Трудно сказать, отчего погибли эти люди. Тела их на вид не имели прижизненных повреждений, пустынный зной быстро иссушил их, не дав разложиться, а падальщики почему-то не растащили добычу по кускам. Но Олег ни на минуту не мог поверить, что четверо вооружённых мужчин могли умереть естественной смертью, собравшись в одном месте, да ещё и лошадь прихватив для компании. Осмотрев окрестности в бинокль, он не обнаружил больше ничего подозрительного, но не слишком успокоился. В этой странной местности могло произойти всё, что угодно, не стоит здесь задерживаться, как бы не повторить неприятную судьбу этой четвёрки.
Высохшие тела не внушали особого отвращения, и Олег, не колеблясь, занялся мародёрством: в их положении не стоит дотошно придерживаться благородных манер поведения. Больше всего мороки было с кольчугой, конечности трупа затвердели до камнеподобного состояния, но бросать доспехи не хотелось – где им ещё попадутся такие знатные трофеи. Куртки брать не стал: от жара кожа рассохлась, местами потрескалась, он только срезал с них самые крупные бронзовые бляшки. На поясе обладателя кольчуги болтался самый настоящий кошелёк, в нём было около двух десятков монет. Большинство медные, несколько штук бронзовых и три маленьких серебряных.
Сложив в кучу всё найденное оружие, Олег прошёл к лошади и высыпал на землю содержимое двух больших седельных сумок. В одной оказалось немного обычного овса вперемешку с ячменём, это был корм для коня; вторая оказалась побогаче. Несколько свёртков с сушёным мясом он откинул в сторону, сомневаясь, что оно всё ещё пригодно для еды. Дроблёная крупа в мешочке была в полном порядке, сухой климат мог хранить зерно годами, очень порадовал небольшой узелок с крупнозернистой солью. Кроме этого Олег прихватил маленький точильный брусок и рулон чистой льняной ткани; судя по всему, это был местный аналог бинтов.
Прихватив обе сумки, он вернулся назад, стащил все тела в одну кучу, кое-как набросал на них камней, присыпав чисто символически – на нормальное погребение потребуется слишком много времени. Ему хотелось хоть как-то поблагодарить этих людей за те вещи, что он у них забрал. По поводу мародёрства Олег не волновался, на его месте так бы поступил каждый, к тому же на Земле это давно уже не считалось преступлением. Появилась даже уважаемая и романтичная профессия, её представители занимались этим вполне открыто и публично похвалялись результатами, правда, называли себя несколько по-другому – археологами.
Теперь следовало подумать, как тащить все эти трофеи. Кольчуга тянула немногим менее десяти килограммов, кроме неё, было немало других увесистых вещей. Бронзовая булава с шипами, стальной меч длиною с руку, большая железная секира, короткое копьё, бронзовый топор, кинжал из того же металла, три солидных ножа, составной лук, перевитый сухожилиями, колчан стрел. Всё вместе унести можно – груз невелик, но как это сделать без рюкзака?
Вернувшись к лошади, Олег забрал опустевшие сумки. Жар пустыни их покоробил, но не изувечил до конца. Мелкое оружие и кольчуга пошли в них, то, что покрупнее, пришлось связать обрывками сбруи. Обвешавшись поклажей, Олег направился назад, спеша побыстрее добраться до зоны с нормальным климатом. Он пробыл здесь не более получаса, но чувствовал себя так, будто не пил уже около суток. Жадный жар быстро отбирал влагу из тела; несмотря на высокую температуру, пота практически не было, он высыхал, едва выступив из кожи.
На ходу он предвкушал, как огорошит всех в лагере удивительными новостями. Олег очень внимательно рассмотрел тела и был уверен, что они принадлежат вполне нормальным людям; если и есть отличия, то незначительные, вроде цвета кожи или подобных частностей. Амуниция и оружие подтверждали наличие достаточно развитой цивилизации; таких великолепных изделий, как его топор, здесь не было, но язык не повернётся назвать эти вещи примитивными. Сохранность трупов подтверждала то, что люди погибли относительно недавно: хоть разложение здесь не работало, но климат пустыни быстро снимет с костей высохшую плоть, занесёт останки пылью и песком.
Над загадками странной пустыни он больше не думал. Было понятно, что явление это очень необычно и не имеет разумного объяснения, так что не стоит пока ломать над ним голову. Олег не сдержал облегчённого вздоха, когда пересёк невидимую границу, вырвавшись из раскалённого ада; ощущение было сродни тому, что испытываешь, выходя из бани по зиме.
Вдохнув полной грудью глоток свежего воздуха, он поправил сумку, норовящую сползти с плеча, и поспешил наверх. Если поторопиться, обратный путь займёт не больше часа, ведь после вершины идти надо будет только вниз.
До лагеря оставалось не более сотни метров, Олег уже различал заманчивый блеск воды в просветах среди деревьев. Он предвкушал, что проделает сразу по возвращении. Скинет ношу и, не отвечая на недоумённые расспросы, выпьет чуть ли не ведро воды и с наслаждением нырнёт в реку, смывая с себя едкую пыль пустыни, от которой нестерпимо зудело всё тело. Только после того, как хорошенько разотрёт кожу песком и пучками травы, выйдет на берег и не спеша, с подробностями расскажет спутникам о своей удивительной находке. Он не сомневался, что всех обрадует известие о наличии в этом мире людей, это станет главнейшей темой для разговоров на ближайшие дни.
Уже завидев синее пятно палатки, Олег насторожился. Со стороны берега не доносилось ни звука. Это было очень странно: ведь время не обеденное, мужчины должны продолжать возню со строительством плота, женщины стряпают, готовят связки тростника, набиваемые под брёвна, при этом время от времени люди окликают друг друга, просто разговаривают. Ничего этого не было, тишина стояла мёртвая, даже птицы затихли; если бы не лёгкий шелест ветра, можно было подумать, что он оглох.
Осторожно положив на землю сумки и связку оружия, Олег сжал в руке трофейное копьё. Жар пустыни его пощадил, древко почти не покоробилось, просто древесина стала твёрдой, как камень, а стальной наконечник сильно потемнел. Ржавчина его не коснулась, в том жутком климате попросту не было воды, даже если дождь и выпадал, влага испарялась мгновенно. Прячась за кустами и деревьями, Олег добрался до полянки, увидел, что невдалеке от палатки лежит одна из женщин, судя по одежде – Зоя. Она уткнулась лицом в дымящийся костёр и не подавала признаков жизни. Как ни кощунственно это осознавать, но он почувствовал немалое облегчение – в первую секунду, ещё не рассмотрев тело сквозь ветви кустов, ему показалось, что это может быть Аня.
Взяв копьё наизготовку, Олег поспешил к берегу, обходя палатку по крутой дуге. С другой стороны он наткнулся на второй труп. Татьяна лежала на спине, раскинув руки в стороны, из ушей, носа и глаз струилась кровь, она залила почти всё лицо, но ран видно не было. Выйдя к спуску, Олег хорошо рассмотрел, что творится возле плота, и содрогнулся, увидев наконец противника.
В далёком детстве он не раз, гостя у бабушки, ловил в деревенском пруду тритонов. Вот и сейчас ему сразу вспомнились эти уродливые, причудливые создания. Правда, у агрессора кожа была сухая, покрытая костяными бляшками, но в остальном он был очень похож на обитателя озёр. Правда, те никогда не вырастают до размеров молодого бычка.
Чудовище, стоя на растопыренных лапах, опустило шипастую, плоскую голову почти до самой земли; перед ним в нескольких шагах стояла Света. Девушка еле заметно покачивалась на месте, пустыми, безжизненными глазами уставившись на жуткую тварь. Олег почувствовал, что если сейчас ничего не предпримет, то она погибнет. Почти не думая, он мощным броском швырнул копьё.
Монстр оказался довольно шустрым; почуяв неладное, он мгновенно повернул свою голову, маленькие щели глубоко посаженных глаз сверкнули синим пламенем, и Олег почувствовал себя так, будто только что в одиночку разгрузил вагон цемента. Колени не подогнулись только из-за судороги, заставившей тело окаменеть. И тут копьё ударило противника в шею. Удар был столь силён, что наконечник, пробив шкуру, полностью исчез в ране. Тварь дико завизжала, завалилась на бок, бешено суча ногами; странное оцепенение тут же прошло, ощущение было такое, будто с плеч сорвалась тонна груза. Всё ещё пошатываясь, не вполне придя в себя, Олег выхватил из-за пояса увесистую булаву, сбежал вниз и, ожесточённо крутанув на ходу оружие, опустил на голову чудовища.
Визг мгновенно стих, тварь захрипела, пуская из пасти желтоватую пену. В нос ударил знакомый запах пустыни, во рту мгновенно появился металлический привкус. Олег не остановился на достигнутом и отвесил ещё несколько размашистых ударов; треск сокрушаемого черепа становился тише, там всё меньше оставалось уцелевших костей. Превратив голову в смятую лепёшку, он отбросил в сторону оружие и, завидев на своей руке брызги жёлтой тягучей жидкости, не сдержался: спазмы скрутили тело вдвое, желудок был пуст, его вырвало горькой желчью.
