Зайчиный промыселъ, быть можетъ, не такъ сократился, какъ предъидущій, но и его ждетъ та же участь. Заячьи шкурки во множествѣ отправляются въ Россію, а оттуда заграницу, но прямо въ сыромъ видѣ, причемъ шкурка продается отъ семи до десяти коп. Когда я разсказалъ одному охотнику, что дѣлается со шкурками его зайчиковъ, какъ онѣ отправляются въ Москву или Нижній, а оттуда въ Германію, и какъ черезъ нѣкоторое время возвращаются назадъ, но уже неузнаваемыми по виду и цѣнѣ, то охотникъ былъ пораженъ до глубины души. «И дураки же мы! — воскликнулъ онъ. — И эти дорогія шкурки идутъ опять въ Ишимъ?» — «Да, и въ Ишимъ, можетъ быть». — «И, можетъ быть, я и покупаю такую шкурку за 1 р. 20 к.?» — «Можетъ быть. — «Да, можетъ быть, и шкурка-то съ того самаго зайца, котораго я самъ поймалъ и продалъ за восемь коп.!» — «Очень можетъ быть». — «И она уже стоитъ 1 р. 20 к.?» — «Да». — «Ну, и дураки же мы!»
Здѣсь дѣлались попытки обрабатывать заячьи мѣха, но, при полнѣйшемъ незнаніи этого дѣла, кончились ничѣмъ, а подкрашиванье шкурокъ, сортировка ихъ и очистка даже и не приходили никому въ голову, да едва-ли когда-нибудь и придетъ, а если и придетъ такая мысль, то тогда, когда зайцы всѣ будутъ истреблены.
Мы теперь назвали всѣ промысла, имѣющіе хотя нѣкоторое значеніе въ бюджетѣ страны.
Затѣмъ, за вычетомъ всего поименованнаго, нѣтъ никакихъ ремеслъ и промысловъ, кромѣ такихъ, которые носятъ совершенно случайный характеръ. Достанетъ крестьянинъ подходящее дерево и сдѣлаетъ плугъ, который и вывезетъ на ярмарку. Другой, при случайномъ совпаденіи времени и умѣнья, сработаетъ двѣ-три телѣги и также тащитъ ихъ на ярмарку. Третій на досугѣ поймаетъ десятокъ зайцевъ или съ десятокъ набьетъ тетеревовъ — и то хорошо. Когда бываютъ здѣсь чисто-крестьянскія ярмарки, на которыхъ они запасаются всѣми необходимыми предметами для своего хозяйства, сбывая все лишнее, то большую долю мѣста занимаютъ именно эти случайно добытыя или выработанныя вещи, и по большей части въ одиночку, а товары въ большомъ количествѣ всѣ сплошь привозные. Одинъ крестьянинъ продаетъ одну телѣгу, другой двѣ бороны, третій одно корыто, а четвертый хомутъ. Одинъ носитъ на спинѣ по базару двѣ шкуры овечьи, а другой десятка два зайцевъ. Баба носитъ мотокъ суровыхъ нитокъ; другая баба выкрикиваетъ холстъ. И такъ далѣе. Все по мелочамъ. Эти крестьянскія ярмарки производятъ особое впечатлѣніе, быть можетъ, такое же впечатлѣніе, которое испытываетъ археологъ, когда видитъ сразу множество предметовъ погасшей старины. Такъ и эти ярмарки. Наблюдая ихъ, кажется, уносишься въ далекое прошлое, когда не было торговцевъ и товара, и когда каждый выносилъ по одиночкѣ то, что имѣлъ, чтобы вымѣнять свой предметъ на такой, котораго ему недостаетъ. Всѣ эти мужики и бабы — каждый сидитъ или ходитъ со своимъ предметомъ, продавъ который, беретъ чужой предметъ, нужный ему.
Такимъ образомъ, главная характерная черта здѣшнихъ ремеслъ и промысловъ — это случайности и мелочи. И богатство вмѣстѣ съ разнообразіемъ этихъ мелочей и случайностей таково, что даетъ сильную окраску всему строю крестьянской жизни, доставляя въ то же время большинству извѣстный заработокъ. Рѣдкій житель здѣшней деревни носитъ въ себѣ какую-нибудь одну спеціальность, опредѣленный родъ занятія, но каждый занимается всѣмъ понемножку. Онъ въ одно и то же время и охотникъ, и шорникъ, и плотникъ, и торговецъ и т. п. И кромѣ всего этого онъ земледѣлецъ.
Прежде чѣмъ говорить о дѣйствительномъ и постоянномъ источникѣ жизни крестьянина этихъ мѣстъ, мы постараемся описать типическаго представителя здѣшнихъ крестьянъ, который всею своею жизнью покажетъ, чѣмъ живутъ массы здѣшняго крестьянства и какъ онѣ пополняютъ недостатки своего земледѣльческаго хозяйства.
Семья состоитъ изъ отца, здороваго работника, зятя, жены его — дочери старика и двухъ малолѣтокъ. Зажиточность ихъ средняя: пять лошадей, двѣ коровы, полтора десятка овецъ, птица, домъ изъ двухъ половинъ, небольшая заимка-избушка. Обрабатываетъ семья около шести десятинъ разнаго хлѣба. Зять прежде торговалъ разными пустяками; перекупая и вывозя на базаръ свой товаръ, но проторговался и теперь изрѣдка только рѣшается пересыпать изъ пустого въ порожнее.
Въ прошломъ году урожай былъ извѣстный, — высокій, какъ стѣна, хлѣбъ не дозрѣлъ, убирался уже осенью, да и то зеленымъ еще, а часть его такъ и осталась въ полѣ, засыпанная снѣгомъ; мука изъ такого хлѣба похожа была на истолченную траву по цвѣту и на солодъ по вкусу.
Но наша семья все-таки его ѣла до самой Пасхи. Часть его, пудовъ сорокъ, была даже продана, давъ возможность раздѣлаться съ податями. Но другія потребности нечѣмъ было удовлетворить. Семья по нѣскольку дней сидѣла безъ чая, рѣдко употребляя мясо. Къ Рождеству пришлось продать одну корову да теленка и купить кое-что на праздникъ, а остальныя деньги разошлись по мелочамъ. Послѣ Рождества опять настало полное безденежье, изъ котораго совершенно неожиданно выручила рыба; на озерѣ, образовавшемся изъ старицы Ишима, сдѣланъ былъ запоръ, но запоръ этотъ вотъ уже два года ничего не давалъ; «морды» ставились, но вынимались пустыми. И вдругъ, какъ будто нарочно, однажды, когда зять безъ всякой надежды поѣхалъ на озеро, рыбы набилось полныя морды, съ пудъ окуней и чебаковъ, которые и были отвезены на базаръ. Отъ времени до времени на базаръ свозились возъ дровъ, возъ сѣна или соломы, двѣ кринки сметаны, но скоро эти продукты изсякли и возить стало нечего. Пробовали рубить сырыя дрова въ снѣгу, но работа слишкомъ тяжелая, а цѣна сырыхъ дровъ ничтожная.
Въ серединѣ зимы вдругъ семья получила хорошій заработокъ отъ извоза, который неожиданно представился зятю, — надо было свезти нѣсколько пудовъ желѣза въ Петропавловскъ. А no пріѣздѣ туда зять на вырученныя деньги купилъ муки и продалъ ее въ Ишимѣ; всего барыша получилось рублей десять.
Но къ Пасхѣ уже и мука стала выходить, приходилось покупать и ее. Къ Пасхѣ очень туго пришлось семьѣ, надо было раздобыть хоть кирпичъ чаю, мяса хотъ съ полпуда, но ни денегъ, ни сѣна, вы дровъ не было уже. Въ это время зятю пришла счастливая мысль поохотиться за зайцами; выкопалъ онъ въ лѣсу яму, прикрылъ ее прутьями, положилъ приманку (овесъ) и перекрестился, а черезъ два дня въ ямѣ сидѣло уже пять зайцевъ, которые и сбылись сейчасъ же на базарѣ; кромѣ того, отецъ вывезъ въ великую субботу возъ березовыхъ оглоблей, которыя назначались на другое, продалъ ихъ дешево, но чай и мясо куплены были. Послѣ Пасхи зять поймалъ въ запоръ десятка три щукъ, но дѣла были вообще плохи. Надо было скоро сѣять яровые, а сѣмянъ ни у кого не было, потому что кругомъ по деревнямъ, и въ городѣ можно было найти только зеленыя зерна.
Семья рѣшилась продать на ярмаркѣ одну изъ лошадей; лошадь дѣйствительно была продана, но всего за 8 руб., по случаю крайней дешевизны на лошадей. Зять каждую субботу ѣздилъ въ городъ, придумывая способъ добыть сѣмянъ, но не могъ ничего придумать. Только уже за нѣсколько дней до посѣва ему пришла счастливая мысль: за продать впередъ саженей пять дровъ, которыхъ у него не было. Какъ ни мудрено было это сдѣлать, но онъ все-таки пошелъ къ одному знакомому въ городѣ, совралъ ему, что у него припасено 25 саженей, и предложилъ тому купить пять изъ нихъ, съ условіемъ только взять почти всѣ деньги впередъ. Городскому жителю выгодно было купить дрова за половинную цѣну, и онъ далъ крестьянину восемь руб. А крестьянинъ послѣ говорилъ, что, точно, онъ навралъ, но отъ этого вреда никому не выйдетъ, потому что дрова онъ полностью предоставитъ.
Послѣ посѣва зятю удалось взять хорошую кладь, а на вырученныя деньги отъ извоза онъ накупилъ соли и съ барышемъ продалъ ее.
Такова жизнь всѣхъ крестьянъ въ годы съ неудовлетворительнымъ урожаемъ хлѣбовъ. Что касается бѣдныхъ семей, то изъ нихъ образуется уже и теперь порядочный контингентъ наемныхъ рабочихъ, а въ Тюкалинскомъ округѣ въ каждомъ обществѣ есть крестьяне, бросающіе свои хозяйства и нанимающіеся здѣсь же въ деревнѣ къ зажиточнымъ крестьянамъ. Если который-нибудь изъ этого числа обѣднѣвшихъ упорствуетъ еще на своемъ хозяйствѣ, то ведетъ жизнь, полную случайностей. Самая высшая рабочая плата зимой — это десять коп., да и такой не на всѣхъ хватаетъ; большинство колотится изъ недѣли въ недѣлю, покупая чуть не по десяти фунтовъ муки.
Въ годы урожайные, какіе были еще лѣтъ пять тому назадъ, всѣ поправляются. Зажиточные покрываютъ главные расходы продуктами хозяйства, пополняя остальные расходы тѣми случайными и разными заработками, которые еще многочисленны здѣсь; впрочемъ, всѣ эти случайности сводятся къ двумъ категоріямъ: торговлѣ (вмѣстѣ съ извозомъ) и мелкимъ промысламъ (окуни, зайцы, тетерева и пр.); это-то еще и спасаетъ страну во время кризисовъ, давая достатокъ во время нормальныхъ урожаевъ.
Итакъ, мы теперь можемъ уже окончательно рѣшить вопросъ объ источникахъ крестьянской жизни въ описываемой странѣ.
