В. Баранец: – По логике вещей в отставку должен подавать, Михаил.
М. Тимошенко: – Получается так. Но тут еще один вопрос у меня возникает. Вот про вооружение там было много чего хорошего сказано. Чуть не на 70 процентов должно быть по некоторым видам к 2016 году.
В. Баранец: – До 2015 года – на 30.
М. Тимошенко: – По некоторым видам – на 70. Вот, Дмитрий Олегович, к вам обратиться хочу я. Вот у нас в госзаказе стоит пять «Бореев». До 2020 года. А вообще мы их хотели десять. Но, мы же понимаем, что основным оружием лодки являются межконтинентальные баллистические ракеты.
В. Баранец: – Которые называются «Булава». А лодки уже три штуки.
М. Тимошенко: – А для самообороны лодки должны иметь торпеды. Так вот, не будет для вас тайной, что оставшиеся у нас торпеды лет на 20–25, как утверждают морские знатоки, отстали от мирового уровня. То есть нас уже китайцы обогнали. А торпеду сделать не так-то просто. Кое в чем даже сложнее, чем ракету. Потому что ракета – нажали кнопку, загорелась, взлетела, прошила воздух, ушла из атмосферы в космос. А море – дело темное. И торпеда по сути, как собака, бочком едет в воде. Ее же наводить надо – надо ею управлять. Она почти час может до цели плестись. Дмитрий Олегович, надо бы еще морским оружием торпедным заняться. И спросить бы наших заказчиков и заказчиц: милые девушки, что вы думаете насчет установки датчиков угловых ускорений в торпедах или ракетах-торпедах типа «Шквал», которые прямо наводящиеся, прямоходящие.
В. Баранец: – Там не надо в торпедах разбираться, там надо уметь деньги считать.
Звонок, Сергей: – Здравствуйте! Обращаюсь от ветеранов воинской службы Красноярского края. Взять Кемерово, взять Томск, это западнее Красноярска, взять Хакасию – у них районный коэффициент пенсии идет 1,3. А у нас 1,2. Мы пытались судиться. Но в суде у нас заявления не берут. Я хочу узнать, что сделать, где найти правду? Почему так? Все-таки 10 процентов пенсии – это прилично.
В. Баранец: – Да, там каждую копейку считаешь. Я в этой шкуре побыл. Уважаемый товарищ радиослушатель, читатель «Комсомольской правды», прошу вас детальнейшим образом описать всю ситуацию и прислать мне письмо в «Комсомольскую правду». Будем разбираться…
Звонок, Александр: – Здравия желаю, товарищи полковники! Я по поводу замечаний Путина Сердюкову. Хочется спросить: а Сердюков – он чей министр бывший? В чьем был подчинении раньше?
М. Тимошенко: – Он был в подчинении премьера, когда был налоговым.
Александр: – Все это напоминает сказки про доброго царя, который ничего не знает. Или делает вид, что ничего не знает.
М. Тимошенко: – Отвечу вам словами братьев Стругацких из замечательной повести «Трудно быть богом»: «Дело-то государственное, Дон Румата. Ребята подвыпили, рвением горят, ошибочки завсегда возможны». Как ты тут скажешь, правильным путем он идет или неправильным, этот министр, которому ты как-то сформулировал цель и задачу – мы же не знаем. А результат получился вот такой. Сейчас военную медицину убили, все возложили на гражданских. А у них каждый третий больной умирает от неправильного диагноза. Как же так? А что останется от армии, если, не дай бог, война?
Звонок, Юрий Николаевич: – Здравствуйте! Войдите в положение Владимира Владимировича. Кого ему лучше в окружении держать – Павловых и Карпоносов, которых можно если не расстрелять, то отодвинуть? Или Жуковых, которые сами могут поступить, как с Берией или с антипартийной группой?
М. Тимошенко: – Это вы задаете вопрос из области фэнтези. Вы попробуйте на его месте подобрать кого-то под конкретную длительную задачу. У вас с соседями хорошие отношения? А с детьми? Они вас понимают на 157 процентов и управляемы?
В. Баранец: – Михаил, я хочу категорически и резко выступить против одной вещи. У нас все косвенно пытаются спихнуть все просчеты за военную реформу исключительно на президента. А теперь, уважаемые радиослушатели, слушайте меня внимательно. Приходит начальник Генерального штаба и Министр обороны к Президенту Российской Федерации, верховному главнокомандующему и кладут на стол новую оргштатную структуру Вооруженных Сил. Скажите, пожалуйста, президент, у которого юридическое образование, который не закончил ни военное училище, ни академию, не руководил ни округом и ничем другим, – он разбирается в таких вопросах, как модульность новой бригады и типы ее наступления в условиях жесткого авиационного нападения противника ночью под плотным артиллерийским огнем? Скажите мне, пожалуйста, уважаемые товарищи профессионалы, президент во всех этих вопросах разбирается? Нет? Что бы я на месте Путина говорил министру обороны и начальнику генерального Штаба? Здесь все в порядке? Все правильно? Действуйте!
Я был свидетелем таких разговоров.
М. Тимошенко: – Он не просто вынужден, он просто обязан доверять тем, кого назначил. Если бы он все это мог делать, и у него было в сутках 154 часа, он, наверное бы, это и делал в одиночку.
В. Баранец: – Но тут страна на плечах. Экология, промышленность, культура, наука.
М. Тимошенко: – Один из моих командиров, когда меня учил, говорил: «Вот ты пришел со мной посоветоваться. Ты не советоваться пришел, у тебя ума хватает. Ты пришел ответственность поделить. А был он генерал-лейтенантом. А пришел он к нам с командующего ракетной армией. Понимаешь, начальником, вообще-то говоря, быть не трудно, если тебе удалось найти замов, которым ты поручил дело и забыл. Но, черт возьми, не получается так.
В. Баранец: – Миша, мне кажется, что Сердюков даже пользуется тем доверием, которое ему оказывает президент. Он приходит и говорит: «Владимир Владимирович, у нас было 1400 городков, а нужно оставить 700. И я вам доказываю, чем меньше будут городки, тем экономнее, тем лучше с властями». И это как-то звучит убедительно. А у Путина в голове два с половиной миллиона проблем. И Путин спрашивает: «Зачем вы так много аэродромов делаете? Ведь чем аэродром будет меньше, тем легче уничтожить противнику авиацию?».
М. Тимошенко: – Обслуживать легче. На нас никто не собирается нападать. А когда дело к войне, то они все разлетятся на оперативные аэродромы. А то, что там полоса уже исчезла, ее коммерсанты уволокли, то, что там весь керосин распродали, что там военно-воздушная комендатура в бурьянах спит, этого никто не знает.
Звонок, Наташа: – Добрый вечер, Энгельс. Саратовская область. Я звоню с авиабазы дальней авиации. С 2005 года никак не может Министерство обороны передать землю. Мы живем без благоустройства – даже нет пешеходных дорожек.
В. Баранец: – Какую землю и кому?
Наташа: – Земли Министерства обороны, муниципального образования г. Энгельс.
М. Тимошенко: – Министерство обороны не хозяин земли.
Наташа: – А мне дали ответ, что они хозяева.
М. Тимошенко: – Министерство обороны распоряжается федеральной землей на правах оперативного распоряжения.
Наташа: – Что же делать? В суд подавать. На кого, на что?
М. Тимошенко: – Ни на кого не подавать. Вы подробно изложите свою проблему и отправьте в «Комсомолку» электронной почтой или письмом на адрес «Комсомолки».
В. Баранец: – И пришлите обязательно аргументы местных властей…
31.05.2012Воздушно-космическая академия: реформа или разгром?
Всего несколько месяцев назад (1 декабря 2011 года) по указу Президента России созданы войска Воздушно-космической обороны (ВКО)
Понятно, что для такого суперсовременного рода войск необходимы в высшей степени подготовленные кадры. Для этого и была в свое время создана Военная академия (ВА) ВКО им. Маршала Советского Союза Г. К. Жукова (Тверь). И вот почти в одно время с выходом указа Президента РФ о создании ВКО реформаторы Минобороны приняли решение ликвидировать Тверскую академию! Почему? К чему может привести закрытые ВА ВКО? Какие аргументы для этого есть у авторов этого решения? Как смотрят на него те, кто категорически против такой реформы военного образования?
Об этом и многом другом военный обозреватель «КП» Виктор БАРАНЕЦ побеседовал с председателем Союза ветеранов Войск ПВО, доктором военных наук, профессором, членом Академии военных наук генерал-полковником в отставке Анатолием ХЮПЕНЕНОМ.
Школа стратегов«КП»: – Анатолий Иванович, чем ценна для России, для нашей армии академия ВКО?
А. Х.: – Это единственный в стране военный вуз, где более 20 лет разрабатывалась теория и практика ВКО. Здесь готовят профессионалов-практиков воздушно-космической обороны, способных не за часы, а за секунды оценить обстановку, поставить задачу и ответить за результат действий своих сил и войск в воздушно-космическом пространстве. Здесь сформировался многоопытный коллектив военных ученых, способных разработать новую стратегию, оперативное искусство и тактику применения сил и средств ВКО. Здесь созданы пять уникальных научных школ по направлениям теории и практики ВКО. Короче, здесь есть все то, что необходимо главной кузнице кадров для только что созданного рода войск…
