В начале 1938 года Рузвельт заявил: “Ни одна страна не разрешила удовлетворительным образом проблему, как дать народу работу во время депрессии. Единственный метод, разработанный до сих пор, который, по-видимому, обеспечивает 100 процентов восстановления или около этого, заключается в переходе на военную экономику”. Важное признание! Показывающее, во-первых, что преодоление кризиса виделось Рузвельту в ещё большем ужесточении (милитаризации) созданной им системы. Во-вторых, эта декларация позволяет по-новому взглянуть на американскую политику накануне войны.
Официально США придерживались нейтралитета. Но по дипломатическим каналам Рузвельт энергично направлял события в военное русло. Узнав о подготовке Пакта о ненападении между СССР и Германией, президент тут же отправил Сталину послание, в котором предостерегал от соглашения с Гитлером, оговаривая одновременно, что “конечно, он не может взять на себя никакой ответственности или дать какие-либо заверения”.
У Сталина хватило мудрости проигнорировать ничем не обеспеченный совет. А вот английский премьер Н. Чемберлен оказался куда более доверчивым. По утверждению американского посла в Лондоне Дж. Кеннеди, Германия не вступила бы в войну с Англией, если бы та сама не ввязалась в конфликт. Кеннеди уверял, что “Америка…… вынудила Англию вступить в войну. В своих телефонных разговорах…… летом 1939 года президент постоянно приказывал ему (Кеннеди) припекать зад Чемберлену какой-нибудь раскалённой железиной” (воспоминания Дж. Кеннеди приведены в записи Дж. Форестолла, в то время заместителя министра обороны США)*.
Показательно, что, подтолкнув своего европейского союзника к войне, сам Рузвельт еще д в а г о д а держал нейтралитет, что позволило Америке крупно заработать на поставках вооружения той же Англии. К концу войны все экономические проблемы Соединённых Штатов благополучно разрешились. В том числе и вопрос с безработицей. Если в 1940 году в Америке насчитывалось 10 млн безработных, то уже к 1943 году их число снизилось более чем в 10 раз!
В этой связи не могу не вспомнить историю с ещё одной, на этот раз недавней, американской “подставой”. По утверждению бывшего главы ельцинской администрации С. Филатова, войну в Чечне развязали отнюдь не “кровожадные” силовики. Выступая в большой аудитории, Филатов рассказал, что инициатором трагического марша на Грозный в декабре 1994 года был тогдашний министр иностранных дел РФ А. Козырев. Якобы, вернувшись из Вашингтона, он сообщил Ельцину, что Клинтон выразил недовольство хаосом в Чечне. ЕБН принял это как указание к действию. В результате США получили важнейший рычаг давления на Россию, который они эффективно используют до сих пор……
Но вернёмся к Рузвельту. На вопрос: “Был ли он диктатором?” можно ответить: он был человеком своего времени — руководителем э п о х и д и к т а т о р о в. Рузвельт не чуждался авторитарных методов, но по-другому эффективно решать вопросы в то время было невозможно.
Окончание Второй мировой освободило людей от страшного гнёта. Для одних оно означало прекращение оккупации, для других — увольнение из армии с её опасным и нелёгким бытом. Для большинства — обретение жизненных перспектив. Всё это может показаться риторикой, но если вспомним кадры кинохроники, запечатлевшей празднование 9 Мая на Красной площади, мы увидим, как п р е о б- р а ж а л а лица и само существо людей Победа.
То был колоссальный выплеск человеческой активности. Разумеется, этот избыток энергии не мог не сказаться во всех сферах деятельности, в том числе и в политике. Тем более что уход миллионных армий держав “Оси”, оккупационных администраций и связанных с ними коллаборационистов оставлял своего рода пустоты, политический вакуум — не только в Европе, но и по всему миру, — и эти лакуны стали быстро заполняться новыми людьми и движениями.
С 1945 года начался второй этап демократизации. Причём его особенностью было то, что процесс разворачивался не столько в Старом Свете, сколько на мировой периферии. Противоборство недавних союзников по антигитлеровской коалиции на десятилетия вперёд жёстко отформатировало Европу, разделив на два лагеря.
В последние годы в этой связи обычно говорят о “поглощении” Советским Союзом Восточной Европы, установлении тоталитарных режимов и подавлении всевозможных свобод. При этом, как правило, игнорируют тот факт, что жёсткие ограничения налагались с о б е и х сторон. Послевоенные события мало напоминают борьбу добра со злом, свободы и тоталитаризма, как пытаются нам внушить ангажированные историки и политологи. Скорее речь следует вести об о б о ю д н о й регламентации жизни, продиктованной логикой глобального противостояния.
Западные историки, тот же Нейл Грант, на чью книгу “Конфликты ХХ века” я буду по преимуществу опираться при дальнейшем изложении событий, р у б е ж н ы м считают чешский кризис 1948 года. “Захват власти в Чехословакии явился наиболее ярким примером использования Советским Союзом политики устрашения для установления контроля в соседних восточноевропейских странах” (Н. Грант). Не стану спорить, хотя на выборах 1946 года чешские коммунисты получили 38 процентов голосов и в союзе с другими левыми силами вполне демократически сформировали правительство. Другое дело, что после загадочной гибели министра иностранных дел Яна Масарика они монополизировали власть. Но если сохранять объективность, следует вспомнить и об изгнании коммунистических министров из правительства Франции в мае 1947 года. Коммунисты были также удалены из бельгийского и итальянского правительств — во всех этих случаях решающим было давление США.
Усмирение берлинского восстания 1953 года советскими танками стало притчей во языцех. Но ведь и английские войска “отметились” в Греции в 1945-1947-м, разгромив временное коммунистическое правительство, контролировавшее (мало кто знает об этом) две трети территории страны.
И в дальнейшем все масштабные репрессалии осуществлялись в порядке своеобразного “взаимообмена”, что вовсе не было историческим казусом, а диктовалось логикой противостояния. Усмирение венгерского восстания 1956 года разворачивалось на фоне англо-французского вторжения в Египет. Подавление “Пражской весны” в 1968-м “уравновешивалось” подавлением студенческой революции в Париже. Скажут: но Советский Союз и другие страны Варшавского договора ввели в Чехословакию войска! Но и здесь отыщутся параллели: в следующем, 1969 году Англия ввела войска в Северную Ирландию, где они три года спустя устроили бойню в Лондондерри, убив 13 человек. Между прочим, советские “оккупанты” обходились с чехами куда снисходительнее……
— В любом случае где же здесь демократизация? — волен спросить читатель.
Она разворачивалась на других континентах и была сопряжена прежде всего с освобождением колоний.
Деколонизация — особая тема, и если я упоминаю её в этой работе, то лишь потому, что обретение независимости десятками стран Азии и Африки, как правило, являлось итогом борьбы масс. Это было и х торжество, венец усилий м и л л и о н о в.
Борьба, зачастую кровавая — результат корыстной неуступчивости западных демократий. Сегодня они представляются менторами, обучающими новичков, в том числе и Россию, азам толерантности и политкорректности. Но когда дело касалось их собственных интересов, в Лондоне и Париже о политкорректности забывали……
Правительство Её Величества в послевоенные годы оказалось вовлечено по меньшей мере в д е в я т ь кровавых конфликтов. В 1948 году англичане начали войну в Малайе, затянувшуюся на много лет и обернувшуюся перемещением сотен тысяч жителей и гибелью тысяч повстанцев движения “Мин йен”. В 1952 году начинается преследование кенийских националистов. Борьба длилась 11 лет и была невероятно жестокой. В ходе боёв погибло 11,5 тысячи местных жителей. В лагерях оказались десятки тысяч. Только за один месяц 1954 года англичане упрятали за решётку 20 тысяч человек, заподозренных в причастности к движению “Мау-мау”.
В 1954 году вспыхивают волнения на Кипре, который нынче рекламные агентства представляют как “остров вечной любви”. Однако в середине 50-х “остров любви” скорее напоминал военный лагерь — здесь стояла 40-тысячная английская оккупационная армия. Лидер сопротивления архиепископ Макариос был арестован и выслан на континент. 1956 год отмечен войной с Египтом. 1957-й — подавлением восстания в Омане. Английские войска также принимали участие в ожесточённых конфликтах в Британской Гайане, Ньясаленде, Южной Родезии. Тем, кто будет утверждать, будто всё случившееся в середине века ныне утратило актуальность, так сказать, “быльём поросло”, напомню об усмирении восстания в Адене в сравнительно недавнем 1967 году, когда погибли арабские школьники.
О войнах на выживание, которые Франция вела во Вьетнаме и в Алжире, известно куда больше. Между прочим, для самой Франции противостояние в Алжире обернулось тремя восстаниями белых поселенцев и падением IV Республики в 1958 году. Со стороны вьетнамцев и алжирцев жертвы исчислялись десятками тысяч.
