Мы следуем дальше, обсуждая наше приключение. Впереди точно посереди дороги, на фоне серого неба появляется широкая яркая радуга, похожая на огромный мыльный пузырь, который выдула из себя матушка земля.
* * *
Мы оказались на месте раньше назначенного времени, поставили машину на стоянке и прошлись по главной улице Джефферсон-Сити, где полно магазинчиков и семейных ресторанов. Дома красного и желтого кирпича, в основном трехэтажные, построенные в конце 19-го начала 20-го века. Но есть и старинные, 18-го и начала 19-го века, на фасадах попадается изображение лилии, – французская гербовая фигура.
Некогда эти земли принадлежали Франции, но были проданы за бесценок Наполеоном Бонапартом, нуждавшемся в средствах для похода на Россию. Я поделился весьма скромными историческими познаниями с Ритой, даже вытащил старую записную книжку, в которую записывал интересные факты и цифры. И прочитал: Наполеон продал американцам более двух миллионов квадратных километров земли на сумму 23 миллиона долларов. Примерно семь центов за гектар.
– Не берусь судить, каким он был полководцем, – сказала Рита. – Говорят, гениальным. Хотя… Главные сражения почему-то проиграл. И бизнесмен из Наполеона, мягко говоря, как из грязи пуля.
Мы остановились, залюбовавшись открывшимся видом: одним концом улица упирается прямо в реку Миссисипи, а над городом, словно гора Эверест, нависает серый купол Капитолия, здесь заседает местное законодательное собрание, по совместительству здесь же главный административный центр, где размещены мэрия и суд.
Кажется, Капитолий виден с любой точки, – такой он огромный, честно, не знаю, какой выше: купол вашингтонского Капитолия или этот. И каким причудливым образом, с какой целью этот маленький городок родил такого гиганта – тоже загадка.
* * *
Мы вошли в адвокатскую контору, где работал Яша, но он еще не освободился. Выскочил к нам, провел за собой в небольшой зал, разделенный на небольшие отсеки пластиковыми перегородками, достающими до плеча. Усадил нас за письменный стол и принес два бумажных стаканчика с кофе. Он долго смотрел на Риту, хотел сказать что-то приятное, но ничего не придумал, хотя парень сообразительный и говорить приятные вещи умеет, – и убежал. Мы сидели молча, пили кофе и ждали, когда освободится Яша.
Из-за перегородки доносились голоса, мужской, – низкий и хриплый, будто человек страдает тяжелой простудой. И женский голос, тихий и мягкий. Голоса были так близко, что казалось, – перегородки вовсе нет. Вопросы разные, о финансовом положении, болезнях, работе. Я встал, заглянул за перегородку.
Белый мужчина, средних лет, то ли адвокат, то ли помощник адвоката, разложил на столе бумаги и заполнял их, ставя галочки или записывая ответы женщины. Мужчина был могучего сложения, рукава рубашки закатаны по локоть, обнажены мощные волосатые предплечья и тяжелые кулаки. Физиономия свирепая, заросшая густой щетиной. Посетительница, черная худая женщина лет шестидесяти, одетая в теплое не по погоде пальто, немного нервничала: она часто смаргивала и, волнуясь, комкала в руках клетчатый платок.
Я снова сел на место и стал смотреть в пространство.
– Что там? – едва слышно прошептала Рита.
– Ничего особенного. Адвокат помогает женщине заполнять бумаги.
Наступила звонкая напряженная тишина. Кажется, что слышно тиканье часов, висящих на ближней стене. В этой тишине как-то особенно зловеще прозвучал хриплый мужской голос.
– Вы купили землю на кладбище?
– Простите…
– Ну, землю, под могилу. Участок, где вас похоронят?
– Нет. К сожалению, нет. А надо?
– Надо, – прохрипел адвокат. – По крайней мере, желательно.
– Я постараюсь, – женщина отвечала неуверенно. – То есть я постараюсь купить… Хотя бы в кредит.
– Да, придется, – прохрипел адвокат. – Вы работали на железной дороге?
– Нет, не работала. А это обязательно?
– Это как раз необязательно. Вы оплатили свои похороны?
– Нет, не оплатила. Это надо сделать?
– Желательно, – голос звучал зловеще.
– Но я еще не собираюсь умирать… Я ведь не больная, ну, не так больна, чтобы меня закопали…
Я продолжал смотреть в никуда. Рита, сидевшая рядом, расплескала кофе и побледнела. Она хотела что-то сказать, но я прижал палец к губам.
– Понимаю, – но так надо, – хрипел мужчина. – Вы купили гроб?
– Кому?
– Себе. Кому же еще.
– Нет.
– Надо купить. Ничего не поделаешь: надо.
– Но у меня и места в комнате нет, чтобы его поставить. Господи, я все время буду спотыкаться о свой собственный гроб. Я не смогу так жить. Поймите, я не суеверная, но трудно спать в комнате, где стоит твой гроб. И под кровать его не засунешь. Не войдет он.
– Не нужно хранить гроб в комнате, – сказал мужчина. – Пусть стоит в похоронном бюро. Или еще где, не важно. Гроб надо оплатить и иметь на руках квитанцию об оплате.
Тут появился Яша и увел нас на улицу.
– Это наш адвокат работает с клиентом, – сказал он. – Женщина, у которой ухудшилось здоровье, оформляет разные социальные льготы. Квартиру в муниципальном доме, за которую она будет платить центы, плюс талоны на питание и прочее. Заботы о женщине возьмут на себя власти штата и государство. Но, чтобы все это получить, часто требуют, чтобы человек позаботился о своих будущих похоронах. Купил место на кладбище и все такое… Что делать, мы смертны. Иначе и эти расходы достанутся штату. А его бюджет не резиновый.
Мы перекусили в кафе, рассказали об утренних приключениях.
– Да, торнадо вас пожалел, – улыбнулся Яша. – За это лето по территории штата прошли три мощных урагана. Последний, самый сильный, совсем недавно. Мне кажется, сидя под мостом, вы не поняли, что такое сила настоящего торнадо. Поехали, я кое-что покажу… У меня знакомый живет, точнее жил, в поселке… Тут полчаса езды. Сами все увидите.
– И где теперь ваш знакомый? – Рита подняла глаза к небу.
– Нет, с ним все в порядке, – ответил Яша. – Но возвращаться на прежнее место он не хочет. После того, что случилось.
* * *
До горизонта, насколько хватало обзора, земля была усеяна обломками досок, битым кирпичом, кусками кровельного покрытия. Ветви на деревьях, которым удалось устоять, были обломаны почти у самого основания, на стволах не было коры.
– Пришли спасатели, первым делом расчистили дороги, чтобы могли подъехать машины "скорой помощи" и пожарники, – рассказывал Яша, оживленно жестикулируя. – Одновременно другая группа спасателей начала работу в местной начальной школе. Старшеклассники здесь не учатся, они ездят в школу за пять миль отсюда. Поселок-то небольшой. К школе мы сейчас не подъедим, это в самом центре, там все завалено. Местами рухнули кирпичные стены школы, обвалилась кровля. Шел дождь, наступила ночь.
