- Я лучше поднимусь наверх, - спохватилась Эмили.
- Хорошо, иди, - согласился Саймон.
Эмили направилась к выходу, придерживая у горла халат, норовивший свалиться с плеч.
- Эмили?..
Она обернулась, искоса посмотрела через плечо.
- Не позволяй мне вновь прикоснуться к тебе. Если ты говоришь, что не хочешь выходить замуж, то я полагаю, у тебя есть веские основания. Кто-то причинил тебе боль.
Неужели ему интересно ее прошлое? Немного помолчав, Эмили призналась:
- Я не раз ошибалась...
- Наверное, на твоем пути встречались полные идиоты...
Взмахом руки она заставила его замолчать.
- Теперь это неважно. Я поднялась над разочарованиями, и тебе не следует волноваться. У нас с
тобой нет надежд на будущее, мы не способны причинить друг другу боль.
Саймон быстро кивнул, и Эмили снова направилась к двери, но он увязался за ней и уже шел рядом.
- Ты все же заслуживаешь большего, чем стремительное падение в бездну, Эм.
Взгляд его глаз приковал ее к тому месту, где она остановилась.
- Значит, для тебя все, что могло произойти, было бы слишком быстро? — откровенно спросила она.
Скверный знак - его зеленые глаза стали свирепыми.
- Такое со мной в первый раз. Ну, в общем, да... слишком быстро. Я желаю тебя... но способен контролировать... свои эмоции.
Она хотела спросить его, что он имел в виду, говоря о первом разе, но воображение стремительно насытило ее ум необходимой информацией. С этим мужчиной каждый раз будет незабываемым.
Эмили решила не притворяться. Не стоит зря доказывать Саймону, что она сильная. Правда заключается в том, что она так же слаба, как и все женщины в этом городе. Любовная связь Саймона перевернула бы всю ее жизнь. А он дал ей шанс убежать.
- Спокойной ночи, Саймон, - сказала Эмили и быстро пошла прочь.
Завтра к ней вернется прежнее самоуважение, и она будет благодарна Саймону за то, что он не потворствует женщинам Элдоры... и ей в том числе.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Два дня Саймон не приближался к Эмили, исключая ситуации, когда требовалось перекинуться парой ничего не значащих слов относительно их совместной «работы». Первая неделя ее пребывания здесь подошла к концу. Близилась вечеринка для тети Деллы. Саймону и Эмили поневоле пришлось проводить время вместе. Они составляли список приглашенных, обсуждали второстепенные детали, но все же Саймон старался держаться подальше от нее.
Эмили, впрочем, не возражала. Она продолжала облачаться в свою прежнюю, исключительно нравственную одежду и вела себя по-деловому, даже чопорно. Все было так, словно он никогда не прикасался к ней. За исключением того, что Саймон не мог забыть, как Эмили таяла в его объятиях. Ее деловитость и благоразумность доводили его до бешенства, а просторные балахоны, болтавшиеся вокруг ее тела, заставляли дорисовывать в воображении то, что они тщательно прикрывали.
- ...Все верно. Этого достаточно, - пробормотал Саймон и поднялся, забирая список.
Он уже несколько часов висел на телефоне в своем душном кабинете. Пора уделить время Эмили. Он уже не мог продолжать сторониться ее, потому что это лишь распаляло его воображение. Кроме того, оставалось еще кое-что, что им требовалось обсудить.
Пять минут спустя Саймон отыскал Эмили в саду, в белом обрешеченном бельведере[1]. В одной руке она держала мобильный телефон, другую спрятала в кармане донельзя широких белых брюк. Легкие порывы ветерка то и дело прижимали к ее телу бледно-голубую тунику, лишь на мгновения обрисовывая изгибы нежной груди. У Саймона пересохло во рту от внезапно проснувшегося желания. Разговаривая по телефону, Эмили изящно жестикулировала, споря с невидимым собеседником.
Красиво. Привлекательно. «Тебе не должно это нравиться», - осадил себя Саймон.
- О, это так мило, что мисс Кантрелл была в подготовительном классе, в котором вы преподавали, и что вы до сих пор ее помните... Она будет очень рада увидеться с вами. - Эмили кивала головой и замолкала, пока на том конце линии ей отвечали. - Я попрошу кого-нибудь заехать за вами, и мы обеспечим вас жильем на ночь. Вам отведут комнату, куда вы сможете прийти и отдохнуть, если устанете от шума... Да, миссис Рендл. Было очень приятно побеседовать с вами.
Разговор был закончен. Эмили подняла с пола сандалии и босиком вышла из бельведера. Идя к дому, она смотрела вниз, себе под ноги, и вдруг внезапно остановилась, когда ее взгляд упал на туфли Саймона.
- Может, мне их тоже снять? — спросил он, глядя на ее обнаженные ступни.
Она улыбнулась и пожала плечами.
- У тебя прекрасная лужайка, Саймон. Я не могу тебе препятствовать.
- Благодарю, - усмехнулся он.
- За комплимент твоей лужайке?
- За то, что особенно внимательно отнеслась к миссис Рендл. Она теперь редко выходит из дому.
Эмили тряхнула головой, каштановые волосы рассыпались по плечам.
- Она еще очень энергичная дама.
- Она рассказала тебе о своем сыне?
Эмили кивнула.
- И о дочери? И о пяти кошках - Генри, Эрнесте, Сниппи, Снаппи и Снуппи?
Эмили мило рассмеялась.
- Да, она тараторила про них без умолку. А еще о трех птичках. Я всего и не запомнила. Должно быть, это очень тяжело - быть одинокой и старой.
- Точно. Поэтому я благодарен тебе за то, что отнеслась к ней с такой заботой.
- Ты сделал бы то же самое.
- Может быть. Но я давно знаю ее и привык к ее странностям. А некоторых людей она теперь раздражает. Вероятно, они слишком заняты, чтобы найти время выслушать ее. Или, может, они помнят, какой строгой учительницей она когда-то была. Миссис Рендл знает, как сбить спесь, если кто-нибудь начинает вести себя нахально. Даже если это твой первый день в школе и твоя фамилия Кантрелл.
Эмили расхохоталась.
- Ты тоже учился у нее?
- Конечно. Она преподавала до тех пор, пока лет десять назад не закрыли старую школу и не построили новую. Теперь она живет с сыном в Огайо.
- И ты дерзил своей учительнице, Саймон? Позор.
- Да, - согласился он. - Позор. Помню, я заявил миссис Рендл, что не хочу отдыхать после обеда, и что Кантреллы вообще не спят днем - неважно, кто их об этом просит...
- И что она ответила на это?
- Сказала, что мне не нужно спать, но если я не лягу под плед и по крайней мере не закрою рот, то буду первым из Кантреллов, кого лишат булочки и молока.
- И?..
- В итоге я забрался под плед и сразу же захрапел. Миссис Рендл проявила великодушие и, когда подоспели булочки, разбудила меня. Помню, я сердился на нее несколько дней, но в конечном счете невнятно проговорил какие-то извинения. С тех пор она стала моей самой любимой учительницей, а я в ее присутствии всегда был скромным парнем.
