что, если не отомстит брату, темная энергия навсегда покинет дроу, оставив жалкие капли стихии воды. А тут такой случай, он может не просто отомстить как темный, а отомстить как мужчина, соблазнит горгону, а потом отправит её брату. Смешно, как он свою жену будет караулить. Какая бы, сила не была у горгонки избраннику, она сопротивляться долго не сможет. А Дим не дурак влюбляться в ту, предки которой когда-то были прирученными чудовищами. Дим зажмурился от предстоящих интересных приключений и острых ощущений, которые не заставили себя ждать. Дим открыл дверь на стук и сразу получил слепящий удар прямо в глаз. Чтоб тебя светлая богиня забыла, промелькнуло у дроу в голове и в следующий миг еще один удар отправляет его в темноту. Очнулся он уже на рассвете. Тир сидел рядом и со злорадством разглядывал лицо темного.
–Красавец, – прокомментировал он свои труды, расцветающие на лице Дима, даже регенерация не помогает.
–Ты в своем репертуаре «светлый». – Тир улыбнулся.
–Не трогай мою дочь. – Прошипел он, его добрый взгляд вкупе со страшным голосом создавал пробирающий до костей ужас. Темный, быстро вскочил и с уже другими эмоциями посмотрел на светлого.
– Все-таки дочь?
–Да она моя дочь, и по старой дружбе ты еще жив, пока жив. Как ни печально это говорить, но сейчас ты нужней ей, чем я.
Дим рассмеялся:
–А она знает, что рядом с ней отец?
–Пока нет, я скажу, но сейчас не время разбираться в наших отношениях.
–Ты дурак Тир, и всегда им был. Ты знаешь пророчество о своей дочери, знаешь, что её ждет. Смерть, смерть в любом случае. Не сейчас так в другой раз. Неужели не боишься, что она так и не узнает кто ты для неё.
–Я сам разберусь со своим ребенком, темный, не лезь.
–Ты так и не понял? Я избранный.
Тир вздрогнул, с недоверием посмотрел в глаза Дима, словно надеясь найти там отблеск лжи, но темный спокойно выдержал пронзительный взгляд. И Тир как-то сразу сник.
–Ты еще помнишь светлый, что значит быть избранным? – усмехнулся дроу. – Но не бойся, я не причиню боль твоей малышке. У меня есть любимая и я почти женат.
Тир вдруг расхохотался:
– Бедный Дим, неужели ты думаешь, что твоя невеста сможет и дальше что-то значить для тебя. Да я помню, что такое быть избранным, но лучше бы мне это забыть. Слышишь Дим, никто, ничто не может сравниться с любовью горгоны. Если хоть раз ты будешь с ней, можешь забыть о всех остальных женщинах. Я не боюсь, что ты причинишь боль моей дочери, мне будет, искренне жаль, если она решит, что ты ей не пара, жаль тебя.
Тир еще раз насмешливо посмотрел на темного, фыркнул и ушел. Несколько минут Дим в полной прострации смотрел на пошарпанные стены, перевел взгляд в окно, где уже наступило утро. Потом хмыкнул и потряс головой, словно скидывая с себя не нужные мысли.
–Ты просто слаб, Тираниэль, горгоны для дроу, всего лишь слуги.
Темный представил себе свою невесту. Вспомнил вкус сладких губ, глаза с длинными ресницами, и весело улыбнулся. Поиграем! Еще посмотрим кто, кого.
ТИР
Ну почему так, разве мало бедной девочке проблем еще и темный на змеистую голову. Тир усмехнулся. Дим не понимает, как он попал, теперь он никогда не скажет, что ему скучно и все надоело. Отага была вся в мать, что ни шаг то приключение. Из простого похода по лавкам, получалось впечатляющее приключение с погонями, опасными поворотами и неожиданным концом. Как ему этого не хватало, риска, драйва и конечно радости что все кончается хорошо. Плевать что в пророчестве дочь ожидает смерть в молодом возрасте. Его сердце не чувствует опасности. Нет, ему страшно, но теперь Тир как никогда уверен, куда она туда и он. Пусть даже смерть.
Сказать, что он отец, хочется, очень, но сейчас не время. Перед очередным заказом у неё должно быть спокойствие. Хватает и новоявленного избранника. Опять на губах улыбка. С Димом они познакомились в школе магии. Оба одаренные и сильные маги. Тир благословлен Инсуу, Дим любимец Тасуу. Между ними лишь раз произошла стычка. Когда в школу поступила молоденькая горгона. Наследница, будущая хозяйка Гондальфы. Тир погиб, сразу, растворился без остатка в её серых глазах, которые светились расплавленным серебром. Ни помогало ни хваленое эльфийское самообладание, ни разные эликсиры. Арина сразу сказала ему, что он её избранный. Их чувства были прекрасны. Они отдавались ему без остатка. Дим пытался как-то отбить горгону, но узнав, что Тир её избранный отошел в сторону. Невзирая на запреты родителей, они поженились в храме богов на острове. И боги приняли их клятвы, закрепили узы. Несколько лет безмерного счастья, разрушило то, что в других обстоятельствах было радостью, Арина забеременела. Она светилась от гордости и радовалась, что невозможное стало явью. Она сможет подарить наследницу, своему народу. Но не зря браки между темными и светлыми запрещены. Ребенок, взявший у отца и матери равные части их сил медленно убивал свою мать. Арина долго скрывала правду от мужа, пока он сам не стал замечать её изможденный вид и усталый взгляд. А когда узнал, сделал все чтобы убрать этого ребенка, пока не погибла любимая. Арина не простила ему то, что он хотел избавить её от ребенка. Она уехала, сбежала от него. Живой он больше её не видел. Когда Агата, региера горгон вызвала его через родовой портал, он увидел лишь белое холодное тело на каменном столе. Гондальфа поглотила тело любимой, а с ней его свет. На дочь он даже не взглянул. Боялся, что не выдержит, убьёт дитя, повинное в смерти матери. Он ненавидел её, ненавидел себя, ведь это его свет, убил жену.
Только через два года, когда горгоны впервые инициируются силой, он увидел свою дочь. Сердце тогда еле выдержало такое потрясение. Отага была так похожа на мать, лишь зеленые глаза и удлиненные ушки указывали на другую сторону. Она была веселым ребенком, за которым скопом бегали няньки, все время теряющие воспитанницу. Он сдался. Ради этой малышки Арина пожертвовала жизнью. Она её так любила, еще не рожденную. Как он мог сейчас предать опять, отвернуться от своего дитя. Тир часто проводил время с дочкой. В Запретном лесу она была как у себя дома, Зуллор принял её безоговорочно. Гондальфа тоже покорилась будущей госпоже.
Это были по-своему счастливые годы. Тиру казалось, что так будет всегда. Он был не рад, что
