Наташа прерывисто вздохнула:
— Ну вот! Я же говорила… Цербер идет по следу.
* * *
По дороге домой брат с сестрой молчали в присутствии тетушки, которая рассыпала дифирамбы дому Донских, вкусу хозяйки и сдержанному благородству Петра Владимировича.
— Ведь он имел право пристыдить тебя, Лиза, когда ты понесла ахинею насчет крестьян! А он и слова упрека не произнес, — говорила она восторженно.
Лиза чуть поморщилась:
— Разве князь уже имеет на меня какие-то права, чтобы стыдить или упрекать?
— Князь имеет право на что угодно, — наставительно проговорила Аглая Васильевна.
«Какая глупость! — Лиза не произнесла этого вслух, предпочтя спорить с тетушкой мысленно. — Он получил титул по наследству. Разве это делает его выше других людей в моральном отношении? Разве он более развит духовно, чем любой из нас? Или совершил какой-то неслыханный подвиг, который выделил его из общего ряда? Может, когда-то его предки действительно постояли за Отечество… Уж не Дмитрия ли Донского он потомок? Если так, то Петр Владимирович является далеко не лучшим представителем славного рода. Впрочем, как говаривала наша нянюшка, в семье не без урода!»
Эта внутренняя тирада, направленная против князя, привела Лизу в веселое расположение духа. И в дом она вбежала, напевая романс, который начала разучивать еще при отце.
Последовав вслед за Лизой в ее комнату, Николя спросил сестру:
— Почему ты сидела за столом с таким несчастным видом? Князь чем-то обидел тебя?
— Ах нет, нет! — заверила Лиза. — Просто я находилась между ним и его матушкой и вообразила себе, что уже вхожу в их семейство и теперь обречена до конца жизни видеть их рядом с собой. И такая тоска меня взяла! Ох, Николя… И как это люди живут без любви?
— Натали говорит, что у ее родителей тоже несчастливый брак, — заметил он.
У Лизы сразу вспыхнули глаза: — Расскажи мне скорее про Натали! Она — настоящая?
— О да! — горячо заверил Николя. — Она замечательная! Она все так тонко чувствует. И такая нежная…
Лиза прижала руки к щекам:
— Вы целовались?!
— Конечно, — улыбнулся брат со взрослой снисходительностью. Хотя накануне он еще и мечтать об этом не смел.
— О боже! — Сестра бросилась ему на шею. — Николя, как это чудесно! Значит, она ответила тебе любовью?
— Надеюсь, это любовь, — проговорил он с некоторой опаской.
— Да иначе и быть не могло! — заверила Лиза. — Ты ведь у меня самый лучший на свете! Как она могла не влюбиться в тебя?
Николя довольно улыбнулся:
— Неужели я самый лучший? А как же Кузминский?
Ее радость тут же померкла. Оставив брата, Лиза отошла к окну, за которым уже сгустились сумерки.
— Кузминский — это другое. Да ты ведь и сам понимаешь! Не станешь же ты сравнивать меня и Натали! У каждой из нас свое место в твоем сердце. Надеюсь, я своего еще не лишилась?
Она обернулась к нему с улыбкой, и Николя перевел дух. Он уж подумал было, что своим неосторожным вопросом опять погрузил душу сестры в тоску. Но сейчас он обнаружил в ее глазах решимость.
— Николя, я должна увидеться с ним снова, — проговорила Лиза почти сурово: — Сегодня за обедом я окончательно убедилась в том, что мне просто необходимо окончательно выяснить, каково отношение Алексея ко мне. К Лизе Перфильевой, а не к Андрею Зыкову, само собой. И уж если окажется, что он ни капли не любит меня… — Она опустила голову, потом снова вскинула ее. — Что ж, тогда я готова пойти замуж за князя.
— Да ты с ума сошла! — в ужасе воскликнул Николя.
— Почему же? Разве ты не понимаешь, что в этом случае мне будет все равно? Моя жизнь будет кончена. Так какая разница с кем провести ее остаток? Князь так князь… По крайней мере, моим детям достанется титул.
Он схватился за голову:
— Это же полный бред — то, что ты говоришь сейчас! Ты ведь никогда не гналась ни за богатством, ни за какими титулами!
— А я и сейчас не гонюсь за ними. Я же говорю о том случае, если моя жизнь все равно будет загублена.
— Да что значит — загублена? Тебе семнадцать лет! Ты еще двадцать раз влюбишься и захочешь выйти замуж по любви.
Лиза возмутилась:
— Как ты можешь говорить так?!
— Да ведь никто не ограничивается в жизни только одной любовью! Тем более если она несчастливая. Ты еще никого и не видела в Петербурге. Возможно, совсем рядом находится человек, который воспламенит твое сердце не хуже Кузминского. А ты уже продашь себя этому убогому князю… Ты же сама страдала сегодня, представляя себя его женой!
Помолчав, она согласилась, кусая губу:
— Это верно. Счастья мне с Петром Владимировичем не видать. Но я не верю и в то, что вообще смогу быть счастлива с кем-то, кроме Алексея.
Николя решительно сказал:
— Значит, так, отправляйся к нему сегодня же ночью. Другого выхода нет. А к Андрею Зыкову он, по твоим словам, очень расположен. Ему он должен раскрыть душу. Только не спрашивай его о Зинаиде Мичуриной, не раздражай его.
— А ты полагаешь, упоминание о ней может вызвать у Алексея только раздражение? — Радостно изумилась Лиза.
— Несомненно. Такие постыдные связи вспоминать не хочется. Мужчина может поддаться слабости, но не кичиться ею.
Сестра посмотрела на него с подозрением:
— Николя, а тебе откуда так хорошо известно о постыдных связях?
— Я только предполагаю, — заверил он.
— Смотри мне! — погрозила Лиза пальцем. — Не связывайся с дурными женщинами, еще подхватишь какую-нибудь болезнь. У тебя теперь есть Наташа, тебе о ней нужно думать.
Его губы так и расплылись в улыбке:
— У меня есть Наташа… Звучит, как сказка! Скажи мне, что это не сон.
— Это не сон, — пробормотала она уже озабоченно. — Что бы мне надеть сегодня? Пойдем проверим твой гардероб.
— Только не говори, что мне опять придется спать в твоей сорочке! — захныкал Николя. — Это так неудобно!
— Ничего, я же привыкла, — фыркнула Лиза. — Не велика жертва ради любимой сестры!
— Ну, ладно, ладно…
Прежде чем отправиться на поиски Кузминского, Лиза должна была выдержать ужин с тетушкой. Хотя обед у Донских был столь обильным, что вполне можно было обойтись и без вечернего чая. Но Аглая Васильевна отличалась особой строгостью и щепетильностью в соблюдении распорядка дня. А поскольку супруг ее пренебрегал им, она вовсю взялась за племянников. Они должны были присутствовать за столом во время всех трапез.
Едва пригубив чай, Лиза нетерпеливо посмотрела на часы. Но сделала это так неосторожно, что тетушка перехватила ее взгляд.
— Ты куда-то торопишься, Лизонька? — спросила она с искренним недоумением.
