядовать и говорит:
— Послушай, милая! Теперь я уезжаю надолго от тебя, так ты никаких господ не принимай к себе, чтоб они тебя не смутили, а лучше вот что: кто бы тебе и что бы не сказывал — отвечай все нет да нет!
Уехал муж, а барыня пошла гулять в сад. Ходит себе по саду; а мимо на ту пору проезжал офицер. Увидал барыню такую славную и стал ее спрашивать:
— Скажите, пожалуйста, какая это деревня? Она ему отвечает:
— Нет!
Что бы это значило? — думает офицер, о чем ее ни спросишь, она все нет да нет! Только офицер не будь промах:
— Ежели, — говорит, — я слезу с лошади да привяжу ее к забору — ничего за это не будет? А барыня:
— Нет!
— А если я взойду к вам в сад, вы не рассердитесь?
— Нет!
Он вошел в сад.
— А если с вами стану гулять — вы не прогневаетесь?
— Нет!
Он пошел рядом с нею.
— А если возьму вас за ручку — не будет вам досадно?
— Нет!
Он взял ее за руку.
— А если поведу вас в беседку — и это ничего?
— Нет!
Он привел ее в беседку.
— А если я вас положу и сам с вами лягу — вы не станете противиться?
— Нет!
Офицер положил ее и говорит:
— А если я вам да заворочу подол, вы, конечно, не будете сердиться?
— Нет!
Он заворотил ей подол, поднял ноги покруче и спрашивает:
— А если я вас стану еть — вам не будет неприятно?
— Нет!
Тут он отработал ее порядком, слез с нее, полежал, да опять спрашивает:
— Вы теперь довольны?
— Нет!
— Ну, когда нет, надо еще еть. — Отзудил еще раз и спрашивает:
— А теперь довольны?
— Нет!
Он плюнул и уехал, а барыня встала и пошла в хоромы. Вот воротился домой барин и говорит жене:
— Ну что, все ли у тебя благополучно?
— Нет!
— Да что же? Не поеб ли тебя кто?
— Нет!
Что ни спросит, она все: нет да нет; барин и сам не рад, что научил ее.
Глава V. РУССКАЯ НЕПРИСТОЙНАЯ ЧАСТУШКА
Частушка, бесспорно, является одним из самых любимых фольклорных жанров, ее можно услышать и с эстрады, и на интеллигентской кухне, и в рабочем районе, и, конечно, в деревне. Мы называем частушкой короткое стихотворение из четырех, реже из шести строк, зарифмованное.
В настоящее время собрано и издано огромное количество этих замечательных произведений народного творчества, однако текстами, содержащими матерщину, нелитературные высказывания, издатели до недавнего времени пренебрегали.
