– Не только для того, чтобы выцыганить квитанцию, – пролепетал он. – Это все ??????… Это он нам сказал, что с тобой каши не сваришь.
– Кто-кто? – не поняла я.
– ??,?????????????????????????????????????…???????????… Когда ты тогда ушла, мы с Олегом бросились к нему. А он нам сказал, что, по его мнению, ты не очень-то подходишь на роль страдающей от одиночества женщины – слишком эффектна. И что рано или поздно мы с тобой попадем в беду.
– Что сейчас и наблюдается, – вставила Сонька.
– Так прямо и сказал? – не поверила я. – Не имея обо мне ни малейшего представления? Так он гадалка или консультант?
– Ну, он задавал вопросы, а мы отвечали. Вопросы, между прочим, довольно профессиональные – каждый в яблочко. Погоди, не спеши! Берет он за консультацию пятьсот зеленью, и к нему еще очередь, предтса???????…
– Сволочи вы, – сказала я, поднимая повыше пистолет.
– Это все Тындюк! – взвыл Вова. – О, господи!
Видимо, рассчитывая, что я сейчас побегу расстреливать Тындюка. Всажу в ????????????????.??????,???,??????…
Тут наконец вышел из столбняка Олег и начал петь, как тяжело далось им это решение. Как их чуть было до смерти не загрызла совесть и, между прочим, до сих пор грызет. Лично он, Олег, совершенно не может спать по ночам. Все ворочается с боку на бок и думает, д?????… Но это – сакраментальный вопрос, или, если мне так угодно, дилемма века. Что важнее – бизнес или мораль?
Взобраться на баррикаду и провозгласить примат морали, конечно, красивее, но правильно ли? Один лысый с бородкой уже попробовал. И что? Олег бы сказал, какое место человеческого тела напоминает в итоге наша действительность, но ему не хочется оскорблять мой слух. Ведь, если вдуматься, все на свете – товар, поэтому именно бизнес лежит во главе всего. И счастье – тоже товар, который можно купить только за деньги. Между тем бизнесом правит холодный и трезвый расчет, тут уж ничего не поделаешь. Бизнес по природе своей циничен, а пытаться игнорировать природу – вещь опасная и заведомо обреченная на неудачу. ??… они согласны подумать. Так просто взять и обобрать человека до нитки – тоже, по-видимому, не совсем верно. Что-то в этом все же есть нехорошее. (В подтверждение Вова с готовностью кивнул: они, де, за бизнес с человеческим лицом и обязательно поищут выход; Соня сделалась пунцовой: очевидно, придерживалась мнения, что обобрать человека до нитки вовсе не зазорно; а
Лана, похоже, смаковала минуты, когда тот же самый пистолет был у нее в руках и направлен в мою сторону.)
Лекция о противоречии человеколюбия законам природы продолжалась, но я Олега больше не слушала. Стоит ли забивать мозги чужой бредятиной, когда и самой есть о чем поразмышлять?
В жизни мне, по большому счету, не очень везло, и вот наконец-то улыбка фортуны: я, может, и Фердинанду настолько открылась только потому, что почувствовала себя на высоте. Уже примеривала шкуру преуспевающей стервы, капризной до посинения. Одна лишь мысль о которой способна вогнать в глубокую депрессию. Сделать миру козью морду – это да! Так сказать, принять достойное и ??????????????????.???????????????????????????… Однако у меня, судя по ?????,????????????????…
– Сволочи вы все, – проговорила я, поочередно наставляя дуло пистолета на каждого из них, чтобы доставить всем равное удовольствие. – Мучаетесь от угрызений совести, бедняжки? Ничего, потерпите немного. Сейчас я уйду, но следом за мной явятся "габсбурги" с бластерами наперевес, те самые – новые инопланетные, и уж они-то освободят вас от мучений.
– ??????????… – спохватилась я уже в дверях. – Не дай Бог вам обидеть
Вадима или Алену. Тогда уж я точно за себя не отвечаю.
Конечно лучше было не упоминать о ребятах в разговоре с Ланой, но что сделано
– то сделано, и теперь нужно было как-то спасать положение.
Разоружившись в коридоре, я чмокнула Бориса в щеку и отправилась домой.
Когда я вышла из метро, лил дождь. Застигнутые им пешеходы прятались под козырьками подъездов, по улице несся бурный поток. Если долго смотреть только на него, может создаться ощущение, будто ты на берегах Амазонки или Миссисипи.
А если долго смотреть на поверхность болота? Я сняла босоножки и тихо побрела к Китайской Стене. Дождь был теплым.
Вру я все, внезапно подумала я со злостью. Грешу на поп вроде Вовы, Олега или
Соньки, страшусь вероломства пришельцев, а сама лгу себе, как последняя тварь.
Не пришельцы смертельные враги человеку, и даже не ближние его, а прежде всего, он сам.
Чем привлекала меня перспектива сделать карьеру? Ну-ка, девуня, посмотри правде в ее бесстрастные глаза. Возможностью утопиться в болоте с ощущением собственной гордости и неприступности? Как же, нашлась царевна-лягушка!!!
Ты просто надеялась пробиться к сердцу Завадского. Сделаться еще более самодостаточной, чем он, и тем самым преодолеть его самодостаточность своею.
Деньги твои на него вряд ли бы произвели впечатление, он ведь не альфонс вроде ????????.?????… аура абсолютной женс????????????????????… Хотя теперь я понимаю, что и это – утопия: "у-то-пи-е-вающий" хватается за соломинку. Его самодостаточность ничем не прошибешь – надежда сумасшедшей. ???????…
Мне пришло в голову, что все, что стряслось со мной с момента отправки в
Космос брачного объявления – череда событий, последовательно подталкивающих меня к болоту. Но тут из-под ближайшего козырька мне помахали рукой.
– Эй!
Я присмотрелась. Столяр Миша.
– Ну что, надумала? – он пытался перекричать шум дождя.
– Что? – не поняла я в первый момент.
Тогда, втянув голову в плечи, он сквозь дождь ринулся ко мне.
– Сниматься в порно, – прошептал он конспиративно.
– Ха-ха, – сказала я гробовым голосом. И добавила для непонятливых: – Пока нет.
– Жаль. А я получил предложение сниматься в роли короля Лира. И все благодаря порно. Так что зря теряешь время.
Я пожелала ему творческой удачи, заметив, что все же до короля Лира он пока еще по возрасту не дотянул. А ведь он, пожалуй, не попа, подумалось мне. Такой искренний, порядочный пожилой паренек. А то, что себе на уме, так это – не преступление. Ну, хочется ему меня трахнуть, так ведь не врет же. Называет вещи своими именами. Пуститься бы сейчас во все тяжкие… Жаль, папа-шахтер меня неправильно воспитал.
Не сниматься девуне на "Парамаунт-Пикчерз"… ??????????????????… ?????????…
На меня снова накатило. Эта проклятущая ржавая бочка с горюче-смазочным материалом. Огромная и неотвратимая. С удушающе-вонючим содержимым. Вдавила в асфальт. Ушла в прошлое Турецкая Ривьера, в ответ выкатилась бочка – из того ??????????…??????????????????????????,????????,??????????????…
В последние дни что-то затих ее грохот. Но вот она снова, родимая, тут как ???…
Я ступила в подъезд, влача за собой стекающие с одежды ручьи. Достала из почтового ящика "Новые Известия" и еще раз полюбовалась на морду Соньки, взгрустнувшей по причине отсутствия земного жениха.
Лифт не работал, пришлось совершать героическое восхождение. Сейчас мне уже не хотелось лелеять свое тело, и я с тяжким вздохом затопала наверх.
Ладно, девонька вам еще покажет! Эта ласточка, эта птичка, эта синичка! Еще вернется на землю в скафандре????????????????!…
Фердинанд уже был здесь. Посреди комнаты стоял большой черный чемодан – всплыло в памяти сакраментальное "Где же мои чемоданы?" – а в кувшине место роз заняли удивительные лиловые цветы. Они были раз в пять крупнее, чем лилии.
– А у нас на планете дождей нет, – сообщил он.
– У вас там вообще ничего нет, – парировала я, – если я тебя правильно поняла.
– ?????????????????… Есть, к примеру, вот такие цветы.
– Так это с вашей планеты? – Я с интересом уставилась на них. – Действительно, очень красивые. А откуда они взялись?
– Матрица, Вика, матрица, помнишь я рассказывал?
– Здорово! – Я приблизилась к ним носом. – Жаль, они совсем не пахнут.
Он принялся выкладывать содержимое чемодана на тахту. Все в точности соответствовало списку, который я составила тогда в сквере: зубная щетка, сменные носки, тапочки, мужской одеколон, бритвенный прибор и т.д. Даже кейс.
Вытащил из кармана и предъявил мне паспорт: Фердинанд Габсбург, фотография – его, прописан -?????,???????????????… Все чинно-благородно. Страна обзавелась новым гражданином. Штамп о женитьбе, впрочем, в паспорте не стоял.
Из кейса он извлек устройство, похожее на переносной компьютер, только совсем тоненькое, и стал демонстрировать виды своей планеты. Как и следовало ожидать, убийственно однотипные: кругом болото без конца и края, а на нем – такие же, как и в кувшине, лиловые цветы.
– Вот тут моя родина, – проговорил он вдруг, кивая на очередной участок грязевой поверхности.
Непонятно каким образом он умудрился отличить это место от остальных.
Я поинтересовалась, какая функция у них на планете возложена на цветы: экологическая или эстетическая? А он сказал: ни то, ни другое. Экологически болото самодостаточно (как Завадский, отметила я про себя), а эстетически для них представляют ценность лишь интеллектуальные цепочки. Тогда я поинтересовалась, зачем они вообще нужны – эти цветы, и Фердинанд сделал неопределенный жест рукой.
